распространить её как можно дальше — чем дальше, тем больше будетплод. Тому, кто это плод съест, откроется тайна.
Трудно было бы найти место, лучшее, чем викторианская Англия, чтобыпривезти туда Древо лжи. То было общество, построенное на лжи и укрывательстве, и главной его жертвой были женщины всех сословий. ФрэнсисХардинг и до этой книги всегда была очень феминистическим автором — вовсех романах, кроме «Яри-медянки», главные герои — девочки, кроме того,в каждой книге есть женщина – отрицательный персонаж, главный или второстепенный,а также несколько «нейтральных» героинь, важных для сюжета.Любовные линии у женщин и девушек бывают редко, а если и бывают,то не являются центром сюжета. Тем не менее, «Древо лжи» — первая еёкнига, полностью посвящённая женскому вопросу.
Женщинам лгут, что их предназначение — быть придатком к мужчине— супругу или сыну, как Миртл, или брату и отцу, как Вера, и что они самой природой не предназначены для того, чтобы хотеть чего-то большегоили просто другого. Мужчины лгут женщинам и друг другу, что женщинадля них, несмотря на её предполагаемую никчемность, — святыня, и что ихдолг — защищать её в первую очередь. В том, что это — ложь, Вере приходитсяубедиться на собственном опыте:
— Замолчи! — Сейчас дядя Майлс был выше, чем когда-либо. —Где бумаги? — Он сильно встряхнул Веру, держа её за шею. Она попыталасьослабить хватку его пальцев, но он лишь сжал их сильнее ипотащил её прочь из комнаты. — Показывай!
Вера не была сильной, и никто никогда ещё этим не пользовался. Нотеперь она понимала: всё это время за каждой улыбкой, каждым поклоном, каждой уступкой, которой пользовался её пол, пряталась угроза.Покрывало порвалось и обнажило истину во всём её уродстве. Еётуфли скользили по полу, у подножия лестницы она наступила насвою юбку и упала на ступеньки. Падение причинило ей боль.
Дядя Майлс без промедления рывком поднял её. Вера повернулась иударила его, так сильно, как только могла. Гнев исказил его лицо и покрыл его мягкими, мерзкими вздутиями, похожими на пузырьки накаше. Она знала, что он ударит её в ответ и разобьёт её лицо, как меренгу.
Женщинам лжет не только общество, но даже наука, которая должнабыла бы сохранять беспристрастность и объективность. Так, естествоиспытателиубеждены, что череп женщины меньше, чем череп мужчины, а значит, сама природа постановила женщинам быть глупее. Когда краниометрист измеряет голову Веры и обнаруживает, что результаты не соответствуютожидаемым, он их округляет. Человеком по умолчанию является мужчина:когда до Веры доходит слух, что у начальницы почты на острове естьтайная любовь, она начинает перебирать кандидатуры известных ей джентльменов.Ей и в голову не приходит, что на самом деле это экономка в её,Веры, доме. Когда Вера ищет убийцу своего отца, она представляет его себекак мужчину. Знакомые ей женщины попадают под её подозрение в последнююочередь.
Но женщины и сами лгут — частично подыгрывая мужчинам, частичноведя собственную игру. Мать Веры, Миртл, всеми силами пытается выдатьсмерть мужа за несчастный случай, а не за убийство или, хуже того, самоубийство, ведь то, как события выглядят, важнее истины. Вера ненавидитсвою мать — ведь она такая мелкая и приземлённая и заботится лишь о своейвнешности и новых нарядах, не чета гениальному отцу Веры, мысль которогопронзает облака. Когда Вера видит, как Миртл флиртует с коронёромбуквально у гроба покойного супруга, она упрекает её в том, что она «башмаковещё не сносила». Миртл справедливо приходит в ярость, и выясняется,что единственная причина, по которой она строила глазки врачу, — попыткаубедить его подделать заключение и выдать смерть его преподобия за несчастный случай. Всё, что Миртл делает, все её наряды, все заигрывания сбогатыми мужчинами, которые кажутся столь непринуждёнными, — всё этолишь ради того, чтобы защитить и обеспечить её детей от человека, у которогопри жизни не находилось для неё даже доброго слова. Миртл считаетсебя счастливой женой. Почему? Потому что её гениальный супруг с еговозвышенными мыслями никогда её не бил, не пил, и если у него и былилюбовницы, он умел держать их в тайне.
Гениальный отец Веры — тоже лжец. Теория Дарвина подвергла верухристианского мира в Бога нешуточному испытанию, и Эразм Сандерли небыл исключением. Он использовал Древо лжи, чтобы получить ответ наединственный вопрос, который его волновал, — как произошёл человек?Для этого он изготовил поддельный слепок, получивший имя Нью-Фэлтонского Нефилима, — слепок перьев на плече, похожем на человеческое,якобы подтверждающий истинность Ветхого Завета. Истинность Библии— ложь, в которую многие люди хотели и хотят верить, поэтому Древолжи наградило его преподобие следующим видением:
Я был в клубе, и кто-то дал мне «О происхождении видов». Я попыталсячитать, но слова плясали и ускользали от моего взора. Я поднялруку, чтобы потереть глаза, и почувствовал, что моему лицу щекотно.Мои пальцы были покрыты мехом.
