С их точки зрения, это было разумно. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на текст «Сын Божий».
Жарким июльским днём 1958 года к исследователям попал новый текст; он был написан на арамейском языке и принадлежал к свиткам из пещеры № 4.
Один из присутствовавших при этом специалистов, священник-иезуит Джозеф Фицмайер, в настоящее время профессор библеистики в Американском католическом университете и консультант Папской, библейской комиссии, рассказал мне, что им удалось прочесть текст буквально на следующее утро. Следует пояснить: 10 июля 1958 года специалисты из международной группы знали, что у них оказался фрагмент текста, где речь шла о человеке, «которого будут называть сыном Божьим»[456]. До сих пор ведутся споры, поддерживал ли этот человек священников-садокидов из Кумрана или нет, но это не имеет особого значения. Важно другое: титул «сын Божий», который, как считалось прежде, в иудаистском мире использовался только по отношению к Иисусу, существовал и раньше.
Естественно, это противоречило официальной доктрине. Католические богословы изо всех сил старались сохранить дистанцию между рукописями Мёртвого моря и христианством, и опубликование этого текста показало бы всю слабость их аргументации. Поэтому они сделали всё что могли: на протяжении многих лет скрывали текст. Само его существование было тайной. В конце концов отвечавший за него учёный — отец Джозеф Милик — упомянул о нём в своей лекции, прочитанной в 1972 году. В 1990 году текст попал в популярный журнал «Віblісаl Archaeology Review» и был опубликован. Это случилось через тридцать два года после его появления и перевода. При невозможности принять радикальные меры, например уничтожить текст, оставалось лишь тянуть время.
Тактика задержек исчерпала себя в 1991 году, когда Калифорнийская библиотека Хантингтона опубликовала полный комплект фотографий рукописей Мёртвого моря. Затем её примеру последовали другие учреждения во всём мире, опубликовав фотографии, которые были переданы им на хранение. Люди, стремившиеся сохранить контроль над рукописями Мёртвого моря, после потери контроля над исходным материалом были вынуждены сосредоточиться на интерпретации содержания манускриптов. Эти попытки не прекращаются и по сей день.
Можно не сомневаться, что Ватикан обеспокоен. Отрицание уникальности и божественности Иисуса — это очень серьёзно.
Косвенным образом политика Ватикана, не выпускавшего рукописи из своих рук, заставила остальных искать объяснения в других местах.
Но сначала требовалось опровергнуть некоторые ошибочные выводы отца де Во. Так, например, в период монопольного обладания текстами он пришёл к убеждению, что кумранская община представляла собой нечто вроде монастыря с «трапезной», где ели монахи, и «скрипторием», где работали весен, авторы рукописей. Эта модель определила все последующие интерпретации — а также раскопки. Однако дальнейшие исследования заставили сомневаться в том, что свитки вообще были написаны в Кумране. Скорее всего, их привезли из Иерусалима и спрятали в пещерах.
Поскольку отец де Во не оставил отчёта о раскопках, работавшие с его записями археологи пришли к заключению, что Кумран был, скорее всего, не изолированным монастырём, а центром сельскохозяйственного производства — возможно, он специализировался на производстве ароматических масел. Судя по всему, отец де Во принял вертикальные пласты слежавшейся земли за стены из глиняных кирпичей, образовывавших комнаты, но ему не удалось раскопать эти помещения. Эти ошибки легли в основу его ошибочной «монастырской» версии.
Я пригласил археолога, имевшего опыт работы с постройками из глиняных кирпичей в Месопотамии, взглянуть на кумранские «стены». Он посмотрел одну стену и рассмеялся, заявив, что это вовсе не стена, а спрессованная земля. Этот вывод оказался верным: в середине декабря в Кумране прошёл сильный дождь, что нечасто бывает в этих местах. Одна из «кирпичных стен» отца де Во была смыта потоком воды, и под ней обнаружили глиняный кувшин. Мой информатор, чиновник израильского министерства, ведавшего древностями, прислал мне цветную фотографию. Он тоже смеялся.
В конечном итоге мы смогли доказать научную несостоятельность краеугольного камня теории отца де Во, который составлял основу исторической реконструкции, предложенной международной группой исследователей: утверждения, что кумранская община погибла в результате землетрясения 31 г. н.э. и вызванного землетрясением пожара. Отец де Во утверждал, что нашёл трещину в развалинах, которая возникла в результате землетрясения. Именно поэтому, утверждал он, жители покинули Кумран[457]. В 1992 году мы привезли на место раскопок оборудование для эхолокации и двух специалистов в этой области. Мы выяснили, что разлома, якобы появившегося в результате землетрясения, не существует и что разрушения, которые де Во приписывал землетрясению, скорее всего — по мнению двух специалистов, имевших опыт работы в этой области — были обусловлены естественным оседанием почвы[458].
