ваться, но Огонёк держал крепко.
Они выбрались за пределы фермы. Огонёк шёл по навигатору, пытаясь одновременно следить за маршрутом, за девчонкой и за обманчиво пустынными улицами. Всё это его немного задерживало, он опаздывал и нервничал. Всё-таки пунктуальность – немаловажная часть репутации. Он прибавил шагу, сжал локоть мутанта ещё крепче и потянул за собой.
Встреча была назначена на парковке возле кратера, который когда-то был торговым центром. Не дойдя до места, Огонёк притаился за поваленным и искорёженным кофейным автоматом. Пунктуальность пунктуальностью, но потратить время на рекогносцировку[5] – значит, не лишиться жизни и добычи.
Добыча притихла, и Огонёк был ей за это благодарен, хотя и не знал причины. Он оглядел парковку. Она, как и всё в этом мире, была заброшена и разрушена, и парковаться на вздыбленном кочками асфальте могли разве что бульдозеры.
К точке, которую ему скинул заказчик, двигались двое. Значит, это не заказчик: обычно они приходят либо в одиночку, либо с армией охранников, которые не скрываясь поджидают где-то поблизости. Случайные прохожие? Ну что ж, всякое бывает, время детское, и не все же прячутся по сквотам[6] и бункерам, всё-таки не ядерный апокалипсис на дворе.
Размышлениям Огонька не суждено было развиться в длинный монолог: раздался глухой хлопок, и эта парочка случайных прохожих сначала замерла, затем тут же безжизненно повалилась на заросшую бурьяном трещину в асфальте. Из своего укрытия Огонёк увидел, как красные цветы распускались из крошечных дырочек на лбу каждого из них: расцветали жадно, словно проснулись после долгого сна в этой трещине среди сорняков в ожидании удобрения из человечины.
Огонёк посмотрел в навигатор: геоточка, которую сбросил заказчик, находилась в том месте, где мгновение назад проросли кровавые цветы. Плюс-минус сантиметр.
Глава 4. Враг внутри
Огонёк моргал – медленно, стараясь как можно дольше держать свои глаза открытыми. Ему казалось, что стоит лишь прикрыть веки – хотя бы на мгновение – и он снова увидит кровь на асфальте, ошмётки плоти, рыжие волосы, разметавшиеся среди осколков пластика и смятых бумажных стаканчиков. От этого глаза слезились, влага прочерчивала полосы на его запылённом лице – и Огоньку казалось, что он так оплакивает незадачливую парочку, по случайности оказавшуюся не в том месте и не в то время.
Это была глупая сентиментальность, к которой он никогда не был склонен, но что есть – то есть.
И сквозь эту сентиментальность, как росток через плотную землю, пробивалась здравая – и от этого пугающая – мысль: на их месте не просто могли, а должны были оказаться они. Огонёк и Рысь. И Огонёк оказался просто расходным материалом, гончей на час, от которой избавятся, как только она выйдет на след и принесёт в зубах добычу.
Он посмотрел на Рысь. Она беззвучно и неподвижно сидела на земле, устремив невидящий взгляд перед собой.
Кто она такая? Ясно же, что не простой мутант – настолько непростой, что её сочли необходимым уничтожить. И не только её, но и охотника, то есть свидетеля. Свидетеля её особых навыков. А то, что хотели убить и Огонька, не вызывало сомнений – два одновременных точных выстрела в голову и наповал. Ни один из них не был случайной промашкой. Даже то, что стрелков было двое – а их было двое, потому что Огонёк слышал только один выстрел, а дырки от пуль образовались в двух головах, – говорило о том, что результат требовался гарантированный и безупречный. Да и стрелки были профи.
Огонёк незаметно от Рыси сплюнул на землю. Казалось, что слюна обожгла ему рот, словно он умудрился тогда, на ферме, вдохнуть немного огня и теперь изрыгал его из себя.
Огонёк ждал, когда за трупами кто-нибудь придёт. Ведь киллерам нужно предоставить доказательства, хотя бы в виде фоток. А если заказчик увидит, что на фото совсем не тот товар… Впрочем, камера могла быть у них встроена в оптику на винтовках.
Парковка оставалась пустынной некоторое время, и Огонёк решил, что сейчас самое время валить, но тут к телам метнулась тень. Парень с бионическим протезом, киберглазом в пол-лица и винтовкой за спиной быстрым движением развернул над убитыми чёрный мешок и натянул его на тело девчонки. Взвалил его на плечи и потащил в сумрак переулков. За вторым телом никто не явился. Значит, охотник им не нужен ни живым, ни мёртвым.
Огонёк раздумывал, как поступить – проследить, куда отнесут тело того, кого приняли за мутанта, или свалить подальше, пока настоящую цель, оставшуюся в живых, не обнаружили. Решил, что лучше свалить. Но как быть с мутантом? Объект стал одновременно и опаснее, и ценнее.
– Эй… – Огонёк легонько толкнул девушку в плечо. – По-моему, то, что нас обоих хотели убить, причём в одно время и в одном месте и почти по одной и той же причине, хоть и не делает нас друзьями, но как минимум обязывает познакомиться. Чтобы я не обращался к тебе «Эй».
