От ответа меня спасает громкий сигнал клаксона. Мы поворачиваемся на звук. «Ровер» Рида стоит так близко к спорткару Дэниела, что бамперы обеих машин почти касаются друг друга. Расстояние между автомобилями просто нулевое, только вот «Ровер» чуть ли не нависает над меньшим по размеру двухместным кабриолетом. Будто только и ждет, как переехать машину Дэниела.
Дэниел откидывается на сиденье и переключает коробку передач. С озорным блеском в глазах он кивает в сторону Рида.
– Кое-кто компенсирует нехватку кое-чего, и это точно не я.
С этими словами парень уезжает, освобождая парковочное место, которое тут же занимает Рид. Дэниел не прав. Риду не нужно ничего компенсировать. Его огромных размеров внедорожник идеально ему подходит.
– Ты пойдешь с ним? – спрашивает Рид, стоит мне закрыть за собой пассажирскую дверь.
– С Дэниелом?
– А тебя еще кто-то приглашал?
Как бы мне хотелось, чтобы на нем не было солнечных очков. Мне не видно его глаз. Он злится? Расстроен? Или рад?
– Нет, только Дэниел. И я еще думаю над его предложением. – Я изучаю профиль Рида. – А есть причины не идти?
В его челюсти дергается мускул. Если он даст мне хотя бы крохотный намек, я откажусь. Давай же, Рид. Скажи это.
Мельком взглянув на меня, парень снова смотрит на дорогу.
– Вчера мы заключили перемирие, так?
И я хочу, чтобы это было больше, чем перемирие. Эта мысль удивляет меня саму. Прекратить «боевые действия» – это одно, но признаться себе – и ему – что мне хочется узнать, к чему приведет наше взаимное влечение? Нет, это похоже на смертельную ошибку.
– Да, вроде так, – бормочу я.
– Тогда я буду последним мерзавцем, если скажу не ходить с ним на свидание.
«Нет, – думаю я, – тогда бы ты показал, что тебе не все равно».
– По-моему, забота о чьем-то благополучии не нарушает дух нашего мирного соглашения, – небрежным тоном говорю я.
– Если так ты спрашиваешь о том, может ли он как-то обидеть тебя, то я отвечу «нет». Ни разу не слышал, чтобы он хвастался в раздевалке своими любовными похождениями. Кажется, все считают его порядочным парнем. – Рид пожимает плечами. – Он в команде по лакроссу. Эти ребята почти всегда тусуются только в своем кругу, так что я не слишком хорошо его знаю, но достаточно. Будь у меня сестра, я бы не стал возражать, если бы она захотела с ним встречаться.
«Я не об этом спрашивала!» – мысленно кричу я ему. Но вслух решаю попробовать зайти с другого конца:
– Вы с Эбби снова вместе?
– Мы никогда не были вместе, – грубо отвечает он.
– А только что так мило нежничали друг с другом. Дэниел сказал, что вы созданы друг для друга.
– Да? – Рида это, кажется, забавляет. – Не знал, что Дэниел интересуется моей личной жизнью.
– Значит, Эбби – часть твоей личной жизни? – Я веду себя как мазохистка, задавая все эти вопросы.
– Что именно ты хочешь спросить? – Парень смотрит в левое зеркало, и мне не видно его лица.
Мне слишком неловко развивать эту тему дальше, поэтому я откидываюсь на спинку кресла.
– Ничего.
Через какое-то время я слышу его вздох.
– Слушай, в следующем году я уеду в колледж. И, в отличие от Гидеона, не буду возвращаться домой каждые выходные. Мне хочется какое-то время держаться подальше от этого города. От этой семьи. Да, мы с Эбби хорошо проводили время, но не с ней мое будущее. И я не собираюсь пудрить ей мозги – или какой-нибудь другой девушке, раз уж на то пошло – только потому, что хочу потрахаться.
Вот я и получила ответ на свой вопрос. Даже если я ему нравлюсь – хотя он был осторожен в своих словах, – он не будет ничего предпринимать. При первой же возможности Рид уедет отсюда. Следовало бы восхититься такой честностью, но мне не до того. Какая-то глупая часть меня всем сердцем желает, чтобы Рид заявил, что он хочет только меня, и никакие принципы не помешают ему добиться взаимности. Боже, я совсем двинулась.
Я отворачиваюсь от него и наблюдаю, как за окном проносится город.
Потом, устав от тишины, я вдруг спрашиваю первое, что приходит на ум.
– Зачем ты дерешься? Это из-за денег?
Он начинает хохотать.
– Нет, конечно! Я дерусь, потому что от этого мне становится легче.
– Это из-за того, что ты не позволяешь себе спать с Эбби? Поэтому тебе так необходимо отлупить парочку парней и выпустить пар? – Слова соскальзывают с языка быстрее, чем я успеваю понять, что только что сказала.
Рид останавливает «Ровер», и, оглянувшись по сторонам, я с удивлением обнаруживаю, что мы уже дома. Он, наконец, снимает солнечные очки и смотрит прямо на меня.
В горле тут же пересыхает.
– Что такое?
Рид протягивает руку и берет прядь моих волос. Его костяшки в паре сантиметров от моей груди, и требуются сверхчеловеческие усилия, чтобы не прильнуть к нему, не прижать его ладонь к себе.
– Ты и правда думаешь, что это из-за Эбби я не сплю по ночам?
– Не знаю. – Я умолкаю. – Я не хочу, чтобы из-за нее.
Задержав дыхание, я жду его ответа, но он отпускает мои волосы и хватается за дверную ручку.
