– И каковы ваши намерения? – В голосе слышался легкий английский акцент.
Бен поднялся и встал рядом. Меня обрадовало, что я не один.
– Мы расследуем исчезновение человека, – очень уверенно сказал он. – Мы тут ничего не испортим.
Свет резко погас, я проморгался, после чего смог разглядеть три силуэта: все они были в джинсах, майках и масках с двумя круглыми фильтрами. Один из ребят поднял маску на лоб и посмотрел на нас. Я узнал эту козлиную бородку и растянутые плоские губы.
– Газ? – удивилась Лэйси. Она встала. Это был охранник из «СанТраста».
– Лэйси Пембертон. Боже ж ты мой. Ты что тут делаешь? Без маски? Тут же тонны асбеста.
– А вы что тут делаете?
– Исследуем, – сказал он.
Бен вдруг настолько обнаглел, что подошел к незнакомцам и пожал им руки. Они представились, назвавшись Тузом и Столяром. Я бы дерзнул предположить, что это все же клички.
Потом мы все взяли стулья на колесиках и сели в кружок.
– Это вы фанеру проломили? – спросил Газ.
– Да, это я был, – объяснил Бен.
– Мы заклеили, потому что не хотели, чтобы сюда кто-нибудь еще залез. Если вход будет виден с дороги, повалит всякий сброд, ни черта не смыслящий в исследовании таких мест. Типа бомжей и нариков.
Я наклонился в их сторону и спросил:
– Так вы знали, что Марго сюда приходила?
Туз ответил раньше Газа. Он маску не снял, но разобрать, что он говорит, все равно было нетрудно.
– Чувак, Марго тут до фига времени проводила. Мы сами сюда лишь несколько раз в год ездим, тут же асбест, да и вообще не особо крутое место-то. А она за последние пару лет примерно в половине случаев оказывалась здесь. Сексапильная была телочка, да?
– Была? – переспросила Лэйси.
– Ну, она же сбежала?
– Что вам об этом известно?
– Бог мой, да ничего. Я видел его с Марго, – сказал Газ, кивком указывая на меня, – пару недель назад. А потом услышал, что она сбежала. Через несколько дней я подумал, что она может оказаться тут, поэтому мы приехали.
– Я так и не понял, чем ей это место так приглянулось. Тут же нет ничего особого, – вставил Столяр. – И исследовать больше нечего.
– Что это за исследования? – спросила Лэйси у Газа.
– Типа городские раскопки. Мы лазим по заброшенным зданиям, исследуем, что там есть, фотографируем. Ничего не берем, ничего не оставляем. Просто смотрим.
– Это вроде хобби, – добавил Туз. – Мы брали Марго с собой в поездки по таким местам, когда еще в школе учились.
– У нее глаз был острый, хотя ей тогда всего лет тринадцать, наверное, было, – пояснил Газ. – Она куда хочешь пробраться могла. Тогда мы ездили лишь от случая к случаю, а теперь раза три в неделю куда-нибудь выбираемся. Интересных мест куча. В Клируотере есть заброшенная психушка. Просто круть. Там все осталось – куда звезданутых ремнями пристегивали, электрошок. А на западе есть старая тюрьма. Но Марго это почему-то не особо интересно было. Ей нравилось пробираться в разные здания, а потом она там просто сидела.
– Да, это малость бесило, – согласился Туз.
Столяр добавил:
– Она даже не фоткала. Не бегала, не искала ничего. Проберется внутрь и сидит на месте. Помните, у нее блокнот такой черный был? Вот она сядет в угол и пишет там что-то, как будто у себя в комнате домашку делает или типа того.
– Честно говоря, – сказал Газ, – Марго не понимала всего смысла этих мероприятий. Дух приключений ее не захватывал. В общем, она какая-то депрессивная была.
Мне не хотелось, чтобы они останавливались – я думал, что по их рассказу смогу представить себе ее. Но вдруг Лэйси поднялась и оттолкнула стул:
– И вам в голову не пришло спросить у Марго, чего она такая депрессивная? Или на фига она в эти грязные сараи лазит? Вам плевать было?
Она стояла над Газом и кричала, он тоже поднялся, оказавшись дюймов на шесть выше нее. А потом Столяр сказал:
– Боже, успокойте кто-нибудь эту идиотку.
– Значит, вам плевать! – заорал и Бен.
Прежде чем я успел сообразить, что происходит, он столкнул Столяра со стула, и тот повалился на бок. Бен уселся на него и принялся яростно, но неуклюже колотить по маске, крича:
– ОНА НЕ ИДИОТКА! САМ ИДИОТ!
Я подскочил и схватил Бена за одну руку, Радар вцепился в другую. Мы его оттащили, но он не заткнулся:
– Меня переполняет злоба! Мне было лучше, когда я его бил! Дайте его мне!
– Бен, – сказал я как можно спокойнее, подражая своей маме. – Бен, расслабься. Он уже все понял.
Газ с Тузом помогли Столяру подняться, и Газ сказал:
– Бог ты мой, мы уходим. Место ваше, только не нервничайте.
Туз собрал фотооборудование, и они поспешно вышли в дверь. Лэйси принялась объяснять, откуда она его знает.
– Он оканчивал школу, когда мы…
Но я махнул рукой. Это не имело значения.
Радар знал, что имело значение. Он немедленно занялся календарем, уткнувшись в него носом.
