Краем глаза Сиони заметила облачко пара, и в ноздри ей ударил запах железа. Даже открывшийся ей ужас и страдания Тейна не могли усыпить ее бдительность.
Вокруг нее взметнулись бурлящие, обжигающие алые струи. Они устремились к ней, как змеи, резко виляя по пути и врезаясь в трупы, которыми была завалена кладовая. Они в буквальном смысле стирали все: и тела жертв, и стеллажи, и коробки, пощадив только стены, шефа полиции и Эмери. Бумажный маг впал в оцепенение, но теперь в его глазах вспыхнула ненависть к самому себе, и он продолжал взирать на трупы, распростертые на полу. Он не видел ни Сиони, ни Лиры – нынешней, материальной, самой что ни на есть реальной Потрошительницы. Лира внезапно появилась словно из ниоткуда и, сверля Сиони яростным взглядом, начала приближаться к девушке. С кончиков ее пальцев стекали капли пузырящейся крови. Живое воплощение дьявола из ада – злодейки из волшебных сказок, – разрезанное на куски и сшитое в лоскутный узор, который некогда поражал красотой.
Сиони побелела как полотно. Как же действует магия Потрошительницы? Какие именно кошмарные ужасы – вроде вырывания сердца у ребенка – должен сотворить Потрошитель, чтобы кровь вскипела? А ведь заколдованная кровь не коснулась Сиони, хотя и была нацелена на нее…
Сиони потрогала цепь-щит, опоясывавшую ее грудь, и отпрянула от черноволосой женщины, которая, похоже, была не на шутку раздосадована тем, что ее заклинание не достигло цели с первого раза.
Но Лира не коснулась ее. Слава богу! Сиони не хотела даже думать о том, что могло бы произойсти, если бы…
Лира вытащила из-за пояса кинжал, резанула лезвием свою ладонь, собрала брызнувшую темную кровь в сложенные чашечкой руки. Пробормотав что-то отвратительное для слуха, она швырнула капли в Сиони. Алые горошины скворчали и дымились от невидимого огня, но, прежде чем они долетели до Сиони, звенья бумажной цепи ощетинились и расшвыряли капли в стороны. Кровь затуманила детали видения, мгновенно разъела швы между кирпичами и оставила блеклые пятна на цементном полу. Образ Эмери начал выцветать.
Справа от Сиони, подле исчезавшего Бумажного мага, возникла дверь. Не белая, обрамленная красным, а красная створка, окруженная сгустками теней.
– Нет! – выкрикнула Лира и, выплеснув кровь на пол, кинулась к Сиони, вытянув окровавленные руки вперед.
Сиони метнулась к двери, прежде чем Лира успела схватить ее. Фенхель не отставал от хозяйки ни на шаг. Но Сиони очутилась вовсе не в тесной камере сердца Эмери, а в уже знакомом ей рабочем кабинете Бумажного мага. Здесь царил полумрак, комнату освещали лишь звезды, сиявшие за окном.
Она опять вернулась обратно! Вокруг нее хищно заплясали тени. Сердце Сиони отчаянно трепыхалось в груди.
Она угодила в западню.
Глава 13
Эмери налетел на нее, придавил предплечьем ее горло и швырнул на стену, туда, где только что находилась красная дверь. Сиони зажмурилась, ожидая, что сцена сейчас переиграется, но этого не случилось. Рука Эмери крепко прижимала ее к стене, и когда Сиони рискнула приоткрыть веки, то увидела его глаза, горящие зеленым пламенем.
На коже Сиони выступил пот. Фенхель залаял и вцепился в ногу Эмери бумажными зубами. Сиони сопротивлялась, но маг не ослабил хватку.
– Тебе нечего здесь делать, – прошипел он низким грубым голосом, совсем не похожим на голос Эмери Тейна.
Даже Эмери Тейн из точно такой же сцены, охваченный гневом и потрясенный до глубины души, говорил не столь холодно. Сиони кинуло бы в дрожь, не прижимай Эмери ее к стене так безжалостно.
– Простите! – крикнула она. – Я не…
Теневой Эмери отодвинулся, перехватил Сиони за плечо, а затем спихнул на стопку коробок и книг, аккуратно сложенных в углу. Картонные углы больно уперлись ей в бок и спину, на голову посыпались дешевые издания приключенческих романов.
– Я хочу спасти вас! – добавила Сиони.
Теневой Эмери засмеялся – захихикал, – и от этого звука, который мог бы испускать орган со сломанными трубками, у Сиони сразу свело руки.
– Никто не может меня спасти. Вы заплыли в опасные воды, мисс Твилл.
Фенхель дергал его за штанину и гавкал, но Теневой Эмери его не видел и не слышал. Пылающие глаза вперились в Сиони – так сова наблюдает за отчаянными попытками мыши сбежать, прежде чем пасть с небес и пронзить ее острыми, как иглы, когтями.
Сиони постаралась говорить твердо и уверенно, хотя ей это почти не удалось.
– Пожалуйста, отпустите меня. Тогда я смогу вам помочь.
– Помочь? – повторил Теневой Эмери, скривившись, как будто это слово состояло из неразбавленного уксуса. – А кто поможет им?
Видение раздвоилось; стены кабинета остались на месте, а мебель, книжные шкафы и пол исчезли, сменившись кладовой с расчлененными телами, валявшимися на цементе.
Сиони закатила глаза и зажала рот руками, чтобы успокоить вновь пожелавший взбунтоваться желудок.
– Уберите это! – громко завопила она сквозь пальцы.
