кум ему или сват? Если как следует провентилировать этот вопрос, выходит, что я, в сущности, даже и не знал-то как следует покойника. В самом деле, что мне о нем было известно? Да ничего, кроме того, что он был лыс и красноречив до ужаса. И далее, граждане, — продолжал свою речь Иван, обращаясь к кому-то, — разберемся вот в чем: чего это я, объясните, взбесился на этого консультанта, мага и профессора с пустым и черным глазом? К чему вся эта нелепая погоня за ним в подштанниках и со свечечкой в руках, а затем и дикая петрушка в ресторане?
— Но-но-но, — вдруг сурово сказал где-то, не то внутри, не то над ухом, прежний Иван Ивану новому, — про то, что голову Берлиозу-то отрежет, ведь он все-таки знал заранее? Как же не взволноваться?
— О чем, товарищи, разговор! — возражал новый Иван ветхому, прежнему Ивану, — что здесь дело нечисто, это понятно даже ребенку. Он личность незаурядная и таинственная на все сто. Но ведь в этом-то самое интересное и есть! Человек лично был знаком с Понтием Пилатом, чего же вам еще интереснее надо? И вместо того, чтобы поднимать глупейшую бузу на Патриарших, не умнее ли было вежливо расспросить о том, что было далее с Пилатом и с этим арестованным Га-Ноцри?
А я черт знает чем занялся! Важное, в самом деле, происшествие — редактора журнала задавило! Да что от этого, журнал, что ли закроется? Ну, что ж поделаешь: человек смертен и, как справедливо сказано было, внезапно смертен. Ну, царство небесное ему! Ну, будет другой редактор и даже, может быть, еще красноречивее прежнего.
Подремав немного, Иван новый ехидно спросил у старого Ивана:
— Так кто же я такой выхожу в этом случае?
— Дурак! — отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта».
Бездомный, самокопаясь, договорился до чертиков. Дьявол как бы материализовался и незримо присутствует рядом с ним. Писатель трижды повторяет «в самом деле». Тем самым он подчеркивает истинность происходящего. Иван неожиданно убеждается в поспешности слов, вылетевших у него на Патриарших:
«— А дьявола тоже нет? — вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.
— И дьявола…
— Не противоречь! — одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая.
— Нету никакого дьявола! — растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николаевич не то, что нужно, — вот наказание! Перестаньте вы психовать».
Запсиховал, однако, сам Иван, что и заставило Воланда расхохотаться. Но самое забавное, что Иван убеждается в существовании дьявола не на Патриарших, не во время личной встречи, а лишь в больнице, оставшись наедине с собой. Иногда надо «потерять голову», чтобы добраться до истины. Впрочем, если бы Иван рассказал о своих видениях доктору Стравинскому, тот бы ничуть не удивился. Он прочитал бы Бездомному лекцию по психоанализу и объяснил бы, следуя Фрейду, что образ Ивана ветхого следует соотносить с моральными предписаниями, навязываемыми человеку обществом (Сверх-Я), образ Ивана нового — с его собственным сознанием, контролируемым на все сто (это наше Я), а голос консультанта породило его подсознание (бессознательное, фрейдово Оно). Так что никакого дьявола, действительно, нет и быть не может…
Как бы то ни было, Иван столкнулся с тем, что наши сказки называют тридевятым царством, тридесятым государством. Булгаковская сказочка про Ивана стала впечатляющим продолжением его «Дьяволиады». И уж ее-то никак не назовешь дурацкой!
Глава 2Редакции романа о дьяволе
Каждая идея, образ, вещь, каждое Нечто, доступное нашим чувствам и разуму, имеет свою историю. Это в полной мере относится к роману «Мастер и Маргарита», над которым Булгаков начал думать со второй половины 1928 года. Работа продолжалась вплоть до самой смерти писателя, последовавшей в 1940 году. Весь опыт своей жизни Булгаков вложил в свой «закатный» роман «Мастер и Маргарита», в свою главную книгу.
В центре повествования судьба талантливого писателя, которого обычно соотносят с самим автором. Считается также, что прообразом Маргариты была Елена Сергеевна. Роман во многом автобиографичен. Булгаков испытал и травлю в печати, и унизительные допросы в ОГПУ. Его пьесы периодически запрещались, произведения не печатались. Свой последний роман Булгаков писал, что называется, в стол, практически не надеясь увидеть его опубликованным. Первые редакции романа писатель сжег. Сохранились лишь отдельные главы или фрагменты текста. Видимо, сделал он это из соображений безопасности. В знаменитом обращении Булгакова к Правительству СССР от 28 марта 1930 года есть такие слова: «Ныне я уничтожен… Погибли не только мои прошлые произведения, но и настоящие, и все будущие. И лично я, своими руками, бросил в печь черновик романа о дьяволе». И в последующие годы писатель периодически уничтожал большие куски текста, содержащие излишне смелую сатиру на советскую действительность. Но все же, основываясь на сохранившихся фрагментах, можно проследить общее направление развития замысла Булгакова и выделить важнейшие этапы его работы. Охарактеризуем вкратце различные редакции романа.