– По-моему, на майском листе ничего не было написано, – сказал он. – Листы довольно тонкие, следов я не вижу. Но я не на все сто уверен.
Он принялся разыскивать что-нибудь еще. Судя по свету фонариков, Бен с Лэйси нырнули в Нору Тролля. А я остался в офисе, представляя себе ее. Я мысленно видел, как она ездит по всяким заброшенным зданиям вместе с этими ребятами, которые старше нее на четыре года. Вот такую Марго я знал. А внутри этих зданий она оказывается не такой Марго, какой я видел ее всегда. Пока все осматривают территорию, фотографируют и скачут с места на место, она сидит на полу и что-то пишет.
Вдруг из другой комнаты раздался зов Бена:
– Кью! Тут есть кое-что!
Я вытер пот с лица обоими рукавами и поднялся, опираясь на стол Марго. Потом я дошел до стены, нырнул в Нору Тролля и пошел к свернутому ковру: по стене над ним ползали три луча от фонарей.
– Смотри, – сказал Бен, рисуя светом квадрат на стене. – Это те дырочки, про которые ты говорил?
– Ага?
– Наверняка тут были какие-то важные бумажки. Судя по расстоянию между дырками, это могли быть открытки или фотки. А потом, наверное, она забрала их с собой, – сказал Бен.
– Да, возможно, – согласился я. – Хорошо бы нам найти блокнот, про который говорил Газ.
– Да, когда он сказал об этом, я его вспомнила, – ответила Лэйси, в свете своего фонаря я видел только ее ноги. – Она всегда носила с собой блокнот. Я, правда, ни разу не видела, чтобы она в нем что-то писала, я думала, что это ежедневник или типа того. Господи, я даже не поинтересовалась ни разу. На Газа разозлилась, хотя он ей даже другом не был. А сама я ее разве о чем-нибудь спрашивала?
– Она бы все равно тебе не ответила, – сказал я. Нечестно было скрывать, что Марго и сама постаралась, чтобы ее образ был для нас таким неоднозначным.
Мы походили там еще около часа, и, когда я уже уверился в мысли, что мы приехали сюда зря, луч моего фонаря упал на брошюры о всяких микрорайонах, из которых был построен «карточный дом» – его мы видели еще в первый визит. Одна из брошюр была про Гроувпойнт. Затаив дыхание, я принялся рассматривать и остальные. Потом побежал к своему рюкзаку, который оставил у двери, и вернулся с ручкой и блокнотом, куда записал названия всех этих поселений. Одно я узнал сразу: Фермы Колье – микрорайон из моего списка, в котором я еще не побывал. Потом я убрал блокнот в рюкзак. Можете считать меня эгоистом, но я хотел встретиться с ней один, без ребят.
В пятницу, когда мама вернулась с работы, я сказал ей, что мы с Радаром едем на концерт, а сам отправился в графство Семинол – как раз там располагались Фермы Колье. Все остальные поселения из списка интереса не представляли – почти все они находились к северу от центра, на давно обжитой территории.
Мне удалось заметить съезд на Фермы Колье лишь потому, что я уже стал специалистом по едва заметным грунтовкам. Но Фермы оказались совсем не похожи на недопоселения, которые я видел до этого: там все так заросло, будто жители покинули это место лет пятьдесят назад. Я не мог понять, то ли этот микрорайон просто старее других, то ли растительность тут более буйная, из-за того что располагается он в заболоченной низине. Вскоре по этой грунтовке стало невозможно ехать.
Так что я вылез из машины и дальше пошел пешком. Высоченная трава щекотала голени, а кроссовки вязли в грязи. Мне оставалось лишь надеяться, что Марго поставила палатку на какой-нибудь крошечной возвышенности, чтобы в нее не затекала дождевая вода. Шел я медленно, потому что тут было на что посмотреть и было где спрятаться, и потому что между этим недопоселением и торговым центром была определенная связь. К тому же по такой густой грязи шагать удавалось только медленно, да я и не спешил, я внимательно разглядывал все объекты, где мог бы поместиться человек. В конце улицы я увидел бело-синюю картонную коробку, на миг мне показалось, что именно в такой были батончики, которые я нашел в торговом центре. Но нет. Это оказался полусгнивший контейнер от баночного пива. Я поплелся обратно к минивену, а потом двинул на север, в Логан Пайне.
Добираться туда пришлось почти час, и я уже подъезжал к Национальному лесу Окала, где даже метро нет, мне оставалось всего несколько миль, как вдруг позвонил Бен.
– Как дела?
– Ты по бумажным городам ездишь? – спросил он.
– Ага. До последнего в списке уже почти добрался. И ничего еще не нашел.
– Слушай, старик, предкам Радара пришлось внезапно уехать.
– Все в порядке? – поинтересовался я. Его бабушка с дедушкой были уже очень старые и жили в пансионате в Майами.
– Да, прикинь, помнишь того чувака из Питтсбурга, у которого вторая по размеру коллекция черномазых Санта-Клаусов?
– Ну да?
– Он только что коньки отбросил.
– Ты шутишь.
– Старик, на тему кончины коллекционера черных Сант я шутить не могу. У него кровооизлияние случилось, и Радаровы предки полетели в Пенсильванию в надежде выкупить всю его коллекцию. Так что мы тут пригласили кое-кого.