– Зачем?! – гаркнул Теневой Эмери. – А хороша ли у вас память, Сиони Твилл? Вы, похоже, успели позабыть о них. Это я убил их.
– Нет! – взвизгнула Сиони, чувствуя, как ее веки набухают от слез, и отвернувшись от призрачной кладовой. – Не вы их убили, а Потрошители!
– Но я не задержал ее! – парировал маг.
– Вы ведь пытались, разве нет? – спросила Сиони, обращаясь больше к себе, нежели к нему. – Я сама видела. Вы хотели спасти их.
– Не их, – возразил Теневой Эмери (видение смерти между тем растаяло в воздухе и сменилось кабинетом с захламленным столом и книгами, раскиданными на полу). – А себя. Я просто преследовал Потрошителей.
Сиони взглянула снизу вверх – силы совсем покинули ее, и она не могла встать с кучи смятых картонных коробок.
– Вы же их не знали, верно? Я имею в виду лично. Они были жертвами, но не вашими. Вам хотя бы были известны их имена?
Теневой Эмери отвел взгляд в сторону.
– В этом-то и дело… Ну как же вы не понимаете! – молила Сиони. – Вы охотились за Потрошителями, потому что они губили людей, пусть даже совершенно незнакомых вам. И где тут зло?
Теневой Эмери рассмеялся.
– Я такой же, как она. Как Лира.
Сиони рывком вскочила на ноги.
– Эмери Тейн, она манипулировала вами. Вы когда-то любили ее. Я видела это. – Сиони помолчала и обняла себя обеими руками, чтобы хоть как-то избавиться от пронизывающего холода этого видения. – Я никогда не любила так, как вы, и понимаю, что не могу вас до конца убедить… но если бы я любила и мне выпал бы шанс спасти любовь, я постаралась бы воспользоваться им.
Точно так же, как сейчас я пытаюсь спасти тебя…
Теневой Эмери сгинул, но, мгновенно воплотившись за ее спиной, схватил Сиони за волосы и развернул ее к себе лицом. Сиони задохнулась от боли.
– Здесь нет места для любви, – прорычал маг.
– Возможно, в этой комнате и нет, – прошептала Сиони. – Но ведь это – лишь часть вашей души, не правда ли? Одна часть целого…
Теневой Эмери выпустил ее и материализовался в нескольких шагах от нее. Фенхель истошно лаял и подпрыгивал на бумажных лапах. Скорчив гримасу, Теневой Эмери нагнулся, подхватил Фенхеля, смял его голову и разорвал песика пополам.
Сиони вскрикнула и рванулась к Фенхелю, но чары в искусно сделанном тельце уже разрушились.
Эмери выпустил из рук обрывки совершенно бесполезной бумаги, и они плавно спикировали на пол.
Сиони в ужасе рухнула на колени. Слезы хлынули из ее глаз.
Эмери сделал Фенхеля для нее. Потому что она скучала по Биззи. Эмери хотелось позаботиться о ней. Фенхель – ее единственная реальная связь с миром за пределами сердца Эмери. Ее единственный спутник в сумрачных видениях Эмери – единственное дружелюбное существо, которое сопровождало Сиони в диком калейдоскопе сердца Тейна.
Ощущая себя такой же раздавленной, как и безжизненная, бесформенная голова Фенхеля, она принялась собирать клочкам изодранной бумаги.
– Это не вы, – шептала Сиони себе под нос и глядя на безжизненные останки собачки. – Нет, это не вы!
– Ха! – громыхнул Теневой Эмери. – Ты хоть знаешь, кто я такой?
Его пальцы вновь схватили ее за волосы и вздернули на ноги.
– Темные и опасные воды… – повторил он.
Раскатистый хохот Лиры заполнил комнату. Сиони почувствовала, что разбивается вдребезги, как нагретая стеклянная банка, которую бросили в снег. Она не видела Потрошительницы, а Теневой Эмери, похоже, вообще не слышал ее. По крайней мере, он никак не отреагировал.
– Глупая сопливая девчонка! – Донесшийся словно издалека голос Лиры разнесся по всему кабинету, как будто голосовые связки находились в деревянных стенах дома. – Законы Потрошения непоколебимы, особенно по части сердца.
– Я н-не понимаю, – пересохшим ртом выдавила Сиони.
Она не сводила глаз с Теневого Эмери и цеплялась за его руку, чтобы он не выдрал ей волосы из скальпа.
Лира продолжала смеяться: на сей раз звук был чуть послабее.
– Ни один человек не способен причинить вред тому, кого по-настоящему любит, – иначе его седрце не выдержит! Может, тебе объяснить поподробнее?
Сиони промолчала.
– Он не любит тебя, тупая девка! – добавила Лира и широко улыбнулась: похоже, Потрошительница считала эту ситуацию по-настоящему забавной.
А потом в комнате воцарилась тишина. Сиони не представляла, куда делась Лира – смех угас, как пламя, залитое дождем. Теперь, когда Сиони оказалась так ловко заперта, Лира вполне могла покинуть сердце Тейна и закончить то, что собиралась сделать. Сотворить очередное ужасающее заклинание. Удрать за океан, прихватив с собой сердце Эмери.
Если ей это удастся, Эмери умрет.
Слезы потекли по лицу Сиони. Она крепко сжала запястье Теневого Эмери.
– Я знаю, – прошептала она.
Я знаю, что ты не любишь меня. Пока еще не любишь.
Это была последняя мысль, которая до сих пор поддерживала ее.
– Неужели ты решил, что никто, кроме тебя, не поступал неправильно? – произнесла она вслух. – Ты что, всерьез думаешь, что только ты один на свете совершал ошибки? Ты настолько