Никто, кроме неё, ничего не слышал.
— …Объясняю как умею. Ну, и нечего смеяться… Лучше бы людям показался.
— Я тут! — явственно и невозмутимо проговорил голос. — Мы кое-что перестраиваем. Мы вас всё время слушаем. Ты хорошо, Лали, рассказываешь. Как в сказке.
Лали ещё минуту молча, внимательно слушала, хотя никто, кроме неё, решительно ничего не слышал. Взгляд её из-под прищуренных век как-то замер, оставался вовсе неподвижным, как бывает, когда стараются не проронить ни звука, ни шороха… Потом она перевела дух, раза два медленно кивнула и обернулась к собравшимся.
— Ну-у… — в какой-то нерешительности выговорила она, заметив, что все на неё смотрят и ждут. — Ну-у, я не знаю, что сказать… Ничего такого определённого, но они считают, что Срок, вероятно, чуточку отодвинется. Они всё-таки там что-то наладили для этого. Может быть, им просто интересно проверить, чего можно достичь их техникой… если это называется техника… — Она снова резко обернулась к дышащему гроту. — Нет?.. Ну, я же не про тебя говорю. Про ваших учёных с Новой!.. И они нет?.. Про тебя-то я знаю!.. — Она опять говорила безответно, как будто с пустотой, хотя то, что происходило в перламутровом гроте, вовсе не было похоже на пустоту: там всё время едва слышно жужжало, ритмически вспыхивало и как будто переливалось, непрерывно меняя формы текучих цветовых пятен. — Он говорит, что нет! Они, правда, прилагают все усилия не ради испытания техники, а чтоб попробовать нам помочь… Про Чудика я уж и не говорю. Знаете, он ведь со всем своим экипажем решил остаться на Земле, чтоб до конца вести передачу. Правда, это очень благородно? Они погибнут вместе с нами, хотя могут улететь к себе и наблюдать сквозь свои трубки, как тут будет заканчиваться жизнь!
— Это так, — гулко прозвучал в пустоте грота бесстрастный голос. — Ведь мы тебе предлагали, но так и знали, что ты откажешься.
— «Откажешься»!.. Да ничего страшнее и представить себе нельзя: упорхнуть с Земли и преспокойно устроиться на чужой планете, когда у нас тут всё рухнет!
— Лали… — нежно касаясь кончиками пальцев её лица, тихонько позвал Прат. — Лали!.. Люди ведь ждут, что ты им расскажешь про Новую. Ну, расскажи, что ты знаешь.
— Да, простите, пожалуйста… Только пускай он подсказывает! Ну, они жили на своей Старой планете, и всякая там техника-наука преспокойно у них развивалась и развивалась, до того момента, когда они вдруг определили, что им неизбежно угрожает катастрофа — столкновение с кометой, которая шла из глубин Космоса. Тогда они снарядили громадную ракету. Это было вроде как в легенде: Ноев Ковчег. Только лететь им предстояло так долго, что их пришлось слегка законсервировать, чтоб они не испортились по дороге. Ну, в общем, они благополучно прибыли на Новую, и там они, как маленькие черепашки, закопанные в прибрежный песок, выползли и попали прямо в руки автоматов, которые принялись их обучать. И они уже давно привели всё у себя в полный порядок. У них, например, уже не осталось извилистых рек. Не может произойти незапланированная гроза или вдруг хлынуть дождик!.. У них нет диких облаков — их слой регулируется автоматически… Никто не может заметить, день или ночь на улице — свет всегда ровный: слишком яркий приглушается, слабый усиливается. Ну и конечно, на их чудесной благоустроенной планете нет ни одного животного: ни коровы, ни кролика, ни бегемота, ни самого несчастного мышонка, ни льва, ни козлёнка. И ни одного сорняка, цветка или муравья! Всё в самом чистом виде, ничего лишнего, бесполезного… Ох, до чего они удивлялись, как всё беспорядочно устроено на нашей суматошной планете!.. Что, что? — быстро вскидывая голову, воскликнула Лали и просияла: — Ну наконец-то, а то меня слушают как-то кисло, как будто я присочиняю! Да я и не умею рассказывать, чего и сама-то не очень понимаю!
