— Так ты безработная?
— Я планировала найти работу, когда вернусь в Штаты. Я могла бы работать и здесь, пока не родится ребенок.
— Я буду оплачивать твою квартиру, пока ты не вернешься в Штаты. И конечно, дам тебе большую компенсацию.
Она смутилась.
— Объясни.
— Я дам тебе еще миллион евро после рождения ребенка и оплачу все расходы на врачей.
У нее закружилась голова, и она чуть не свалилась со стула. Схватившись за край столика, она посмотрела прямо в его глаза, но не увидела в них ни намека на любовь. Он смотрел на нее так, будто совершал коммерческую сделку.
— Ты просишь меня выйти за тебя замуж, Франко?
Он откинулся на стуле.
— Non. Мне нужен наследник, а тебе — финансовая стабильность. Я предлагаю разумное и устраивающее нас обоих решение. Второй миллион даст тебе возможность не работать и вести роскошный образ жизни. Ты говорила, что одного миллиона тебе не хватит.
Грудь Стейси так сдавило, что ей с большим трудом удалось произнести страшную фразу:
— Ты хочешь, чтобы я родила ребенка… и отдала его тебе? Как единственному опекуну?
— Oui. Ты же видишь, я могу обеспечить ему прекрасную жизнь.
Его полное хладнокровие повергло Стейси в ужас. О боже, она любила циничного и высокомерного мерзавца!
Наверное, только в это мгновение она окончательно осознала, как сильно она любит сидящего перед ней человека, так как разочарование ее было бесконечно горьким.
— Так, получается; я тебе не нужна? Вначале ты купил меня, а теперь ты хочешь купить моего ребенка?
Произносимые ею слова жгли ей горло. Она еще надеялась услышать, что все это неправда, что она просто неправильно его поняла.
— Ты очень сексуальна, Стейси, — после небольшой паузы произнес Франко. — И я с удовольствием буду делить с тобой свою постель ровно столько, сколько потребуется, чтобы ты забеременела. Но я совершенно не собираюсь жениться.
Когда они ехали в Авиньон, он уже говорил ей, что семейные узы не для него. Почему она тогда не поверила ему? Он никогда не позволит женщине быть рядом с ним. И он никогда не изменится.
Стейси была готова рискнуть своим будущим, своим сердцем, а он — нет.
Как она могла быть такой глупой, чтобы влюбиться в него?
Стейси вскочила со стула.
— Никогда!
Франко тоже встал.
— Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы ты пересмотрела свое решение.
— Даже не надейся. На сей раз я не передумаю. Ты можешь взять свои два миллиона евро и…
— Какие-то проблемы, мадемуазель? — в беспокойстве, спросил подскочивший к ней официант.
— Да. Я плохо себя чувствую и поэтому уезжаю. — Она повернулась к Франко. — Я не хочу больше видеть тебя.
— Стейси, если ты прервешь наши отношения сейчас, ты потеряешь все деньги.
Да, она оказалась там, откуда начала. Почти сломленная, без денег и без работы.
— Твоя цена слишком высока. Я никогда не рожу ребенка, чтобы отдать его кому-либо. — Она с трудом переборола подступившую к горлу волну тошноты. — И я никогда не смогу уважать мужчину, который хочет, чтобы я так поступила.
Она схватила сумочку и помчалась к выходу прежде, чем слезы полились рекой из ее глаз.
— Ты был прав относительно Ангелины.
Голос отца отвлек Франко, рассматривавшего вид за окном своего офиса, размещенного на тридцатом этаже.
Франко повернулся к отцу лицом.
— Что случилось?
— Я сказал ей, что допускаю возможность передачи всей нашей фамильной собственности тебе, и она тотчас покинула меня. — Боль и разочарование углубили морщинки на лице Армана.
— Я сожалею.
Арман опустился на стул для посетителей.
— А ты оказался прав насчет Стейси, — признал неохотно Франко.
Восемь дней он ждал звонка Стейси в надежде, что она передумает. Восемь дней, полных сомнений, и восемь бессонных ночей. Но единственное, что он получил от нее, — коробку с его подарками, за исключением браслета от часов. Она оставила себе лишь тот подарок, который он купил ей на мелочь, бренчавшую в его кармане!
А он считал ее жадной охотницей за деньгами.
Даже мальчишник, устроенный вчера Винсентом, не улучшил его настроения.
— Стейси отказалась от денег?
— Она прервала наше соглашение, когда я предложил ей еще один миллион евро за то, чтобы она родила мне ребенка.
— И ты, разумеется, сделал ей попутно предложение выйти за тебя замуж?
— Нет.
— Неужели ты просто захотел, чтобы она родила ребенка и продала его тебе?
— Да.
Отец печально покачал головой;
— Ну и ну… Прости, но я никогда не думал, что мой сын способен на такую низость.
— Я только хотел проверить, какова Стейси на самом деле, — начал оправдываться Франко. — И она действительно отказалась от моего предложения, заявив, что цена слишком высока. Но уверяю тебя, если бы я когда-нибудь решил жениться, то, несомненно, выбрал бы именно ее. Но я никогда не женюсь.
Постепенно Франко и сам начал верить в свои слова. Конечно, он просто испытывал ее и никогда не посмел бы купить у нее ребенка. Звучит омерзительно!
