доступных обзору поверхностях был такой, что при одном на нее взглядехотелось чихать. Никаких намеков на дополнительные выходы. Правда,двенадцать «гробов» черного цвета, каким бы ни было их предназначение,выполняли его исправно — то есть гудели вполне осмысленно. Точнее, невсе двенадцать...
Обойдя склеп, поочередно прикладывая руку к «гробам», я обнаружила,что работают в штатном режиме только девять. Еще три молчали. Сломалисьили просто выключены?
— Что-то мне эти штуки напоминают, — голос Мики звучал не особоуверенно, однако пальцы его проходились по поверхности «гроба» с темузнаванием, с каким слепой пианист нащупывает клавиши незнакомого инструмента. Неожиданно раздался щелчок, и боковая панель начала уходитьв сторону, обнажая внутренности черного ящика. Стоявшая прямо за спинойМики Ясмина с криком отскочила в сторону (она, впрочем, никогда не стесняласьвыражать свои эмоции максимально громко). Я подбежала с пистолетомнаизготовку, но тут парень разогнулся, отошел в сторону, демонстрируявсем нам внутренности «гроба».
— Это называется «Авалон-354». Первая в истории камера псевдоанабиозачеловека. Величайший в свое время шаг вперед... ну, по крайней мере,в сравнении с крионическим шарлатанством.
Внутренняя подсветка, видимо, включалась автоматически при открытиизадвижки. Как в холодильнике, промелькнула у меня неуместная мысль.Посмотрев в прозрачное окошко, я поняла, почему же закричала Ясмина. Вслегка мутноватой жидкости, опутанная бесчисленными проводками итрубками, виднелась человеческая голова. Мужская, скорее всего, и без каких-либоследов растительности. Еще можно было различить плечи, так что,видимо, остальное тело тоже имелось в наличии. Иначе просто незачем было делать камеру настолько габаритной. Отсутствие волосяного покрова иобилие подведенной к телу аппаратуры несколько затрудняло определениевозраста человека. Тридцать? Сорок? Точно больше двадцати и меньше пятидесяти.
— Псевдоанабиоз? — переспросила Лу. — То есть он лежит тут с дореволюционныхвремен?
— Тогда уж — с революционных, — возразила Ю. — Документы обобъекте датируются сорок девятым годом, война уже была в разгаре.
Пока девочки обсуждали историю эпохи, бывшей для них былинной илегендарной, я тихо радовалась, что никто из них не проблевался и не впал вистерику от такого поворота сюжета. Что бы это все могло значить? Варварскиеопыты в стиле фашистских «докторов»? Да, от имперцев всякого можноожидать, они в свое время реконструировали самые разные периоды всемирнойистории, вводя на порабощенных территориях практику публичныхтелесных наказаний и публично сжигая полотна неугодных художников.Только что-то не похоже это на деятельность тех имперцев, которых я зналаи с которыми воевала, — слишком уж... высокотехнологично?
И еще одна мысль не давала мне покоя. Где-то я видела эту голову. Отсутствие волос затрудняло опознание, но я не сомневалась, что лицо мнезнакомо, причем и в профиль, и анфас по отдельности. Значит, видела я егоне живьем, а где-то в ориентировках... Хотя, к тому времени, как я началаработать в КОРДе, этот персонаж давно уже лежал в своем гробу. Следовательно...
Итут меня осенило.
— Мика, — скомандовала я. — Открывай остальные камеры, мне нужновидеть их лица. Кажется, я знаю, с кем мы имеем дело.
Чем больше камер открывал Мика, тем отчетливее я понимала, чьи головыувижу в оставшихся. Несложно было вычислить и то, кто же лежал внавсегда замолчавших «гробах» (никаких останков мы там не обнаружили,тела, похоже, попросту растворились в мутной жидкости — возможно даже,пошли на прокорм оставшихся в живых).
— И что теперь? — спросила Лу.
— Скажи, Мика, дорого ли стоили эти «Авалоны» в эпоху свободногопредпринимательства?
— Их было сделано двадцать штук за всю историю, — не дожидаясь ответаМики, выдала справку Ю. — Все двадцать — номерные, часть из нихнаходится в Амстердаме, часть — в Токайдо. Цена — от...
— …Хорошо, понятно. Я понятия не имею, что здесь произошло, но могусказать наверняка, за чей счет был построен этот склеп и кто все эти люди.По порядку, — я подошла к самой первой камере, открытой Микой. —Михаил Романовский, двадцать седьмая позиция в списке богатейших бизнесменовРоссии на сорок шестой год, самый молодой из первой полусотниолигархов. Фактический хозяин Крыма, покровитель организации «Черныйкрест» — фашистской банды под вывеской союза ветеранов кавказскихвойн. Объявлен вне закона и лишен права на жизнь одним из первых декретов правительства Коммун. Благополучно пережил два покушения: первоеорганизовали крымские анархисты, второе — КОРД. Вышел сухим из водыво время конфликта сорок девятого года между «державниками» и «сепаратистами», поддержав правительство Белова и фактически кинув своихпрежних протеже на съедение. Бесследно исчез в январе пятьдесят первогогода. Вместе с львиной долей своего состояния, что характерно. Переходимк следующему экспонату. Жан-Мари Арно, наследник одного из богатейшихфранцузских семейств, потомок сразу двух министров из лавалевскогоправительства. «Труд, семья, отечество», ну, Ясмина должна быть в курсе.Тоже спонсировал в свое время «белых шуанов» и пропал без следа в томсамом январе пятьдесят первого...
