Через полчаса на рабочем столе Потолокова было много ярлыков, портфель, точечный рисунок (кривой домик с динозавром в будке), пустой архив и текстовый документ.
Весь следующий вечер Семён Петрович посвятил тому, что переименовывал файлы и ярлыки. "Свобода!" -- закричали душа и сердце Потолокова, когда очередную папку он назвал "Х.. моржовый", и ему за это ничего не было!
К полуночи по рабочему столу можно было судить обо всём матерном словарном запасе Семёна Петровича, а также его искренних чувствах к Огребенко Льву Гяуровичу.
Обоями рабочему столу служила собственноручно нарисованная Потолоковым картинка, изображающая обнажённого Огребенко с подписью "Лёва -- хам грубый и невоспитанный пи....с!".
С чувством выполненного долга Потолоков лёг спать.
***
К концу недели Семён Петрович решился выйти в Интернет. Выходил он туда с опаской, даром что ли его обучали избегать нежелательных файлов, заражённых вирусами, червями и троянскими конями.
Попиликав, модем успокоился, и система объявила, что "Подключение установлено". Семён Петрович открыл браузер и набрал в адресной строке единственный пока известный ему адрес: mail.ru.
Спать Потолоков ложился владельцем собственного почтового ящика potolokov_semen1956@mail.ru и подписчиком развлекательного сайта, где ему обещали каждый день -- новую девушку.
Погружённый в приятные воспоминания о красивых улыбчивых девушках с эротического сайта, Семён Петрович крепко заснул.
А утром, проснувшись пораньше, даже не почистив зубы, проверил почту. В ящике были два новых письма: одно с новой девушкой, ничуть не хуже предыдущих, а второе не по-русски.
Семён Петрович возликовал! Ему два новых письма! Писем он не получал с армейских времён, и утреннее событие взволновало Потолокова. Два письма! Девушка! И от иностранца!
Вот тут-то он и пожалел о том, что плохо учил в школе немецкий. Семён Петрович распечатал письмо на принтере, и, не позавтракав, кинулся на работу.
***
-- Лев Гяурович! Отлучиться мне надо! Зарубежные товарищи письмо прислали, как успешно машинизировавшемуся, перевести надо.
-- Что ты говоришь! -- изумился Огребенко. -- А откуда письмо-то?
-- Не знаю пока, знаю, что не по-русски.
-- Что же ты обратный адрес не посмотрел, Потолоков? -- ещё больше удивился Огребенко.
-- Так... как... не освоил я методу-то пока, как обратный адрес узнавать, -- стал оправдываться Потолоков, в нетерпении перебирая ногами, как конь.
-- Ну, ты, олух царя небесного! -- окончательно ошалел Огребенко. -- Ты что, читать не умеешь? Ясен пень, что и адрес не по-русски, но это ж и ума много не надо. Дай письмо, я скажу -- откуда! УСА -- Америка, Чина -- Китай, Сива -- это Куба, я точно знаю.
Потолоков протянул Льву Гяуровичу распечатанный лист. Тот просмотрел его и спросил:
-- А конверт, конверт-то где?
-- Э-э-э... Какой конверт?
-- Мать моя женщина! -- сообщил Лев Гяурович. -- ко-он-ве-ерт, тот, куда письма кладут, на который марки клеят, на котором адрес пишут! Конверт! Ну, Потолоков, напрягись: куда конверт девал?
-- Не было конверта. Так пришло, по имейлу.
-- По какому, твою мать, ещё имейлу?! -- стукнул кулаком по столу Огребенко. -- Ты, Потолоков, я смотрю, окончательно машинизировался, простых вещей не понимаешь, а плетёшь только чушь всякую!
-- Лев Гяурович, -- возмутился Потолоков, -- имейл -- не чушь, а компьютерная почта электрическая. Как телеграф.
-- А, телеграф, -- успокоился Огребенко, не любивший непонятных вещей, -- телеграф -- это понятно. А то имейл какой-то выдумал. Ну, так и быть, валяй, переводи, посмотрим, что там тебе буржуи пишут.
С облегчённым сердцем Семен Петрович пошёл в местное бюро переводов.
Заявленная цена за перевод не понравилась ему сразу и без оговорок. Отдавать недельное жалование да при непогашенном кредите показалось ему легкомысленным. Но любопытство и утренний заряд радости и бесшабашности заставили его заплатить эти деньги. За переводом его попросили зайти вечером.
***
"Дорогой Семён Потолоков, -- несколько фамильярно сообщил неизвестный автор письма. -- Для нас не являются секретом некоторые трудности в вашей половой жизни".
Семён Петрович удивился осведомленности автора письма и продолжил чтение:
"Не отчаивайтесь! Многие мужчины сталкиваются с подобными проблемами, и мы уже многим помогли! Спешим Вам сообщить, что пришёл Ваш черёд! Мы с гордостью представляем Вам уникальный, дающий стопроцентный успех, препарат "Восхождение-2000"!.."
Чтение Семён Петрович закончил с двояким чувством. Его тронуло, что где-то там, за границей, есть люди, которым близки его проблемы и которые готовы их решить.
С другой стороны, препарат стоил каких-то безумных денег.
"Займу у Огребенко", -- решил Потолоков и успокоился.
