и помогать — тоже.
Джарвис перестал улыбаться:
— Значит, железный занавес? Только это не вы нас в системе закрываете, вы сами от нас закрываетесь! Прощай!
— Прощай! — кивнул Тулин и прошептал в спину. — Каков наглец!
В бот залезали последние эвакуанты. Тулин с Кацонисом, стоя на аппарели, поджидали Чана, который набирал в карманы сувениры — гальку счужой планеты.
— Странно, тут звезды и днем видно? — спросил вдруг Кацонис, показывая на яркую точку, будто просверленную в небе.
— Нет здесь таких ярких, — пробормотал Тулин, — неужели и вправдусверхновая где-то неподалеку...
Колонисты тоже заметили необычное явление, дружно задрав головы.
— Всем срочно в бот! — послышался голос Иенсена.
— В чём дело, Курт? — быстро спросил Тулин. — Ты в курсе, что тамвверху происходит?
— Только что было сообщение от Луанга. Он выслал к «Спасателю»абордажные катера. Пираты открыли по ним огонь, потом вступили в бой с«Миротворцем». Была дуэль на излучателях. Линкор не смог достать «Спасатель», тот хорошо маневрировал. И тогда Луанг дал приказ о ракетномзалпе. «Спасатель» успел отправить радиограмму на планету, потом у неговзорвался реактор...
Со стороны колонистов донесся крик:
— Они убили Ларри!
И почти сразу часть аппарели исчезла в брызнувшем в глаза жидкомсолнце.
— Все на борт! — рыкнул Иенсен, исчезая в люке.
С грохотом взорвался один из стоявших вдалеке вездеходов. Остальныестремительно отъехали назад, скрывшись в распадке. Земной кибер перенеслуч на залегшую за песчаной насыпью пехоту колонистов, не давая им поднять головы. Кларяне пробовали стрелять наугад из ручных лазеров, нобили мимо цели.
— Всем держаться! Взлетаем!
Под днищем заработали дюзы. Бот закачался, поднимаясь в облаке водяной пыли. Кацонис стоял уже в люке, но Тулин и Чан оставались снаружи,вцепившись в поручни. Внезапно Чан увидел, как на берегу из-за пригоркавыехал вездеход, превращенный в самоходную артиллерийскую установку.
В кузове стоял тяжелый акустический деструктор, обычно применяемый дляразрушения валунов и каменных глыб. Кибер выстрелил в самоходку, ноподнятая ботом водяная взвесь ослабила лазерный луч. Он лишь выжег темную полосу на броне вездехода. А вот акустическая пушка, бесполезная набезатмосферных планетах, здесь сработала на все сто. С гулким хлопком кибер разлетелся на куски, только подлетела вверх судорожно дергающая паучья ножка. Второй выстрел самоходки пришелся по отходящему от берегаботу. Чану показалось, что ему оторвало обе руки, намертво сжавшие поручень. Аппарат дернулся, заваливаясь набок. Чан сообразил, что рядом нетТулина. Он огляделся и увидел, что комиссар свалился и повис, зацепившись за обломок аппарели. Еле разжав онемевшие пальцы, Чан бросился кТулину, дотянулся, поволок наверх...
Самоходка ударила еще раз, и всё вдруг погрузилось в ослепляющиймрак.
Чан успел подумать с обидой:
— Неужели?! А как же...
— После всего случившегося мы не можем просто улететь! — пробивался сквозь полусон чей-то резкий крик. — Теперь они уже не смогут прикрыться заложниками! Я начал подготовку к бомбардировке и десантнойоперации!
— Товарищ Луанг! Я отстраняю вас от командования эскадрой! Передайте полномочия товарищу Иенсену!
Чан улыбнулся, не открывая глаз. Надо же, второй раз подряд снятся такие фантастические сны. Сначала путешествие в далекое прошлое, теперьучастие в настоящем сражении. Только вот путаница. Невидимый командующий говорит голосом доктора Кацониса.
— А, очнулся! — сказал тот же дребезжащий голос. — Крепко же тысделан! Камешки в карманах — в пыль, а сам жив и относительно здоров.
Лежи, лежи!
Значит, это был не сон!
Он распахнул глаза. Это место ему было знакомо — лазарет «Разведчика». Рядом с койкой сидел Кацонис, на этот раз — без своей смешной курточки. На коротком рукаве форменной рубашки алела звезда Мирового Совета комиссаров, такая же, как была у Тулина.
— Товарищ Тулин?
Кацонис покачал головой:
— Погиб! Сразу. Ты ничего не мог сделать.
Чан отвернулся, чтобы доктор не видел его слез.
Впрочем, Кацонису было не до переживаний контуженного кадета.
— Курт! — вызвал он на связь командира крейсера. — Вы слышали разговор с Луангом? Приступайте к командованию!
— Готовить отход из системы?
— Готовьте! Но пока не спешите...
— Василиос, вы что-то задумали?
— Адмирал был прав. Мы не можем сейчас просто уйти, когда погиблии наши, и их люди...
— Так покидаем систему или нет?
— Послушайте, Курт! У меня был разговор с Надиром буквально занесколько минут до его гибели. Он сказал, что у нас только два возможныхварианта действий: или уйти, полностью изолировав колонию, или заставить ее силой вернуться к коммунизму. Но есть и третий путь!
