Я очень надеюсь, что ты нашла свой путь к миру в душе. Я по-прежнему испытываю к тебе привычное чувство заботы, Элиза, ностальгическую привязанность, хотя на самом деле это не имеет значения. В конечном итоге мы все являемся частью единого огромного организма, дрейфующего по волнам истории, в водах вечного Источника. Мы все есть одно и то же существо, лишь временно поделенное на разные тела. И на протяжении всей жизни мы наблюдаем друг за другом, очарованные нашими различными воплощениями.
Жива ты или мертва, счастлива или нет, твоя роль в этой жизни сыграна. Произошла смена декораций. Ты исполнила свой танец и была изнасилована сатирами.
Любопытно, что наш коттедж в лесу очень похож на жилище Пола. Иногда мне даже кажется, что мы находимся в лесах Топанги. Научившись шить вручную, я стала делать воздушных змеев. Огюста это забавляет; он заказывает для меня ткань и фурнитуру. Холмы Кюснахта идеально подходят для запуска воздушных змеев, а Амара любит держать катушку, качаясь, падая и заливисто хохоча, когда воздушный змей пытается поднять ее вверх.
Иногда мне кажется, что я вижу лицо Пола в толпе. Но он бы не догадался искать меня здесь, если вообще искал. Я ничего не слышала о его фильме, не видела восторженных рецензий. Скорее всего, он все еще ищет финансирование: поддержку студии, каналы распространения. Но вряд ли он что-то найдет. Никакого интереса к фильму не будет. Жизнь сильно изменилась за последние годы. Теперь люди знают о проблемах, которые только усугубляются с каждым годом, о разрушенных семьях, о потерянных детях. Все они слишком хорошо осведомлены о том, что исправительные учреждения для несовершеннолетних с дьявольским названием «приюты для юных воспитанников» – это тюремные бараки с бетонными стенами и колючей проволокой, похожие на пережиток войны. Люди уже и так слишком много знают.
Чем может помочь фильм? Никто его не увидит. Если его и покажут, то лишь в нескольких кинотеатрах. Что бы я сказала Полу, если бы могла, так это то, что он должен усвоить этот урок, что на самом деле никому не нужна правда. Мы не хотим с этим жить, мы не хотим в этом вариться. Мы хотим выбросить правду из нашей жизни. Мы хотим мечту, а не реальность. Мы жаждем вымыслов, галлюцинаций, ненастоящих катастроф. Все мы жаждем фантастических иллюзий, которые мы с Огюстом можем принести в общество.
Девочек до сих пор насилуют, оружием по-прежнему торгуют. Мир все еще горит в огне.
Иногда мы с Полом встречаемся во сне. Это всегда один и тот же сон – я иду по пустыне к палаточному лагерю, где он находится. Во сне я пробираюсь сквозь песочную зыбь к палаткам, но они отдаляются от меня с каждым шагом. Иногда сон становится яснее, и, пролетая над пустыней, я вхожу в палатку, где он сидит в окружении грязных избитых детей. Он протягивает руку, но я не могу ее ухватить.
Нельзя потребовать вернуть все, что было найдено. Теперь я это точно знаю. Всегда приходится выбирать, принимать единственно правильное решение, отвергая все остальные. Я научилась отпускать то, от чего отказалась. Если мне чего-то не хватает, я могу пропустить это через Источник, через этот бесконечный колодец с «да». А в действительности нам так мало нужно.
Мы смотрим на озеро. Лучи солнца, преломляясь от поверхности воды, ослепляют землю, словно лучи света загробной жизни. Вода здесь шелковистая и прозрачная, в отличие от густой мрачной толщи воды в реке Гурон, оставившей у меня воспоминания о пасти с острыми неровными зубами, затягивавшей меня в пучину. Эта вода нежная, прозрачная, отражающая солнечный свет. Это совсем другая смерть, гораздо более близкая к той, о которой мы мечтаем.
Благодарности
Огромная благодарность мудрым и прекрасным Элизабет Шмитц и Кэти Рейссиан, а также всем сотрудникам издательства «Грув»: Моргану Энтрекину, Джуди Хоттенсен, Деб Сигер, Джастину Бэтчелору, Полу Купер Хьюз и Джулии Бернер-Тобин. Я благодарна Биллу Клеггу. За особое понимание и руководство большое спасибо Мишель Каплан, Мелиссе Хайл, Саре Шепард, Сане Красиков, Сандре Барк, Кейт Фуджимото и Маркусу Ментцеру, а также Эмили Фромм, которая зажгла первую искру. Огромное спасибо моей матери, Мэри Энн Акампора; Тому и Линде Дойл и благодарность навеки Томасу и Эмити.