— А вон идите между тех домов, дорога здесь одна, не заблудитесь, — Харитон показал на деревенские домики чуть поодаль.
Артему теперь казалось, что дома эти ненастоящие, словно они нарисованы, пускай и талантливым художником, но совсем уж в мрачных тонах. Оттого идти туда совсем не хотелось.
Обухов с Усаченко было двинулись в ту сторону, но Харитон окликнул их, подошел и протянул Артему обрез.
— Слушай, возьми на всякий случай, — Харитон порылся в карманах штанов и достал четыре патрона.
— На какой случай? — спросил Артем, убирая в карман пуховика патроны.
— Вдруг Гриша опять, он безобидный в принципе, но мало ли, все-таки с башкой у него непорядок, а он и людей-то чужих в Русово уже лет двадцать, наверное, не видел.
Артем хотел отдать обрез Усаченко, но тот отказался со словами: «У меня СПШ есть».
— СПШ? — спросил Обухов.
— Сигнальный пистолет Шпагина, капитан, ты меня удивляешь!
— А, ну да. — Артем пристегнул обрез к рюкзаку за карабин.
Жилых домов было ровно десять. Пять на одной стороне дороги, пять на другой. Дорогой эту занесенную снегом тропинку назвать было сложно, но, судя по расстоянию между домами, раньше здесь, возможно, дорога все-таки была. И если девять из этих домов были обычными деревенскими домами с кривыми рамами окон, с косыми палисадниками цвета мертвого дерева, последний можно было смело назвать приличным загородным домом, какие можно увидеть в ближайшем Подмосковье. Высокий, метра три, глухой забор. Видно только крышу и последний этаж красного кирпича.
— Смотри, какой дворец, Тём, — Степа почесал вспотевшую под шапкой макушку.
Артем услышал, как за забором взвизгнула и замолкла бензопила. Затем глухой стук, словно кто-то рубит дрова.
— Внушительный. Интересно, как они сюда столько кирпича привезли. Что-то я тут строительного рынка не видел. Странное место, — сказал Артем.
— Да черт его знает, Тём. Ладно, наше дело маленькое. Смотрим яму, ставим датчик, через сутки снимаем показания, докладываем и сворачиваемся.
— Добираться как будем? Машина сдохла же.
— Вызовем подмогу, у нас там, в городе, на станции, Камаз есть.
За разговором Артем со Степой добрались до ямы.
Снега вокруг этого провала в земле не было в радиусе двадцати метров, не меньше. Степу с Артемом обдавало теплым воздухом, поднимающимся из ямы. Размеры поражали. Как и сказал полковник Шадрин — с футбольное поле. Если, конечно, можно измерять подобным образом практически идеальный круг. Здесь, рядом с ямой, у Артема было ощущение, что он стоит у печной трубы с внушительной тягой.
— Там на дне горит что-то? — спросил Обухов больше у себя, но обращаясь все-таки к Степе.
— Не знаю, Тём, — Степа сбросил рюкзак на землю, сел на край ямы, свесил ноги и попытался рассмотреть, что там внизу. — Не горит вроде бы ничего, да там вообще дна не видно.
— Нет дна?
— Да ну как это дна нет, не видно просто. Глубоко.
— Что-то мне не по себе, — сказал Артем.
Майор поднялся на ноги и стал доставать альпинистское снаряжение. Степа скинул бушлат, надел обвязку, вколотил в землю скальный крюк, закрепил веревку с приспособленным к ней жумаром. Движения его были четкими и быстрыми. Артем подивился его сноровке.
— Тём, страхуй.
Степа объяснил, как именно нужно страховать, покопался в рюкзаке и достал две рации. Одну отдал Артему, другую закрепил на обвязке, к ней же зацепил за карабин датчик-сигнализатор загазованности. Включил рацию, сказал Обухову сделать то же самое. Убедившись, что все работает, майор начал спускаться в яму.
— Стёп, как дела? — спросил Артем в рацию.
— Нормально, Тём, нормально, жарко только здесь, не знаю, сколько градусов, но прям жарко.
— Аккуратней.
— Креплю уже, вытянешь меня, как скажу.
— Понял. А что там, газ? Есть запах?
— Не пахнет ничем. Всё, вира, Тём.