— Так вот, — продолжал Кацонис, — это уже было в истории. Как жеоно точно называлось тогда? Да, мирное сосуществование! Мы можем основать на Кларе еще одну, свою колонию и наглядно показать преимуществакоммунизма!
— Василиос! — устало ответил Иенсен. — Я признаю решение об изоляции системы Альсафи, которое было вынесено двумя членами Совета,включая покойного Тулина. Отменить это решение голосом одного комиссара нельзя. Я должен эвакуировать отсюда всех землян, после чего системабудет закрыта на карантин. Когда вернетесь на Землю, поставьте перед Советом вопрос о коммунистической колонии.
— Боюсь, к тому времени он будет уже не актуальным.
— Тогда мне нечем помочь...
— Никто не может мне запретить остаться на Кларе и основать колониюв собственном лице— Запретить не могу, но, Василиос, ты что это, серьезно? Хочешь доказать в одиночку правоту коммунизма? Думаешь, у тебя получится лучше,чем у Надира?
— Я учту его ошибки. И главная из них — что правы всегда и во всём поопределению только мы. И точка! А, может, перед нами не патология, асимптомы развития? Некрасивые, как прыщи на юношеском лице, но неизбежные для дальнейшего роста. Да, сейчас Клара отступает назад в общественном развитии, но возможно потом пойдет вперед по новому, наилучшему для нее пути. Почему недопустима многовариантность коммунизма?
Не исключаю, что в будущем на разных планетах будут разные его формы.
Возможно, что и на Земле был бы другой коммунизм, если бы не потребовалась крайняя централизация после катастрофы двадцать первого века. ВотНадир хотел посеять здесь зубы дракона. Чтобы, так сказать, понадежнейсовратить уже совершивших грехопадение колонистов. Но ведь в первоисточнике, в изначальном греческом мифе, из тех же зубов дракона вырослине только безжалостные воины, но и строители великих Фив!
— Ты много от меня требуешь, Василиос! Можешь отправляться на планету, но вряд ли Мировой Совет пересмотрит решение по изоляции системыАльсафи. Ты, скорее всего, останешься на Кларе навсегда. Без всякой связис Землей! — помолчав, командир добавил. — А, знаешь, я бы с тобой остался...
— Ну, может, кто и останется.
Планетолет «Пионер» разгонялся над метано-аммиачными облакамиИнессы. Чан полюбовался в визир многоцветьем ураганов и штормов, бушующих на газовом гиганте. Дюбуа говорила, что Инессой, то есть, по-латыни,«Бурной», планету назвали именно за неспокойную атмосферу. Ну а Клара,то есть «Светлая», получила свое имя за белую облачность. Кацонис, впрочем, утверждал, что Денисов, первым исследовавший систему Альсафи, назвал открытые им планеты в честь исторических деятельниц революционного движения.
Инесса сейчас интересовала Чана не столько загадкой своего имени и некрасотами атмосферных явлений, а, прежде всего, тем, что подходила длягравитационного маневра, сокращающего время полета. Постройка «Пионера» потребовала напряженной работы всех фабберов, имевшихся в колонии,но двигатели корабля нельзя было назвать совершенными. Поэтому, чтобыразгоняться до больших скоростей, Чану приходилось использовать всё своёштурманское мастерство. «Пионер» ходил в основном на периферию, в поясастероидов, где работали автоматические рудосборные и перерабатывающие комплексы. Добытые на астероидах редкие металлы были нужны прежде всего для фабберов, чтобы улучшить качество их работы. Корабельныетрюмы заполняли слитки молибдена, вольфрама, скандия, осмия, циркония,ниобия и тантала. Сейчас Клара была повернута к планетолету темной стороной, но даже на расстоянии в почти миллиард километров Чан смог разглядеть в увеличитель визира огонек нового дома. В Геополисе была сейчасночь, но, в отличие от других поселений, геополиты с наступлением трехмесячной темной зимы не покидали его и не перебирались на светлую сторону— в океаническое полушарие.
Им пришлось начинать на пустом месте, почти всё беря в заем у соседей, но сейчас они не только расплатились с долгами, но и вошли в числосильнейших кланов Клары. Около Геополиса были высажены, как положено, деревья, засеяны делянки, разбиты теплицы, но основу благосостоянияпоселения землян составляло техническое обслуживание остальной колонии. Геополис был главным заводом и ремонтной базой планеты. Теперь вкаждом фольварке знали, к кому обращаться при поломке вездехода илинеисправности в энергосистеме. Большая часть оборудования в Геополисе(в том числе пресловутые фабберы) считались общей собственностью всехжителей Клары, которую геополиты взяли в аренду. От лица планетарногоправительства с Геополисом заключались соглашения на наиболее масштабные проекты, вроде космических разработок или строительства орбитальнойгелиостанции. Со станцией, правда, пока не получалось. Решили временноограничиться орбитальным отражателем для ночного освещения вместо отсутствующей у Клары луны.
Новое поселение стало культурным и образовательным центром планеты. Если музей в Мейнленд-сити был посвящен в основном истории колонии, в Геополисе колонисты могли узнать всё о Земле. Посмотреть и дажекое-где попробовать, например у Чана в его китайском ресторанчике. Школа, устроенная землянами, пользовалась популярностью у детей колонистов.