Минивен стал как бы нашим домом: я сижу на пассажирском сиденье рядом с водителем, и это мастерская. Я считаю, что это самая классная комната во всем доме, потому что и места достаточно, и кресло удобное.
На коврике за мной – кабинет, там Бен разложил карту США с заправки и распечатанный мной маршрут, плюс клочок бумаги, на котором Радар рассчитывал скорость и расстояние.
Радар за рулем. Это гостиная. Там почти так же хорошо, как в мастерской, только расслабиться невозможно. А еще там чище.
Между гостиной и мастерской располагается центральная приборная панель, также известная как кухня. Тут лежат наши запасы вяленого мяса и батончиков ГоуФаст, а еще волшебный энергетический напиток «Блюфин», который Лэйси внесла в список покупок. Его разливают по маленьким, прикольно раскрашенным стеклянным бутылочкам, а на вкус он, как синяя сахарная вата. За всю историю человечества это самый действенный напиток, который не дает заснуть, хотя от него становишься каким-то дерганым. Мы с Радаром договорились, что прекратим его пить, когда останется два часа до сна. Я лягу в полночь, когда встанет Бен.
Первый ряд неразделенных сидений – это наша первая спальня. Наименее удобная, потому что расположена рядом с кухней и гостиной, где разговаривают неспящие люди, а иногда еще и радио слушают.
За ней следует вторая спальня, там темнее и тише, и в целом лучше, чем в первой.
А за ней стоит холодильник, то есть Радаров кулер, где двести десять бутылок пива, в которые еще не нассал Бен, сэндвичи с индейкой в виде ветчины и сколько-то кока-колы.
У этого дома полно достоинств. Он весь застелен ковролином. Тут есть кондиционер и отопление. Система объемного звука. Да, признаюсь, жилплощадь невелика. Но можно же пристроить верхний этаж.
Когда мы въезжаем в Южную Каролину, я вижу, что Радар зевает, и настойчиво предлагаю сменить его за рулем. Мне нравится водить машину – пусть это всего лишь минивен, но он мой. Радар перелазит в первую спальню, я хватаю руль, стараясь держать его покрепче, быстро переступаю через кухню и сажусь на водительское место. Радар забирается в мастерскую.
Выясняется, что в поездке многое узнаешь о себе. Например, раньше мне и в голову не приходило, что я из тех, кто ссыт в еще недопитые бутылки из-под «Блюфина», гоня по Южной Каролине на скорости семьдесят семь миль в час – а выясняется, что из тех. А еще я не знал, что если смешать много мочи и чуть-чуть энергетика «Блюфин», получится такой потрясно яркий бирюзовый цвет. Такая красота, что мне хочется закрыть его крышкой и поставить в подстаканник, чтобы и Бен с Лэйси увидели, когда проснутся.
Но Радар другого мнения.
– Если ты сейчас же не выкинешь это дерьмо, нашей одиннадцатилетней дружбе конец, – грозит мне он.
– Это не дерьмо, – говорю я, – это моча.
– Выбрасывай, – настаивает он.
Так что приходится мусорить. В боковом зеркале я вижу, как бутылка ударяется об асфальт, и в сторону летят брызги, будто от лопнувшего шарика с водой. Радар это тоже видит.
– Господи, – вздыхает он. – Надеюсь, моя психика вытеснит этот травмирующий опыт, и я совершенно забуду о случившемся.
Раньше я не думал, что питательные батончики ГоуФаст могут надоесть. Но такое возможно. Откусив всего лишь второй кусок от четвертого батончика, я чувствую, что желудок уже против. Я открываю центральную панель и прячу туда остатки. Это у нас кладовая.
– Жаль, яблок нет, – говорит Радар. – Господи, как сейчас клево было бы съесть яблоко.
Я вздыхаю. Эта дурацкая четвертая группа продуктов. Помимо этого, хотя я уже несколько часов не пил «Блюфин», меня все еще как-то потряхивает.
– Я что-то издергался весь, – сообщаю я.
– Да, – соглашается Радар, – я вот тоже пальцами стучать никак не перестану.
Я смотрю на него. Он действительно беззвучно стучит пальцами по собственной коленке.
– Ну, то есть, – добавляет он, – я реально не могу остановиться.
– Слушай, я тоже усталости не чувствую, так что давай сидеть до четырех, а потом их разбудим и ляжем спать до восьми.
– Хорошо, – соглашается он.
Пауза. Дорога к этому времени уже опустела; теперь тут только я и дальнобойщики, и я чувствую, что мозг обрабатывает информацию в одиннадцать тысяч раз быстрее, чем обычно, и мне кажется, что все очень легко, что ничего не может быть приятней, чем гнать по трассе: надо лишь держаться в своей полосе, ни к кому слишком не приближаясь, и ехать, не останавливаясь. Может, и Марго себя так же чувствовала, но если бы я ехал один, мне не было бы так хорошо.
Радар нарушает молчание:
– Ну, раз уж мы собираемся не спать до четырех…
Я заканчиваю:
– Да, тогда можно еще бутылочку «Блюфина» открыть.
И мы открываем.
Подходит время второй остановки. Сейчас 00:13. У меня такое ощущение, что в моих пальцах нет костей и мышц, а одна лишь чистая энергия: они как будто сделаны из самого движения. Я потираю руль.