Не поворачиваясь ко мне, Рид произносит:
– Дэниел хороший парень. Возможно, тебе стоит дать ему шанс.
После его ухода я остаюсь сидеть в машине, чтобы собраться с мыслями. Никто из нас не говорил напрямую, но теперь он все знает. Я выдала свои чувства, и Рид сказал мне держать их при себе. Он сделал это деликатно, но и чистое лезвие режет больно.
Когда я вхожу в дом, Брук сидит у бассейна. Похоже, ей стало лучше после того, как она напилась вчера. Она что-то говорит Риду, который стоит рядом с ее шезлонгом, словно каменное изваяние, в то время как ее рука поглаживает его голень. Точно так же она трогала Гидеона, и мне становится интересно, почему братья позволяют ей это. Я же знаю, что они ее терпеть не могут. И у Каллума есть лишь один способ наладить отношения со своими сыновьями – дать отставку Брук.
Чувствуя себя одинокой и раздраженной, я отправляюсь к Истону. Он лежит на своей кровати и смотрит какую-то передачу про автомобили, где разбирают тачку, потом снова собирают, и в итоге она становится похожа на мультяшную машинку.
– У нас миряшки? – Широко улыбается он, завидев меня.
– Что это за слово такое? – входя в его комнату, спрашиваю я.
– Слово как слово.
– Дурила тоже слово, но вряд ли ты найдешь его в словаре.
– Ты назвала меня дурилой?
– Не-а, ты просто обычный старый добрый засранец.
– О, спасибо, маленькая сестренка.
– Мы с тобой вообще-то одного возраста. – Я закатываю глаза и залезаю на кровать рядом с ним. Истон двигается, чтобы дать мне больше места.
– Я всегда был старше и мудрее своих лет.
– А, ну да.
– Серьезно тебе говорю. Рид сказал, теперь мы все дружим. Это по-настоящему или ты играешь в новую игру?
– Начнем с того, что я никогда не играла с вами ни в какие игры, – ворчу я. – Так что да, думаю, все по-настоящему. – Парень воспринимает мои слова с еще большим облегчением, чем я ожидала. – Если честно, я хотела тебя кое о чем спросить. Что ты думаешь о Дэниеле Делакорте?
– А что ты хочешь знать?
– Он пригласил меня на свидание, как только услышал, что я целовалась с тобой. Видимо, это был поцелуй одобрения.
Истон шевелит бровями.
– Я чудо, да?
– Ты – это что-то с чем-то. – Я кидаю ему в голову подушку, но парень перехватывает ее и прижимает к груди. – Почему ты поцеловал меня?
– У меня было такое настроение. Ты была рядом. Мне захотелось поцеловать тебя. – Парень пожимает плечами и отворачивается к телевизору.
Было такое настроение. Захотелось. У Истона все так легко. Он следует своим основным потребностям. Поесть, попить, поцеловаться, повторить.
– А вот почему ты меня поцеловала? – задает он встречный вопрос.
Мое объяснение куда сложнее. Я хотела заставить Рида ревновать. Я хотела доказать себе и всем в том клубе, что кому-то желанна. Я хотела ощутить тепло и ласку – неважно чью. Наверное, мои причины не так уж отличаются от причин Истона.
– Мне тоже захотелось.
– Хочешь еще? – Он похлопывает себя по щеке в качестве приглашения.
Рассмеявшись, я качаю головой.
– Как так? – На самом деле мой отказ его ничуть не обижает.
– Потому что… просто потому что. – Я стараюсь не смотреть ему в глаза.
– Ну нет, ты так легко не отделаешься. Я хочу, чтобы ты произнесла это вслух. Расскажи своему старшему брату, что ты втюрилась в своего другого старшего брата.
– Хватить выдумывать. Не втюрилась я в Рида, – вру я.
– Чушь.
– Нет, – настаиваю я, но Истон, похоже, видит меня насквозь.
– Черт, Элла, да я хочу покурить уже когда вы двое просто находитесь в пяти шагах друг от друга. – Он ухмыляется, но почти тут же принимает серьезный вид. – Слушай, ты мне нравишься, хотя не думал, что так получится. Так вот, потому что ты мне нравишься, я должен предупредить тебя, что с нами, Ройалами, не все в порядке. Мы хороши в постели, но за ее пределами? Ураган четвертой категории[13].
– А Дэниел?
– Он хороший парень. В отличие от меня не спит со всеми подряд. Парни из команды по лакроссу уважают его. Отец судья.
– Какие-нибудь слухи знаешь?
– Не-а. Ты хочешь встречаться с ним?
– Саванна сказала…
– Лучше не слушать то, что она говорит, – перебивает меня Истон.
Я подозрительно смотрю на него.
– Это почему?
– В прошлом году они с Гидом были вместе.
У меня шок. Серьезно? Саванна и Гидеон? Я мысленно возвращаюсь к нашей экскурсии по академии, к открытому предупреждению Саванны о том, что Ройалы правят школой, но никак не могу вспомнить, чтобы она показала свои эмоции. Разве только… девушка смотрела на него на вечеринке Джордан. Пристально смотрела, словно мысленно хотела уничтожить его.
– В средней школе Саванна была странной, – продолжает Истон. – Брекеты. Чудные прически. Не знаю, что она сделала со своими волосами. Может, стрижка другая. Но в десятый класс она пришла полностью изменившейся. Гид только увидел ее и сразу же объявил своей. Но незадолго до смерти дяди Стива что-то изменилось. Он со скандалом бросил ее, и с тех пор она ведет себя как злобная ведьма.