Черный маг(1928–1929)
В этой, первой редакции романа иностранец представляется друзьям Вельяр Вельяровичем Воландом (Велиар — одно из имен дьявола). Действует Воланд поначалу в одиночку, без помощников. Своими провокационными выпадами на Патриарших он доводит Иванушку до состояния безумия, и тот разметает им же на песке нарисованное изображение Христа. Воланд таким образом испытывал не столько Ивана, сколько Берлиоза, которого и призывал остановить своего приятеля от безумного действия. Но хитроумный литератор, понимавший суть происходящего, уклонился от вмешательства и позволил Иванушке совершить роковой шаг. Следующая за этим гибель Берлиоза на трамвайных путях воспринимается как расплата за неслыханное богоборчество. Смерть Берлиоза описана в деталях, с жуткими подробностями.
Всего в данной редакции 15 глав. Ближе к ее концу, в одиннадцатой главе появляется специалист по демонологии Феся, плохо говоривший по-русски, но владевший имением в Подмосковье. После революции этот специалист многие годы читал лекции в Художественных мастерских до того момента, пока в одной из газетных статей не появилось сообщение о том, что Феся в бытность свою помещиком измывался над мужиками в имении. Феся опроверг это сообщение довольно убедительно, заявив, что русского мужика он ни разу не видел в глаза. Впоследствии выяснилось, что одного мужика он все-таки видел, но им оказался… граф Лев Николаевич Толстой:
«Феся был потрясен.
— Клянусь мадонной, — заметил он, — Россия необыкновенная страна! Графы в ней — вылитые мужики!
Таким образом, Феся не солгал».
Булгаков предельно ироничен к своему герою. Это кабинетный червь, утративший связь с реальным миром, жизнью людей. Он автор работ «Категории причинности и каузальная связь», «История как агрегат биографии» (ха-ха!), увлекается мистикой, демонологией и, судя по сохранившимся отрывкам, должен был встретить Воланда. Некоторые литературоведы совершенно неоправданно пытаются видеть в нем предшественника Мастера. Другое дело, что роль Феей как исследователя ведомства дьявола в более поздних редакциях сыграли на пару Мастер и Иван Бездомный. Изначально задуманный образ Феей развивался, тем самым, не прямолинейно, не односторонне, а многопланово.
В тринадцатой главе «Черного мага» в окружении Воланда появляются новые персонажи — рожа с вытекшим глазом и провалившимся носом, маленький человечишко в черном берете, рыжая голая девица, два кота… Буфетчик из Варьете увидел Воланда таким:
«На хозяине было что-то, что буфетчик принял за халат и что на самом деле оказалось католической сутаной, а на ногах черт знает что. Не то черные подштанники, не то трико. Все это, впрочем, буфетчик разглядел плохо. Зато лицо хозяина разглядел. Верхняя губа выбрита до синевы, а борода торчит клином. Глаза буфетчику показались необыкновенно злыми, а рост хозяина, раскинувшегося на этом… ну, бог знает на чем, неимоверным.
— Внушительный мужчина, а рожа кривая, — отметил буфетчик».
Воланд сам разговаривает с буфетчиком. Сифилитик Азазелло здесь представлен уродом, облачившимся в шутовской наряд: «Один глаз вытек, нос провалился. Одета была рожа в короткий камзольчик, а ноги у нее разноцветные, в полосах, и башмаки острые. На голове росли рыжие волосы кустами, а брови были черного цвета, и клыки росли куда попало. Тихий звон сопровождал появление рожи, и немудрено: рукава рожи, равно как и подол камзола, были обшиты бубенчиками. Кроме того, горб».
Действие разворачивается в июне 1935 года.
Копыто инженера(1929–1930)
Вторая редакция отмечена необычайно глумливым поведением Воланда после гибели Берлиоза (в других редакциях этот текст уже не повторяется):
«Ай, яй, яй — вскричал Воланд, увидев Иванушку, — Иван Николаевич, такой ужас!..
— Нет, — прерывисто заговорил Иванушка. — Нет! Нет… стойте…
Воланд выразил на лице притворное удивление. Иванушка же, придя в бешенство, стал обвинять иностранца в причастности к убийству Берлиоза и вопил: «Признавайтесь!» В ответ Воланд предложил Иванушке выпить валерьяновых капель и, продолжая издеваться, проговорил:
«Горе помутило ваш разум, пролетарский поэт… У меня слабость… Не могу выносить… ауфвидерзеен.
— Злодей, вот кто ты! — глухо и злобно прохрипел Иванушка… — К Кондрату Васильевичу стоит вас отправить. Там разберут, будь покоен!
— Какой ужас, — беспомощно… и плаксиво заныл Воланд… — Молодой человек… некому даже сообщить, не разбираю здесь…»
И тогда Иванушка бросился на Воланда.
«Тот тяжелой рукой сдавил Иванушкину кисть, и… он попал как бы в капкан, рука стала наливаться… обвисла, колени задрожали…
— Брысь, брысь отсюда, — проговорил Воланд, да и чего ты торчишь здесь… Не подают здесь… Божий человек… — В голове завертелось от таких слов у Иванушки, и он сел… И представились ему вокруг пальмы…»