Олег отошел к стене, освобождая им дорогу, и хмуро смотрел вслед Нимфе, а та все продолжала заливисто хохотать.
– Еще увидимся, сладенький! – кричала она. – Скоро я сбегу и снова приду за тобой, обещаю!
– Жуткая девица, – проводил ее взглядом Владимир Мезенцев. – Не повезло тебе, парень.
– Вы снова на ногах, шериф? Поздравляю, – убитым голосом произнес Олег. – Быстро вернулись к работе.
– Да, мне повезло, – радостно кивнул Мезенцев.
– А Макарский не торопится освободить вам кресло?
– Мы решили, что он пока останется в участке. В последнее время столько событий… Без помощи не обойтись.
В это время рация на поясе шерифа ожила. Из динамика раздался встревоженный голос Виктора Шилова.
– Шериф, вы сейчас где?! – прохрипел он. – Я на вокзале… Приезжайте, как только освободитесь.
– Что там? – нахмурился Мезенцев, нажав кнопку.
– Кажется, убийство…
И связь оборвалась. Шериф покосился на ошарашенного Олега.
– Что я говорил? – тихо сказал он и поспешил к ожидавшему у дверей Борису Макарскому.
Олег вышел за ними следом и сразу увидел Ирину. Она стояла у того же окна и молча наблюдала за приближением Дубровского. На ее губах блуждала странная улыбка.
– А ты сумел меня удивить, – тихо сказала она, когда Олег подошел к ней вплотную. – Я и подумать не могла… Ты и правда смог бы задушить ее?
Он резко схватил ее за горло.
– Ты ничего не видела, поняла?! А станешь болтать… Я не посмотрю, что мы с тобой…
– Заткнись! – оборвала его Ирина, глядя на парня с нескрываемым восторгом и обожанием. Она вцепилась острыми ногтями в его руку и оторвала от своей шеи. – Меня ничуть не удивляет, что ты попытался заткнуть пасть этой психопатке. Возможно, на твоем месте я бы тоже попыталась… Но тебе помешала полиция. Время и место выбрано не очень удачно. Однако ты способен на отчаянные поступки, и меня это страшно радует. Кажется, ты сможешь мне помочь.
– В чем? – настороженно поинтересовался Дубровский.
Ирина скосила глаза в сторону библиотечного корпуса, у крыльца которого стояли Тимофей, Лиза и Луиза Соловьева, затем довольно улыбнулась.
– План пока в стадии разработки, – прошептала она.
А затем притянула его голову и впилась в его губы поцелуем.
Глава 37Способ замести следы
О том, что случилось с матерью, Луиза Соловьева узнала только утром. Ей позвонила бабушка и рассказала о ночном нападении на Ксению. Едва успев ее дослушать, девушка стремглав понеслась в больницу. Она с трудом сдерживала слезы. Тимофей Зверев и Женя Степанова, находившиеся рядом с Луизой в момент звонка, вызвались ее сопровождать. Луиза была им очень благодарна. Она вообще не любила больницы, а уж когда там лежал самый близкий тебе человек…
Они добрались до больницы за двадцать минут.
Нина Андреевна Соловьева ждала их в коридоре возле палаты. Тимофей впервые увидел бабушку Луизы и сразу проникся к ней глубоким уважением. Невысокая, стройная, с короткой стрижкой, одетая в джинсы и толстый свитер с высоким горлом, она держалась спокойно и твердо. Крепко обняла разрыдавшуюся внучку и прижала ее к себе.
– Что случилось? – спросила Луиза сквозь слезы.
– На маму напали вчера поздно вечером. Кто-то ударил ее по голове, когда она возвращалась домой из «Одноглазого валета». Она вернулась из своей поездки раньше срока и даже никого не предупредила! Мне позвонили из полиции глубокой ночью, я решила не беспокоить тебя. Поэтому и сообщила только сегодня. Крепись, девочка.
Луиза громко всхлипнула.
– Как она? – тихо поинтересовалась Женя.
– Состояние очень тяжелое, – вздохнула Нина Андреевна. – Хорошо, что жива осталась. Луиза, сейчас мы пойдем к ней. Держи себя в руках, хорошо?
– Постараюсь. – Девушка вытерла слезы.
– Она в сознании. Но не может говорить и шевелиться.
– Что?! – снова разрыдалась Луиза.
– Удар оказался слишком сильным, – сказала Нина Андреевна. – Но в наши дни медицина творит настоящие чудеса…
– Она навсегда останется такой?!
– Врачи пока сами не знают. Но нам нужно быть готовыми ко всему, девочка…
– Нет…
– Ты должна быть сильной! Хотя бы ради меня. Возьми себя в руки и верь в лучшее. Мы с тобой справимся с любой бедой, поняла?
– Поняла, – кивнула Луиза.
– А теперь пойдем. Твоим друзьям лучше обождать здесь.
Нина Андреевна кивнула притихшим ребятам, обняла Луизу за плечи, и они вошли в палату. Когда дверь открылась, Тимофей мельком увидел Ксению Соловьеву. Она лежала бледная и изможденная, с перебинтованной головой и пустым, невидящим взглядом смотрела в окно.
– Господи, – только и смогла прошептать Женя.
Дверь бесшумно закрылась за Луизой и ее бабушкой.
– Ее мать и правда всегда была легкомысленной, – прошептала Женя, – и такой жизнерадостной… Как та стрекоза из басни Крылова. Никогда ни о чем не задумывалась. И тут вдруг этот ужас! Кто мог с ней так поступить?
