– Отлично, – обрадовался Тимофей.
– А мы сейчас идем к развалинам «Геликона», – сообщила Соловьева. – Не передумали? Может, присоединитесь?
– Одного не пойму: что вы там забыли? – поинтересовался Зверев.
– Будем искать место, где когда-то росли черные орхидеи. А потом напишем об этом сногсшибательную статью!
– Вот психи…
– Значит, не пойдешь?
– И не подумаю.
– В тебе совершенно нет журналистской жилки!
– У меня и без этой вашей прожилки хлопот полон рот.
Луиза презрительно фыркнула и отключила связь, Зверев повернулся к Оксане:
– Ты все слышала?
– Эх, дожить бы до вечера, – вздохнула девушка.
Глава 26Забытая мелодия
Марьяна уже несколько раз давала себе слово не ходить по музею в одиночку, но постоянно нарушала собственное обещание. Впрочем, днем она ничего не боялась, но после наступления темноты старалась как можно скорее смыться из здания. С призраками шутки плохи, это ей в детстве еще бабушка говорила. Алена Александровна не верила Марьяне, но та ничуть не сомневалась, что слышала в подвале голос призрака и ничто не могло убедить ее в обратном.
Сама Сухорукова сидела сейчас в своем кабинете, перебирая какие-то важные бумаги. Из дальнего крыла музея доносился веселый смех и голоса работников и посетителей недавно открытого молодежного кафе. Марьяна мыла пол в зале динозавров, то и дело поглядывая на часы. До конца рабочего дня оставалось не так уж много, и она не собиралась тут задерживаться, даже если не успеет закончить с делами. Все лучше, чем снова услышать тот дикий зловещий хохот из подвала.
И тут раздался женский голос. Марьяна замерла со шваброй в руке и прислушалась. Сначала она решила, что ее зовет Алена Александровна, но это определенно не был голос Сухоруковой. К тому же Алена никогда не пела, поскольку ей еще в детстве, что называется, медведь все уши оттоптал.
– Какого черта? – недоуменно нахмурилась Марьяна.
Пение доносилось из коридора, ведущего в служебные помещения. И мотив был знакомый – она точно слышала эту мелодию раньше.
Марьяна со шваброй наперевес выглянула в коридор. Здесь голос звучал отчетливее, она даже смогла разобрать некоторые слова.
– Ты уйди с моей дороги или стань моей судьбою… – пела незнакомка. – Протяни навстречу руки и поверить помоги…
Марьяна замедлила шаг. Голос доносился издалека, с небольшим эхом, словно из бездонного колодца. Поняв, откуда именно слышится пение, Марьяна выпучила глаза и дико заорала:
– Алена Александровна!!!
Сухорукова примчалась мгновенно, перепуганная до полусмерти.
– Что случилось? Кто умер?! – крикнула она.
– Вы это слышите?! – в ужасе взвизгнула Марьяна.
Алена Александровна прислушалась, затем с облегчением выдохнула и ткнула Марьяну в толстый живот.
– И поэтому ты заорала так, словно тебя режут?! Я едва с кресла не грохнулась! Ну поет кто-то в кафе, и что с того?!
– Это не из кафе, – зловеще прошептала Марьяна.
– А откуда же?
– С нижнего этажа.
У Алены Александровны затряслись руки.
– Опять твои байки о привидениях?! – нервно поинтересовалась она. – Я говорила тебе, что хватит пороть чушь! Я не…
– Да тихо вы! – подняла указательный палец к потолку Марьяна. – Только послушайте.
– Что любовь моя сумеет… примирить меня с тобою… – звучали слова старой песни, отражаясь от стен пустого коридора. Пение постепенно удалялось, словно певица шла ко входу в подвал.
Алена Александровна и Марьяна очумело переглянулись.
– За мной! – вдруг коротко скомандовала Сухорукова. – Пора положить этому конец.
– Что?! – перепугалась Марьяна. – Хотите отправиться за ней?!
– Хочу подкараулить эту аферистку и вывести ее на чистую воду! Я не позволю, чтобы какая-то сумасшедшая пугала посетителей моего музея! И ты идешь со мной.
– С какой стати?!
– Я схвачу ее, а ты врежешь ей шваброй. В следующий раз она трижды подумает, прежде чем отпугивать наших посетителей.
– Ну так и быть, – неохотно кивнула Марьяна. – Только вы идите вперед, а я за вами. Если она решит вас сожрать, я хоть убежать успею.
– Трусиха, – разозлилась Алена Александровна.
– Зато останусь в живых!
– Ладно!
Сухорукова схватила компаньонку за руку и потащила за собой. Они двигались на голос, напевавший все ту же песню, а тот звучал все дальше.
Вскоре они добрались до распахнутой двери подвала, а пение доносилось уже изнутри. Женщины замерли на лестнице, прислушиваясь, затем одновременно вздохнули и начали спускаться вниз.
Алена Александровна щелкнула выключателем, и подвал осветился тусклым желтым светом. Пение еще слышалось, но гораздо тише и слабее. Оно раздавалось из-под тяжелой чугунной решетки, закрывающей люк в полу узкого коридора.
– Мамочки, – выдохнула Марьяна и вцепилась в руку Сухоруковой так, что та пискнула от боли. – И что теперь? Охотников за привидениями вызовем?
– С ума сошла? Это же сказки…
– Ага. И рассказывают их прямо в подземелье у нас под ногами.