Я увидел своё отражение в серебряной крышке табакерки. Над моимгалстуком раскрылась бурая волчья пасть с длинными клыками и резцами.
Сандерли не хотел верить, что человек на самом деле — бездушное животное,а не образ и подобие Божье, и собирался продолжить свои «исследования»,но убийство их прервало.
Вера использует Древо, чтобы получить информацию о том, кто убил еёотца. Для этого она распускает по острову слухи о том, что призрак его преподобиябродит по окрестностям, не находя покоя, и что на острове спрятаносокровище. Поскольку она — девушка-подросток, то есть женщина, никому не принадлежащая, а поэтому опасная для самой себя и, более того,для окружающих мужчин — не ровен час она их введёт во искушение, — еёвозможности ограничены стенами собственного дома. Но она обращает свойнедостаток в преимущество, вкладывая слухи в умы прислуги, своего маленькогобрата, гостей, заходящих полюбоваться на красавицу-вдову. Когдаже Вера наконец-то достигает своей цели и находит убийцу своего отца,весь её мир переворачивается, потому что в этом человеке она узнаёт себя.Это жена местного естествоиспытателя Агата Винтерборн, которая мстилаего преподобию за то, что тот сгноил предыдущего её супруга, тоже естествоиспытателя,в китайской тюрьме и украл у неё Древо. Вернее, эта женщина и есть естествоиспытатель, а не её мужья. Она манипулировала своимисупругами, занимаясь наукой через них, потому что знала, что женщину внаучных кругах никогда не воспримут всерьёз. В лучшем случае её ждалинасмешки, в худшем — сумасшедший дом.
Желая отомстить убийце отца, Вера уничтожает Древо. Агата, лишившисьвместе с уникальным растением смысла жизни, бросается с обрыва. Оней забывают все, кроме Веры и её мужа. Тот искренне её оплакивает, но итогда единственное, что он может о ней сказать, это: «Она была моим якорем, моей пристанью в буре, что называется мир. Я засыпал, потому чтознал, что она рядом. Как я теперь усну?»
Ни слова о её уме, ни слова о её находках. В рамки женской добродетелиэто не входит.
Поражённая горькими примерами Агаты и собственной матери, Верарешает разорвать цепь зла и лжи. Символически уничтожив Древо, она приходитк выводу, что несмотря на его уникальность, практического толка отнего было мало — видения были всего лишь подсознательным выражениемтого, о чём она и её отец уже догадывались. У этого романа Хардинг, пожалуй,самая мрачная концовка: Вера не видит в своём будущем ни славы, нилюбви, ни признания, ни успеха, а лишь тяготы и насмешки, но все равноизбирает путь естествоиспытательницы во имя науки и во имя других. Отвергнув свою ошибочную религию и приняв решение жить ради людей иради истины, она становится большим ученым, чем её отец, который не заботилсяни о ком, кроме себя, и пытался подогнать науку под свои убеждения.
Если Вера станет естествоиспытателем, то ей, женщине, скорее всего, всю жизнь будут сопутствовать насмешки, снисхождение и пренебрежение. Вероятно, она станет непригодной для брака. На что жеона будет жить и заниматься наукой?
Может быть, она будет ездить за границу на раскопки и покроет себяпозором, путешествуя в одиночестве. Может быть, она выйдет замуж,и все её труды припишут мужу, как это случилось с Агатой. Можетбыть, она умрёт старой девой без гроша, и у её смертного ложа будеттолько собрание кораллов.
И может быть, когда-нибудь, спустя годы, какая-нибудь девочка будетлистать книги отца, увидит примечание в учёном журнале и прочитает имя — Вера Сандерли. «Вера? — подумает она. — Это ведьженское имя. Это женщина сделала. Если это правда... то я тоже смогу». И маленький огонь надежды, веры в себя и целеустремлённостизажжётся и в другом сердце.
— Я устала от лжи, — сказала Вера. — Я не хочу скрываться, какскрывалась Агата.
— Так чего же ты хочешь? — спросила Миртл.
— Я хочу оказать содействие эволюции.
«Древо лжи» — дань памяти всем женщинам, которым отказывали в голосе,и дань солидарности всем, кому в нём отказывают сегодня и откажут вбудущем, а также напоминание о том, что всегда нужно искать правду, дажеесли ложь вам слышать приятнее.
Фрэнсис Хардинг — автор, очень нужный нам сегодня, и блестящийпример сочетания равновеликих формы и содержания: прекрасного языка,богатого игрой слов и нестандартными метафорами, и сложных многослойныхфилософских идей. Если бы о ней слышало больше людей и её творчестволучше освещалось средствами массовой информации, она бы, возможно, вошла в историю британской антиавторитарной литературы, начинающейсясо Свифта, Мильтона и Блейка, а в наши дни находящей своих представителей в Чайне Мьевилле, Филипе Пулмане, в некотором роде Терри