— Что?
— Тяни давай!
Когда голова Степы показалась из ямы, Артем увидел, как со стороны деревни к ним быстрым шагом идет мужчина. Обухов узнал в нем того самого Гришу, что встретил их на берегу озера. Артем предусмотрительно достал один патрон из кармана, отстегнул от рюкзака обрез, зарядил и положил на землю рядом.
— Ну, что там в ямке, а? Жарко в ямке? Нравится ямка вам, да? Позвала ямка? — затараторил скороговоркой Гриша, когда подошел ближе.
Теперь он был без шапки. Рыжие волосы на его голове походили на клок свалявшейся собачьей шерсти.
— Хорошо в ямке? — спросил Гриша.
Обухов подивился большим голубым Гришиным глазам, в которых, как ему показалось, не было ни капли безумия.
В его руке Артем увидел нож. Гриша рванул к Степе. Усаченко только вылез из ямы и снимал обвязку. Обухов понимал, что Степа не успеет дать отпор. Артем схватил обрез и выстрелил в воздух. Гриша подскочил, схватился за голову и побежал обратно в сторону деревни, громко матерясь.
— Спасибо тебе, Харитон, — Артем погладил обрез, словно преданную собаку, и дозарядил его, решив, что лучше держать этого верного друга наготове.
От Степы шел пар, будто он только что выпрыгнул из хорошо протопленной бани. Артем подал ему бушлат. Майор нахлобучил шапку, застегнул бушлат и начал собирать оборудование в рюкзак.
— Я к сигнализатору веревку закрепил. Что-то не хочется туда больше спускаться. Вытянем завтра, я так приспособил, чтобы легко отцепилось.
Видно было, что Степа взволнован, и точно не Гришиным представлением. Усаченко, погруженный в свои мысли, вообще будто и не заметил, что произошло. Собирались в спешке, и, если Артем был спокоен, несмотря на случившееся, Степа явно был не в себе. Долго не мог справиться с веревкой, пытаясь смотать ее правильно, в конце концов плюнул и абы как утрамбовал в рюкзак. Беспорядочно побросал туда же остальное оборудование.
— Все нормально? — спросил Обухов майора.
— Да так, Тём, нехорошо мне что-то. Курить хочу, сил нет никаких.
— Мужики, вы там как? — услышал Артем позади себя.
Обухов резко обернулся, вскинул обрез. Харитон инстинктивно поднял руки вверх.
— Тих, тих, это я, — сказал он и стал шарить в кармане штанов.
Обухов опустил обрез. Харитон вытащил из штанов пачку сигарет и подошел к Степе.
— Держи, дома нашел.
Усаченко взял пачку и посмотрел на Харитона так, будто это самый близкий ему человек на свете.
— Слышал выстрел, решил проверить, как вы тут. Гриша?
— Он. Спасибо за обрез, кстати, — поблагодарил Харитона Артем.
— Так, давайте ко мне, потом в баньку сходим. Вы тут вообще сколько еще будете?
— Ну, по-хорошему, сутки, — ответил Усаченко.
— Тем более. Ночевать вам же где-то надо? Усаченко с Обуховом послушно закинули рюкзаки на плечи и двинулись за Харитоном. Артем шел последним. Когда они дошли до дома с высоким забором, Обухов услышал совсем тихий звук, похожий на стон со стороны ямы. Он остановился, чтобы убедиться, что ему не показалось, и услышал отчетливое — бум-бум, словно кто-то бьет в большой оркестровый барабан или шаманский бубен. Артем тряхнул головой, как будто пытаясь прогнать наваждение, и снова услышал женский стон и тревожное — бум-бум.
— Стёп, — окрикнул Артем майора, — слышишь?
— Что слышу?
— Что-нибудь слышишь?
Усачев остановился.
— Да, там, за забором, кажется, кто-то что-то пилит. После этих слов Степы Артем услышал, как во дворе дома из красного кирпича завизжала бензопила. «Дичь какая-то», — сказал Артем про себя.
Внутри дом Харитона оказался намного просторнее, чем казалось снаружи.
Степа, не раздеваясь, тут же плюхнулся на диван. Вид у него был совсем потрепанный.
— Ты как? — спросил Харитон и положил ладонь Усаченко на лоб. — Слушай, ты горишь весь!