Девушка посмотрела на него отсутствующим взглядом и пожала плечами, словно говоря: «Почему бы и нет». Или «Наверное». Или «Как хочешь». Огонёк так и не смог верно уловить тот оттенок безразличия и некоторой покорности, которые несло это движение.
– Ох, да, – быстро сказал он, сообразив. – Извини, я забыл.
Он осторожно отлепил от её рта скотч. Тот отходил с треском, она морщилась и трясла головой. Когда последние миллиметры были отклеены, скривилась и мрачно посмотрела на него.
– Повторяю предложение, – сказал он. – Познакомимся? Согласись – подкат нестандартный.
Она не оценила шутку. Ответом был тот же отсутствующий взгляд и точно такое же пожатие плечами.
– Будем считать, что да, – сказал он и протянул руку. – Огонёк.
Теперь её лицо выражало то ли издёвку, то ли удивление: неужели можно быть таким придурком?
– Да, извини, где мои манеры… – вместо рукопожатия он сжал её локоть. – Я пока не рискую тебя развязывать. Итак, ещё раз. Я – Огонёк, а ты?
– Линкс, – сказала она, снова пожав плечами, словно сама не была уверена в своём имени.
Голос у неё был хриплый, как у человека, который испытывает жажду и пытается вытолкнуть хоть какие-то слова пересохшим комом.
– Так, – сказал он. – Я действительно, кажется, очень сильно туплю. Ты голодная и пить хочешь? – Она закатила глаза. – Ладно. – Огонёк вытащил свою флягу и дал ей хлебнуть. – Еда будет чуть позже. Пойдём.
Они отошли на три квартала дальше от места бойни, Линкс, не сопротивляясь, шла с ним, а Огонёк пытался переварить произошедшее и воскрешал в памяти всё, что успел увидеть.
А успел он увидеть двоих: парня с киберглазом, который уволок тело мутанта. А ещё – второго стрелка, который не успел укрыться от зоркого глаза Огонька. Это была девчонка с винтовкой «Тесла».
По этой-то винтовке он и признал девчонку: уже сталкивался с ней раньше. Имя никак не мог припомнить – то ли Тесс, то ли Тосс. На какую фракцию она работала – хоть убей, не мог вспомнить. В любом случае раньше она была мелкой сошкой, которой не поручили бы заказное убийство. Тогда она была бойцом на подхвате – поддержать шквальным огнём, отвлечь внимание, прикрыть, припугнуть. Значит, поднялась.
Огонька почему-то тянуло обратно – туда, где произошло убийство, как будто он был не жертвой, а убийцей, которого тянет на место преступления. Но ему казалось, что именно там он поймёт, действительно ли охотились за ними или ему только показалось. Но идти туда было самой худшей идеей из всех худших идей. Да и оставаться в ближайших окрестностях – было не менее плохой идеей.
– Так, – ответил он вслух на свои мысли. – Сейчас мы идём домой… ко мне. А потом будем разбираться, кто это был, чего они хотели и, самое главное, почему от нас.
Он окинул девушку взглядом:
– Если я тебя развяжу, ты не убежишь?
Над городом занимался тусклый рассвет, и странная парочка – парень и девушка со звериными ушками, в придачу ещё и связанная – привлекли бы ненужное внимание. И хоть город и был полон самых разнообразных чудаков разной степени опасности, привлекать хоть капельку внимания им было ни в коем случае нельзя.
Она пожала плечами.
– Нет, так не пойдёт, – сказал Огонёк. – Или мы доверяем друг другу, или нет.
Что будет, если они не станут доверять друг другу, он пока не придумал. Девушка, видимо, это тоже поняла, потому что ехидно взглянула на него. Но сказала:
– Не убегу.
– Ладно, но я – я! – тебе доверяю, – ответил он. И разрезал путы.
Несколько секунд они стояли в молчании и напряжении. Словно она могла резко рвануть в сторону и убежать, а он бы бросился за ней в очередную погоню. Но ничего не произошло.
– И где же твой дом? – спросила она всё так же хрипло.
Несмотря на то что особой нужды в этом не было и они только теряли время, Огонёк по привычке плутал, идя к дому наиболее сложным путём: они заворачивали в переулках, потом выходили из них, заходили, поднимались по крышам, спускались под канализационные решётки… Огонёк тянул время не только для того, чтобы девчонка не запомнила путь, но и для того, чтобы подумать. Слишком много мыслей теснилось в его голове.
Их хотели убить – их! Ладно, девчонка могла представлять собой ценность только как мёртвая… и её так сильно хотели заполучить живой, чтобы лично сделать мёртвой – то есть, лично убедиться, что она мертва. Но почему тогда собирались убить Огонька? Неужели потому, что он был случайным свидетелем? А зачем уничтожают свидетелей? Чтобы никто не знал о том, в чём они были замешаны. Значит, девчонка – не просто сбежавший мутант, она представляет собой особую ценность, а если что-то ценное собираются уничтожить – значит, это ценное очень опасно.
Он отступил на шаг подальше от девчонки, словно оценивал уровень её опасности, потом снова приблизился к ней.
Но если она очень опасна для этого анонимного заказчика, значит, она может пригодиться Огоньку и банде для того, чтобы… для того, чтобы… он пока не придумал, в голове замаячила смутная тень шантажа и выкупа – и он отложил её на потом.