Когда Радар находит на своем наладоннике ближайшую ВР, мы начинаем будить Лэйси с Беном.
Я говорю:
– Ребят, скоро остановка.
Ноль эмоций.
Радар поворачивается и трясет Лэйси за плечо:
– Лэйс, пора вставать.
Никакой реакции.
Я включаю радио. Нахожу станцию, где крутят старье. Поют «Битлы». «Доброе утро». Я добавляю громкости. Никто не просыпается. Радар делает еще громче. И еще. Потом вступает хор, и он начинает подпевать. Потом еще и я начинаю подпевать. Думаю, это мой фальшивый голос наконец будит их.
– Прекратите! – орет Бен.
Мы делаем музыку потише.
– Бен, у нас остановка намечается. Поссать надо?
Он молчит, сзади из темноты доносится какой-то шум, и я думаю: может, он как-то на ощупь проверяет, насколько у него полон мочевой пузырь.
– По-моему, не надо, – сообщает Бен.
– Хорошо, тогда ты бак заправляешь.
– А я по праву единственного мужчины, который не ссал в машине, первый иду в сортир, – говорит Радар.
– Тссс, – подает вдруг голос Лэйси. – Тихо. Замолчите все.
– Подружка, надо встать и поссать, – отвечает ей Радар. – У нас остановка.
– И яблок можешь купить, – добавляю я.
– Яблок, – тихонько говорит она милым детским голоском. – Яблочки я люблю.
– Но потом ты поведешь машину, – напоминает Радар. – Так что тебе реально надо проснуться.
Она садится и говорит уже обычным голосом:
– А вот это мне не особенно нравится.
Мы съезжаем с трассы, до заправки девять миль, кажется, что немного, но Радар говорит, что это, вероятно, будет стоить нам четырех минут, а мы и так уже потеряли время в пробке в Южной Каролине, и к тому же через час, по словам Радара, ожидается участок, где идет ремонт. Но мне волноваться нельзя. Бен с Лэйси уже пришли в себя и ждут у двери, как и в прошлый раз, и когда минивен останавливается у колонки, все вылетают, я бросаю Бену ключи, он ловит.
Мы с Радаром быстро проходим мимо белого кассира, и, заметив его удивленный взгляд, Радар останавливается.
– Да, – невозмутимо говорит он. – Я действительно надел майку с надписью: «НЕ ОТРЕКАЙСЯ, А НАСЛЕДУЙ» поверх мантии, в которой ходил на выпускной. Кстати, а штаны тут у вас есть?
Парень несколько выбит из колеи.
– Есть несколько камуфляжных, рядом с машинным маслом.
– Отлично, – радуется Радар. Потом он поворачивается ко мне и говорит: – Будь другом, выбери мне штаны. И, может, майку получше.
– Будет сделано, будет сделано.
Оказывается, что камуфляжные штаны представлены не во всех размерах. Есть только средний и большой. Я хватаю средние плюс большую розовую футболку с надписью: «ЛУЧШАЯ БАБУШКА НА СВЕТЕ». И еще три бутылки «Блюфина».
Когда Лэйси выходит из туалета, я отдаю все это ей и сам иду в женский, потому что Радар еще не вышел. Раньше я в дамской комнате на заправке вроде бы не бывал.
Отличия:
Нет автомата с презиками.
Стены меньше исписаны.
Писсуара нет.
Воняет примерно так же, и это малость разочаровывает.
Когда я выхожу, Лэйси расплачивается, Бен сигналит, после короткого замешательства я бегу к машине.
– Мы потеряли минуту, – сообщает Бен; он сидит впереди на пассажирском сиденье.
Лэйси выворачивает на дорогу, которая вливается в шоссе.
– Простите, – говорит Радар; он сидит сзади, рядом со мной, и, извиваясь, натягивает штаны под мантией. – Но хорошо то, что у меня теперь есть штаны. И новая футболка. Где она, Кью?
Лэйси отдает ему пакет.
– Очень смешно. – Он стягивает мантию и надевает вместо нее бабушкину майку.
Бен тем временем стенает, что ему никто штаны не купил. Он сообщает, что у него чешется задница. И что он подумал еще раз и решил, что ему все же надо поссать.
Мы доезжаем до участка, где ремонтируется дорога. Трасса сужается до одной-единственной полосы, и мы упираемся в тягач с прицепом, который едет ровно с допустимой для ремонтируемого участка скоростью в тридцать пять м/ч. Лэйси как водитель идеально подходит для данной ситуации. Я бы колотил по рулю, а она мирно беседует с Беном, но потом вдруг поворачивается и говорит:
– Кью, мне, правда, нужно в туалет, все равно мы из-за этого тягача время теряем.
Я молча киваю. Я ее не виню. Я бы давно уже остановил тачку, если бы не мог поссать в бутылку. А она держится геройски.
Лэйси подъезжает к круглосуточной заправке, я выхожу, чтобы размять затекшие ноги. Когда она прибегает обратно, я сижу за рулем. Я и сам не понял, как там оказался, почему сел туда вместо Лэйси. Она подходит к водительской дверце и видит меня, окно открыто, я говорю:
– Я могу повести.
Все-таки это моя машина и моя миссия.
– Да? Ты уверен?
– Да-да, все отлично.