Я называла имена одно за другим, с той уверенностью, с какой хорошаяученица перечисляет глаголы-исключения первого спряжения. Ю параллельно рыскала по Сети, рассылая всем изображения упоминаемых мнойдеятелей. В камере псевдоанабиоза старение происходит раза в три медленнее,большинство обитателей нашего склепа были людьми здоровыми, энергичными и отнюдь не старыми, так что сличение их с изображениями проходилобез особых проблем.
— А вот это, — я указала на последнюю камеру, — будет интересно Токо.Ты уже догадалась, наверное.
— П-предатель? — голос азанийки от волнения сел.
— Он самый. Джулиус Джасси, «Черный Иуда». Бывший командующийВторым Юго-Западным фронтом Африканской армии освобождения. Человек,погубивший ее Центральный Штаб, ну, за исключением чудом спасшегосятоварища Тэ. Символ и эталон предательства там, южнее Сахары. Дветысячи солдат из Львиного полка азанийской гвардии поклялись в свое времяне пить, не курить и не вступать в половые связи, пока мерзавец не будетказнен. В те времена, когда это еще имело значение, награда за его головупревысила сумму, полученную им от британских корпораций за измену. Ивсе напрасно: предатель как сквозь землю провалился. Бесследно исчезпрямо со своей виллы в Дубай Марина.
— Это все более чем круто, ма, — Лу пристально смотрела мне прямо вглаза. — Но откуда у тебя такие сведения? Правда, ты так оттарабанила этиимена, как будто к уроку готовилась.
— Все просто, — откликнулась Ясмина. — Наша мама — не та, за когосебя выдает. Она секретный агент тайного ордена старых революционныхборцов, сражающихся с неведомым нам, простым смертным, злом.
— Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, — улыбнулсяМика. Как всегда, его иронию в полной мере могла оценить лишь я, и поэтомувозмущенная Ясмина добавила:
— А ты, новенький, наверное, состоишь с ней в сговоре. Только ты ненастоящий супергерой, ты комедийный персонаж, для смеха в сюжет добавлен...
Я стояла молча, неловко и устало улыбаясь. Ну а что им можно ответить,в самом деле?
Когда я работала в городском КОРДе, у нас в вестибюле висел старыйэлектронный стенд, где в основном транслировались ориентировки на местных разыскиваемых бандитов и контриков. В основном — потому что тутже, в одном ряду с нашей, белгородской сволочью, были портреты крупныхмеждународных преступников. Мы часто зубоскалили по этому поводу сМатросом: а вдруг и в самом деле где-нибудь на Гриневке или в МасловойПристани под видом таджикского дворника скрывается разыскиваемый десятком стран террорист Ибрагим аль-Мавсили, взорвавший «грязную бомбу»в Эрбиле? А может, в общежитии китайцев на Соколе живет себе тихогенерал Чжан Цилян, палач Шанхая? Вытащить такого мерзавца за шиворотна свет — и гарантированно попадешь в историю. Тысячи раз я проходиламимо этого стенда, информация на нем обновлялась не так уж часто, так чтовыучить наизусть имена не составляло большого труда. А потом я узнала озагадке двенадцати денежных мешков — о том, как во время войны в разныхчастях света таинственно пропали в течение недели несколько богатеев,успев перед этим распродать большую часть активов и вывести полученныесредства куда-то в неизвестном направлении. Убегать от социализма — этобыло решение понятное и совсем не оригинальное, но большую часть беглецовраспространяющаяся по планете революция все-таки настигла. В этомже случае одиознейшие личности, активные контрреволюционеры, которыхни в какой точке планеты ничего хорошего по определению не ждало, настолькохорошо зачистили концы при драпе, что даже никаких идей своимпреследователям не оставили.
И вот я их, наконец, настигла. Можно ли придумать что-то более забавное? Престарелый деревенский милиционер самолично арестовал неуловимого Фантомаса. Можно прямо здесь и сейчас устраивать показательныйсуд с приговором. Тем более что Токо, хоть и эмигрантка, продолжает считатьсебя честной гражданкой Азании. А всякий честный гражданин Азании,увидев Джулиуса Джасси, обязан, не считаясь ни с какими препятствиями,попытаться его уничтожить. Культ личности — штука опасная, с разгону изнего не выбраться.
— Вы все бестолочи дикие, — прервала мои размышления Ю. — И ятоже бестолочь. Статьи про загадку исчезновения двенадцати денежныхмешков печатались на куче исторических сайтов, в Википедии про них написано, все уже сто лет как лежит в открытых источниках, и мама знаетбольше вас, потому что читает больше! Еще серчерами называетесь...
— Ничего не слышала про это, — в растерянности развела руками Токо.