– Надеюсь, полиция их найдет, – сдержанно ответил Тимофей.
Но что-то он в этом сильно сомневался. Кроме того, ему не давала покоя одна мысль: Оксана так ждала возвращения Ксении, чтобы поговорить о том, что случилось в роддоме много лет назад. Даже просила Тимофея и Лизу сделать это. И как только Соловьева вернулась, кто-то попытался ее убить. Довольно пугающее совпадение. Тимофей тут же вспомнил о черной машине без номеров, столкнувшей их с дороги. И о родной сестре Оксаны, погибшей под колесами точно такого же автомобиля. Не хотелось это признавать, но совпадений получалось слишком много.
Луиза с бабушкой вышли из палаты полчаса спустя. Нина Андреевна велела ребятам возвращаться в академию.
– Ни о чем не беспокойся, – сказала она внучке. – Я глаз с нее не спущу. Не отойду ни на минуту. Тебе нужно учиться, и не только школьным наукам, а я позабочусь о маме. Когда врачи позволят, перевезем ее домой. Надеюсь, она все же встанет на ноги. Но даже если не встанет, я буду делать все, что потребуется. А твоя помощь – хорошая учеба. От этого зависит то, как сложится твоя дальнейшая жизнь.
– Но я так не могу… – запротестовала Луиза.
– Придется, – жестко отрезала бабушка. – Теперь идите. А я еще с врачами поговорю. Может, что-то дельное посоветуют.
И Нина Андреевна ушла на пост дежурной медсестры.
Женя обняла Луизу за плечи и повела ее к выходу. Тимофей шел сзади, на ходу вытаскивая из кармана телефон. Он хотел отправить Оксане сообщение о том, что поговорить с Ксенией в обозримом будущем не удастся.
В это время зазвонил сотовый у Жени Степановой. Она ответила и вдруг замерла на месте. Пару секунд спустя телефон выпал у нее из рук.
Луиза удивленно взглянула на побледневшую подругу.
– Что с тобой? – испуганно спросила она.
– Моя бабушка… упала под поезд, – в ужасе прошептала Женя.
Ангелина Зверева в больших темных очках, которые закрывали лицо, стоя за колонной в больничном коридоре, наблюдала за сыном. Тимофей не должен был увидеть ее здесь, иначе он мог начать задавать вопросы, отвечать на которые она была не готова.
Как только Нина Андреевна ушла на поиски лечащего врача, Тимофей с девушками покинули этаж, а медсестра на посту занялась заполнением журнала, Ангелина быстро направилась к палате Ксении Соловьевой. Она решительно толкнула дверь и вошла.
– Вот это зрелище, – тихо произнесла Ангелина, остановившись напротив больничной койки.
Ксения немигающим, пустым взглядом смотрела мимо нее. Из приоткрытого рта на ее грудь стекала струйка слюны. Пациентка была подключена к капельнице, к ее телу тянулись многочисленные прозрачные трубки.
Ангелина сняла темные очки, склонилась к Соловьевой, затем щелкнула пальцами перед ее лицом. Женщина ни на что не реагировала.
– Знаешь, Ксения, такого я не ожидала, – глухо сказала Ангелина, встав так, чтобы Соловьева смотрела прямо на нее. – Но ты сама виновата! Сколько можно вести себя как малолетняя идиотка?!
О, прости… Похоже, теперь это твое постоянное состояние. Я предупреждала тебя не один раз, советовала уехать, даже давала денег… Но ты возвращалась сюда снова и снова! Так что не обессудь.
Еще одна нитка слюны потекла по подбородку пациентки. Ангелина брезгливо поморщилась.
– Даже не знаешь, что лучше… Сразу умереть или существовать в таком состоянии, – холодно произнесла Зверева. – Но ты сама сделала выбор и, надеюсь, извлечешь из этого урок… Никто не должен узнать о том, что ты натворила много лет назад. Особенно теперь, когда приемная дочь Егора начала копаться в прошлом.
Ангелина надела свои черные очки, повернулась на каблуках и вышла из палаты. Дверь тут же отворилась снова, и вошла Нина Андреевна.
– Это что, Зверева сейчас отсюда вышла? – озабоченно спросила она.
Ксения никак не реагировала, но лишь до тех пор, пока ее мать не захлопнула дверь палаты. После этого лицо Соловьевой тут же приняло осмысленное выражение. Повернувшись к матери, она вытерла рукавом пижамы натекшую слюну.
– Ты не представляешь, как мне страшно, мамочка! – сипло прошептала Ксения, и по ее щекам градом побежали слезы. – Это ужасные люди. Ангелина… Да, это была она. Приходила позлорадствовать и убедиться, что теперь я точно не представляю для нее опасности. Страшная женщина!
– Поэтому тебе придется продолжать этот маскарад, – жестко произнесла Нина Андреевна. – Тебя пытались убить, дуреха. И они обязательно вернутся, если узнают, что ты соображаешь и способна говорить. И уж тогда точно прихлопнут тебя!
– Но как я смогу обманывать всех столько времени… – заплакала Ксения. – Даже собственную дочь!
– А меня обманывать ты могла?! Что-то ты не слишком слушала мать, когда совершала преступления! Я предупреждала, что добром это не кончится. Рано или поздно тебя заставили бы умолкнуть…
– Я не думала, что все так обернется…
– Ага, ты думала, тебе платят такие бешеные деньги просто так? Ты подменила детей…