Они осторожно приблизились к решетке и опустились на четвереньки рядом с люком.
– Что там? – шепнула Марьяна.
– Откуда мне знать?! – фыркнула Алена Александровна. – Электрические кабели и ржавые трубы. Что еще там может быть?
– Но голос идет оттуда… Может, потыкать шваброй?
Светильники на потолке подвала вдруг мигнули и погасли.
Нежное угасающее пение сменилось яростным воплем, переходящим в оглушительный визг, а сквозь прутья решетки прямо в лица женщин ударила жуткая вонь гниющего мяса.
Алена Александровна и Марьяна с дикими криками вскочили на ноги и что было сил бросились к лестнице, ведущей из подвала. Они пулей вылетели наверх и захлопнули за собой тяжелую дверь, а затем бросились обратно в зал динозавров.
– А я говорила! – обливаясь холодным потом, крикнула Марьяна. – Ну все, больше я туда ни ногой!
Она обогнала Алену Александровну и бросилась прочь из музея.
– Господи! – Сухорукова, тяжело дыша, замерла посреди зала. Ей в жизни не было так страшно, но и показывать кому бы то ни было свою слабость не хотелось. – А вот шиш вам! – крикнула она, помахав кукишем. – Вам нас не запугать! Это мой музей, и я на все готова ради его процветания!
– Что ты так кричишь? – послышалось вдруг позади.
Алена с перепугу подскочила на месте.
К ней приближалась Наталья Васильевна Степанова.
– На тебе лица нет! Что стряслось? – с тревогой спросила женщина. – Марьяна так бежала, что едва не сбила меня с ног и, кажется, даже не узнала! Вы будто призрак увидели.
– Скорее, услышали, – призналась Алена Александровна. – Ты не поверишь, но, кажется, в этом музее и правда кто-то обитает…
– А вы с Марьяной, случайно, в бар неподалеку не заходили? – осведомилась Наталья Васильевна.
– При чем тут бар! – запротестовала Сухорукова. – Мы действительно слышали кого-то в подвале. Но что теперь делать?
– Понятия не имею, – развела руками Степанова. – Возможно, обратиться за помощью к медиуму?
– Точно! Отличная идея! – воскликнула Сухорукова. – Но мне нужен хороший специалист, а не шарлатан, который обдерет меня, как липку. У тебя есть кто-нибудь на примете? Ты ведь в Клыково многих знаешь…
– Я подумаю, кого тебе порекомендовать, – пообещала Наталья Васильевна. – И постараюсь сделать это до своего отъезда.
– Ты куда-то уезжаешь? – удивилась Алена Александровна.
– Да, возникли неотложные дела. Проблемы с… – Степанова сделала неопределенный жест рукой. – Поэтому я и пришла к тебе. Выполнишь мою просьбу?
– Конечно, – заверила ее Сухорукова. – Все что угодно.
Наталья Васильевна протянула ей запечатанный белый конверт.
– Я уеду на время, Алена. Возможно, со мной что-то случится… Поклянись, что, если я не вернусь, ты отдашь это письмо моей внучке Жене.
– Да что ты такое говоришь? – не на шутку разволновалась Алена Александровна. – Что с тобой может случиться? Ты что, ввязалась во что-то противозаконное?!
– Ни во что я не ввязалась, успокойся, – грустно улыбнулась Степанова. – Но мало ли что бывает. Я уже в том возрасте, когда здоровье может подвести в любой момент. Просто пообещай, что отдашь ей письмо.
– Ну… ладно. – Алена Александровна растерянно взяла конверт. – Но ты меня так не пугай! Возвращайся поскорее и сама забери у меня свое письмо.
– Хорошо, – кивнула Наталья Васильевна. – Я постараюсь.
Она вдруг шагнула к застывшей Сухоруковой и крепко обняла ее. А затем быстро развернулась и вышла из музея.
Алена Александровна с конвертом в руках долго смотрела ей вслед.
Глава 27Разрушенная оранжерея
То и дело отводя ветки, Димка, Алиса и Стас, Женя и Луиза шагали по узкой лесной тропе в сторону развалин печально известной психиатрической клиники «Геликон». Когда-то это была широкая дорога, но ее давно забросили, она заросла травой и кустарниками. Сквозь густой дерн пробивались корни деревьев. Трава была еще влажной после недавнего дождя, поэтому ребята шли осторожно, стараясь ступать по камням и подсохшим островкам земли. Высокие дубы и сосны обступали их со всех сторон, закрывая густыми кронами солнце, из-за этого над заброшенной тропой стоял полумрак.
– Жутковато здесь, – поежилась Алиса. – Тут, наверное, одна только старуха Устинья гуляет. Но она сумасшедшая, ей без разницы, где бродить.
– Не только она, – ответила Женя. – Еще Свиная Голова…
– Если бы я сейчас что-то жевал, точно бы подавился, – признался Трофимов. – Ты чего это вдруг о нем вспомнила?
– А я и не забывала, – сказала Степанова. – Еще одна из великих загадок Клыково. Если станем репортерами, надо будет и с ней разобраться.
– А вот это точно без меня, – побледнела Луиза. – Можете считать меня трусихой, но к Свиной Голове я на пушечный выстрел не приближусь! Слышали бы вы, какие страсти-мордасти о нем рассказывают.
– Никто из наших не видел его вблизи, только издалека, – сообщил Стас. – Но им и этого хватило, чтобы дать деру.