— Значит, выходит, ты нашел привлекательную женщину, которую не смог купить. — Арман открыл папку, достал документы и на каждом поставил свою подпись. Затем подвинул документы Франко. — И я не прошу тебя жениться из-за фамильного состояния Константинов. Оно твое. Но, может быть, ты все же захочешь жениться на Стейси, чтобы излечить свое сердце?
Франко уставился на отца.
— Нет, нет и еще раз нет! — воскликнул он, как бы уговаривая самого себя, хотя его сердце умоляло ответить «да».
Арман ударил кулаком по столу.
— Она ведь совершенно не похожа на Лизетт, неужели ты этого не видишь, Франко! Ее не заботят твои миллионы!
Он и сам уже давно понял это. Стейси совершенно не похожа на его бывшую жену. Но он все еще не верил в свое счастье и боялся нового разочарования.
— Я знаю, папа, но риск…
— Когда ты успел стать трусом? Любовь — азартная игра, но, если выиграл, ты счастлив. Так что не стоит хвалиться тем, что сумел избежать разочарования, — это слишком слабое утешение для того, кто коротает свой век в одиночестве, потому что не рискнул поставить на кон свое сердце, — старик медленно поднялся со своего места. — Ты подумай о том, что ждет тебя, если позволишь.
Стейси уйти! Может быть, всю свою оставшуюся жизнь ты только и будешь с завистью думать о том, кто заставляет ее улыбаться и согревает ее в постели. Подумай об этом, сын! И сделай правильный вывод.
Франко молчал.
Не дождавшись ответа, Арман направился к двери, но на пороге оглянулся.
— Надеюсь увидеть тебя вечером на репетиции свадебного обеда Винсента и Кэндис. Возможно, к тому времени у тебя уже появятся ответы на мои вопросы.
Франко взял документы, оставленные отцом. Теперь он единственный владелец состояния семьи Константинов, включая замок и фирму «Мидас». Теперь он может проиграть больше, чем когда-либо прежде.
Через два дня Стейси вернется в Штаты. Мудрый мужчина непременно позволил бы ей уехать. Только опьяненный любовью дурак просил бы у нее прощения и умолял остаться.
Репетиция обеда проходила в отдельном зале шикарного итальянского ресторана.
— Твой пришел, — шепнула Мадлен.
Стейси напряглась, но не оглянулась.
Она понимала, что Франко придет сюда, но это вовсе не означало, что она непременно должна будет общаться с ним. Только одна Мадлен знала всю правду об их отношениях, и то только потому, что, воспользовавшись минутной слабостью Стейси, затащила ее в ночной бар и выпытала из нее всю эту мерзкую историю.
— Хочешь, я буду отвлекать его, чтобы он не подошел к тебе?
Стейси улыбнулась.
— Не думаю, что это понадобится.
Если бы Франко тосковал без нее или испытывал к ней хоть какие-нибудь чувства, то давно бы уже позвонил ей. Но Стейси не получила от него ни одной весточки с тех пор, как на прошлой неделе рассталась с ним в ресторане. Она несколько раз пыталась пересмотреть свое решение, однако предложение Франко было столь чудовищным, что никакая любовь не могла заставить ее согласиться с ним. По всей видимости, Франко боялся, что она бросит его точно так же, как некогда мать оставила Армана, а Лизетт — его самого. Кто знает, будь у Стейси в запасе хотя бы еще одна неделька, может быть, ей и удалось бы убедить его в том, что она вовсе не такая, как те женщины, с которыми ему приходилось иметь дело в жизни.
Стейси взглянула на жениха и невесту. Винсент кидал на Кэндис влюбленные взоры. Можно только позавидовать! А вот на нее никто еще так никогда не смотрел. Даже Франко ни разу за все это время. Несмотря на то что он гнусный тип, она тосковала по нему.
Франко сидел на противоположном конце стола. Она сможет избежать встречи с ним, по крайней мере, до окончания обеда.
Ей вдруг стало душно, и она отправилась на веранду подышать немного свежим воздухом. Кроме того, уже через сорок восемь часов у нее больше не будет возможности любоваться волшебными пейзажами Монако. Но независимо от того, что с нею произошло, она всегда будет с благодарностью вспоминать проведенное здесь время, ведь судьба подарила ей, пусть и ненадолго, счастье любви.
— И все-таки почему ты не наступала на красные коврики? — спросил Франко, внезапно оказавшийся рядом.
Стейси вздрогнула. Она так и не успела подготовиться к встрече с ним. Постаравшись придать лицу как можно более беспечный вид, она повернулась к Франко. Он выглядел серьезным и грустным. Ну и хорошо! Он заслуживал такого к себе обращения. Ведь он попытался купить ее ребенка!
— Когда я нашла мать и отца мертвыми на нашей кухне, мне пришлось идти по лужам крови. Твои красные коврики на белом мраморе напомнили мне о той ночи.
— Я выброшу коврики и заменю пол, если ты вернешься ко мне.
У нее зашлось сердце.
— Что?
Он подошел ближе.
— Выслушай меня, Стейси. За все деньги в мире нельзя купить только одно — то, что я желаю больше всего на свете.