***
Огребенко денег не дал. Напротив, накричал на Семёна Петровича, будучи в похмельном состоянии после дня рождения супруги. Секретарша отпаивала шефа армянским коньяком и недовольно цыкала на Потолокова. Тот неуверенно попытался рассказать о дружбе народов и всемирной глобализации, о которой он читал в газете, но неожиданно его перебил звучный храп Огребенко, и Потолоков предпочёл уйти.
Рабочий день Потолоков провел в подавленном настроении, размышляя о собственной никчёмности. "Люди, можно сказать, навстречу мне пошли, участие проявили, а я...", -- думал он, и было ему горько-прегорько от этих мыслей.
Ответ Семён Петрович писал долго. В первых строках своего письма Семён Петрович поспешил рассказать о себе, о жизни своей, о Варьке и Витьке Косом. Поблагодарил за сочувствие. Пообещал купить препарат, как только появятся деньги. Поинтересовался, как здоровье заокеанского друга. Пожелал всяческих благ. Передал горячий привет от Огребенко Льва Гяуровича. Хотел было приписать: "Жду ответа, как соловей лета" -- но потом засомневался, есть ли в Америке соловьи. И написал просто: "Жду ответа, как лета. Семён Петрович Потолоков".
Бюро переводов переводило четырёхстраничное (убористым почерком) письмо Потолокова два дня. После чего Семён Петрович вынужденно сел на диету из хлеба и воды и с энтузиазмом принялся набирать на компьютере полученный текст.
Ещё через три дня письмо было отправлено. Электрической почтой.
***
Лев Гяурович был в благостном настроении. Обещанную машинизацию, которой он слегка побаивался, перенесли на следующий год -- не хватило средств.
-- Ну, Потолоков, обещал я тебе машинизацию, а её не будет в этом году. Дай Бог, не будет никогда. А если и будет, тогда или осёл сдохнет, или я на пенсию выйду, ха-ха-ха!
Семёну Петровичу стало грустно, но из вежливости он тоже посмеялся.
Грустно Потолокову было ещё и потому, что неизвестный друг прислал ему уже четыре ответных письма, но перевести их Семён Петрович не мог: до зарплаты было ещё две недели. Да что там: не просто грустил Семён Петрович, Семён Петрович страдал!
Каково это, когда ты пишешь, пишешь, а ответы тебе не приходят, он знал по службе в армии. Сколько он писем тогда Варьке исписал, а ответы приходили всё реже и суше, пока Варька не вышла замуж за Витьку Косого. После чего юный Потолоков хотел закончить жизнь самострелом, но сослуживцы не дали.
Письма он всегда носил с собой, в надежде на случай. Сколько ни вглядывался он в незнакомые слова, но так ничего, кроме своего имени, понять не смог.
Сейчас он мысленно ставил себя на место американского друга и страдал ещё больше. А потому на предложение Огребенко выпить по маленькой он среагировал не как обычно: укоризненно поглядел на шефа, что для него было верхом дерзости, щёлкнул каблуками и вышел из кабинета.
Лев Гяурович удивленно поднял правую бровь, хекнул и вызвал Дергунова. Огребенко нужна была компания.
***
-- Что это вы, Семён Петрович, сегодня такой печальный? -- спросила Настя.
-- Так это... Насть, имейлы мне приходят от друга, на американском языке. А я в нём ни бе ни ме, -- пожаловался Потолоков, протягивая письма Насте.
Настя лишь взглянула на заголовки писем, тотчас смяла листы в комок и кинула в корзину:
-- Семён Петрович! Эти письма послал никакой не друг. Такие письма называются спам и удалять их можно сразу же. Жаль, я не рассказала вам об этом раньше.
Лекцию Настя посвятила E-mail-переписке и возможным проблемам, связанным с нею. И чем дальше Настя углублялась в вопросы спама, тем больше мрачнело лицо Семёна Петровича. Разумом он понимал, что Настя права, но сердцем никак не мог согласиться с тем фактом, что кто-то утруждался, тратил своё время и писал ему письма просто так.
Как же так? Миллионы людей в мире страдают от одиночества! Получи они доброе письмо, пусть даже от незнакомого человека, разве не легче им будет жить? С этой мыслью Потолоков покидал компьютерные курсы.
***
Страдания Потолокова постепенно сглаживались, и жизнь входила в нормальное русло. Благополучно установленная "стрелялка" захватила его на несколько дней. Первоначально боящийся монстров Потолоков, со временем перестал пригибаться и втягивать голову. Но закрывать глаза при выстреле из ракетницы не перестал. Слишком уж велик был риск.
Удачно размещённое на сайте знакомств объявление (чуть меньше 30 сантиметров, навскидку сообщил Потолоков, со школьных времён привыкший всё мерить стандартами 30-сантиметровой линейки) привнесло в жизнь Семёна интригу и интимную составляющую.
Одна девушка недвусмысленно хотела от Семёна Петровича денег, в благодарность обещая седьмое небо и тридцать три удовольствия. Остальные дамы желали обеспеченного и ответственного мужчину и интересовались, есть ли у Семёна Петровича, помимо 30 см, движимое и недвижимое имущество. В ответ ничего не обещали, но почему-то заинтересовали Семёна.
Семён, не мудрствуя лукаво, просто продублировал им письмо, написанное американскому другу.
Некоторые дамы, включая девушку, недвусмысленно желающую денег, ответить Семёну не возжелали. Но одна ответила. И, что ни на шутку взволновало Семёна Петровича, предложила встретиться.