Главный вывод этих открытий в контексте наших непростых исследований состоит в следующем: рукописи Мёртвого моря принадлежали реальной группе людей, сторонников мессианского течения иудаизма, которые жили в реальном мире — в том самом мире, которые видел возвышение Иисуса и зарождение христианства. Поэтому эти рукописи дают нам уникальную возможность познакомиться с их верованиями и тревогами, а также — до определённой степени — с историей этой группы и с их отношением к событиям той эпохи.
В них мы находим множество параллелей с ранним христианством и с тем, что нашло отражение в Новом Завете. Не следует, однако, забывать и о серьёзных отличиях. Христианство отделилось от иудаизма и порвало с его законами.
Важная особенность рукописей Мёртвого моря состоит в том, что это оригинальные документы; они не искажены переводом или исправлениями, как большинство дошедших до нас документов той эпохи. Тем не менее их достаточно трудно понять, не взглянув на них сквозь призму современных религиозных убеждений.
Главная проблема библеистики заключается в том, что большинство специалистов в этой области получили образование как теологи или специалисты по библейской истории. А те историки, которые отважились вступить в эту область, часто подвергались яростным нападкам богословов, потому что их бесстрастный анализ фактов нередко приводил к выводам, нежелательным для церковного учения[459].
Рукописи Мёртвого моря напрямую связаны с христианством. Они ставят две проблемы перед убеждёнными сторонниками христианской теологии — теми, кто безоговорочно поддерживает решения Никейского собора, утвердившего уникальность и божественность Иисуса.
Во-первых, рукописи содержат многочисленные свидетельства того, что Новый Завет и сам Иисус появились в среде мессианского иудаизма. Это значит, что христианство основано не на уникальном событии в истории человечества, а было частью существовавшего течения, которое уже использовало термин «сын Божий», который, как считалось прежде, был неизвестен в иудаизме и, следовательно, является характерным признаком христианства.
Во-вторых, рукописи подвергают сомнению теологическое единство Евангелий. Они дают ключ к раскрытию глубоких богословских противоречий между Иаковом — братом Иисуса и главой мессианской общины Иерусалима — и Павлом, который никогда не встречался с Иисусом. Это противоречие вскрывает глубокий и непреодолимый раскол в Новом Завете, особенно в вопросе необходимости соблюдения еврейского закона. Так, например, в Посланиях апостола Павла провозглашается свобода от закона, а в Послании Иакова подчёркивается необходимость его соблюдения[460].
В результате рукописи Мёртвого моря дают нам дополнительную информацию относительно аргументов, которые мы тщательно анализировали, исследуя вопрос о божественности Иисуса.
Тем не менее основания для альтернативной точки зрения содержатся не только в рукописях Мёртвого моря: даже сами Евангелия не в состоянии поддержать доктрину, утверждённую на соборе в Никее. Действительно ли Иисус объявил себя Богом? По всей видимости, нет. В связи с этим удивительное признание сделал Джозеф Фицмайер:
«Евангелия не содержат этого утверждения…»[461]
Это очень серьёзный вопрос: в основе христианства лежит признание уникальности — и божественности — Христа. Однако в Евангелиях об этом ничего не сказано, а рукописи Мёртвого моря доказывают, что христианство невозможно отделить от мессианского иудаизма, в котором не существовало понятия божественного мессии. По этой причине — как минимум — у Ватикана не было выхода, кроме как можно дольше скрывать свитки, противоречившие официальной доктрине. У него не было выхода, кроме как хвататься за любую возможность, чтобы дистанцировать христианство от общины, владевшей свитками. Более того, Ватикану ничего не оставалось, кроме как попытаться контролировать интерпретацию этих текстов, раз уж они стали достоянием публики; потенциальная опасность была слишком велика.
По мнению Бертона Мака, профессора Клермонтской школы теологии в Калифорнии, специализирующегося на Новом Завете, главная проблема заключается в том, что реальное религиозное учение Иисуса было заменено мифологией. Это привело к нестабильной ситуации, когда Церковь «объявляла христианский миф историей и призывала своих последователей верить, что это истина»[462]. Он указывает на опасность такого положения: если будут найдены альтернативные объяснения этой смеси истории и мифологии, то «христианское Евангелие столкнётся с огромными трудностями», а христианская вера окажется перед необходимостью серьёзного пересмотра своих взглядов, поскольку Евангелия составляют основу