Харитон ушел на кухню и вернулся со стаканом воды, где шипела, растворяясь, таблетка.
— Выпей.
Степа опрокинул в себя лекарство и без сил откинулся на подушку.
Артем достал телефон, собираясь позвонить в НЦУКС и доложить обстановку. Сигнал был слабый. Когда оператор на том конце поднял трубку, связь оборвалась. Артем набрал еще раз, и то же самое.
— Здесь плохо телефон ловит, — сказал Харитон, заметив попытки Артема дозвониться.
— Мне нужно в любом случае доложить.
— Видел дом, что возле ямы?
— За высоким забором? Из красного кирпича?
— Да. Напротив заброшенный дом. Иди туда. За ним увидишь старую водонапорную кирпичную башню с большим таким гнездом на ней. К башне лестница приставлена. Поднимешься к гнезду, там и связь хорошая, и даже интернет ловит.
— Отлично, — ответил Артем, — я пойду.
— Давай, я пока присмотрю за майором. Слушай, а вам-то в таких случаях в МЧС спутниковые телефоны не выдают для связи? Или какая-нибудь специальная радиостанция должна же быть?
Обухов вопросительно посмотрел на майора.
— Есть такая в уазике, а он сдох.
— Ясно, — сказал Харитон.
Артем вышел на улицу. Резкий и неожиданный порыв ветра скинул с головы капюшон пуховика. Обухов не ожидал такого резкого изменения погоды. Было не так уж и холодно, но из-за ветра казалось, что мороз градусов под тридцать. Артем снова накинул капюшон и, придерживая его рукой, двинулся в сторону ямы. Ему казалось, что ветер только усиливается, словно пытаясь не пустить Артема к водонапорной башне. Когда он подошел к месту, каждый шаг против ветра давался уже с трудом, но стоило ему спрятаться от ветра за башню, тот тут же стих, будто для виду сдался упорству человека, но на самом деле, как опытный хищник, только притаился в ожидании, когда его жертва выйдет из укрытия.
Артем поднялся по лестнице до гнезда. Лестница была приставлена так, что можно было без труда залезть и в само гнездо, что Обухов и сделал. Он подивился размеру птичьего жилища и попытался представить, что за птица должна сюда прилететь, и решил, что, скорее всего, аист. Артем лег на спину и достал телефон. Шкала качества сигнала сообщала, что связь здесь должна быть прекрасной. Тут же подцепился интернет, и телефон весело, словно очнувшись от летаргического сна, запиликал уведомлениями. Артем почувствовал, как ушло напряжение последних двух дней. Словно мир сообщил ему, что он по-прежнему рядом, где-то там за озером и за лесом существует привычная жизнь. Артем сейчас не чувствовал своей обычной злости на мир, в один момент осознав, что и сам причастен к тому, каков мир. Обухов запустил приложение VK и включил в плейлисте песню Radiohead — Creep. Бодрый ритм рекламного объявления перед песней не только не взбесил Артема, он улыбнулся ему как родному. Когда реклама закончилась и началась песня, Обухов от удовольствия закрыл глаза, забыв в этот момент, зачем он вообще забрался в это гнездо. Уже на припеве, когда Артем начал тихонько фальшивить, пытаясь подпевать, он услышал со стороны ямы тревожное — бум-бум, похожее на удары в огромный барабан или шаманский бубен. Обухов приподнялся и посмотрел в сторону ямы. Он видел, как над ней поднимался пар, словно от дыхания огромного древнего зверя, спящего на дне пропасти. Еле отведя взгляд от ямы, слева Артем увидел, что находится за тем самым высоким забором. Во дворе, помимо дома из красного кирпича, стояла добротная, недавно срубленная баня, чуть поодаль от нее еще одна постройка, похожая на столярную мастерскую, это Обухов понял по горкам древесной стружки рядом с ней и по аккуратно сложенным, уже обтесанным массивным бревнам. Там же, рядом с мастерской, Артем разглядел несколько гробов, еще свежих и не обитых. Труба на крыше бани вовсю пыхтела, и Артему жутко захотелось спрятаться сейчас в ее жаркую утробу, а затем выскочить разгоряченным, обновленным и прыгнуть в сугроб.