Она сделала широкий, забавно-торжественный жест, приглашая всех не пропустить того, что произойдёт сейчас в раковине грота, точно ведущий программу перед эстрадой.
— Они уже все тут собрались. Сейчас вы их увидите. Весь экипаж моего Чудика.
Они возникли не сразу. Пять голубовато-серебристых силуэтов неясно забрезжили в переливающемся свете грота. Очень быстро они уплотнились, приобрели чёткость. На мгновение они окутались ослепительной вспышкой, заставив всех зажмуриться.
— Извините, — без всякого выражения произнёс голос, который все уже слышали, и вспышка угасла.
И вот они уже стояли друг против друга. Восемнадцать взволнованных руководителей земных Центров с Пратом, державшим за руку Лали, и пятеро сине-серебристых инопланетян с Новой.
Как ни странно, бледное лицо с удивительно спокойными, очень правильными чертами одного из них всё-таки позволяло угадать, как через карикатурный портрет, недавно исчезнувшую пухлую физиономию гнома-гиганта в зелёном камзоле.
Он сделал шаг вперёд, обыкновенный человеческий шаг, и сказал своим ясным, невыразительным голосом:
— Вот, мы здесь. Весь экипаж. Мы все здесь остаёмся с вами.
— Ой! — испуганно воскликнула Лали. — А как же ваша… эта… «кастрюля»? Вы её бросили?
— Да, мы её уничтожили. Ведь мы же остаёмся с вами. Совсем, до конца!
— Чудик! Ты просто прекрасный принц. Все вы принцы…
Глава 29БАНКЕТ ДВУХ ПЛАНЕТ
Робби действительно справился. Ужин был до того великолепно приготовлен, что не только инопланетяне с Новой, но и обыкновенные жители Земли совершенно не могли угадать, из чего приготовлено всё это взбитое, просочившееся, хрустящее тончайшими корочками и окутанное всё новыми загадочными ароматами, возникавшими каждый раз, как только приподнимали крышку с очередного блюда.
Разместившись за круглым столом, все как-то смущённо переглядывались, неопределённо, но дружелюбно улыбаясь.
— Вот вы сидите такие симпатичные, похожие и разные, и мы могли бы теперь встречаться хоть каждую неделю, и подружиться, и даже полюбить друг друга… И ничего этого не будет! Ничего не может быть! Сердце разрывается, как только об этом подумаю, — Лали всхлипнула, стараясь улыбнуться.
Командир экипажа с Новой, которого Лали продолжала называть Чудиком, вдумчиво и пристально поглядел на неё. Губы у него как-то странно чуть скривились и дрогнули. Почему-то все поняли, что это улыбка. Было заметно, что инопланетяне и Лали свободно понимают друг друга без всяких слов, но Чудик, видимо, спохватился и вслух выговорил своим бесстрастным голосом:
— А лебеди, Лали?
— К нам-то они не прилетят!
— Надо мужественно прясть крапиву до конца!
— Будем, — виновато вытирая слезинки, сказала Лали. — Ловко ты выучился меня же поддевать!
— Вы совсем ничего не едите, — чувствуя себя хозяином застолья, вежливо укорил профессор Ив. — Разве…
— Нет, нет, химический состав пищи мало чем отличается от нашего. Да ведь мы не первый год работаем на околоземных орбитах, так что привыкли. Просто мы всё время отвлекаемся… или, как это выразиться, озабочены… Поступают тревожные сообщения, — ответил Чудик, не дослушав.
— Вы хотите сказать, что получили тревожные сообщения? — с чопорно-вежливой недоверчивостью осведомился директор «Монблана».
— Я получаю их непрерывно. С разных сторон.
— Прямо тут? Сейчас? За столом? Чудик вдруг как-то совсем отключился. Лали, чувствуя себя чем-то вроде гида-переводчика, вздохнула и терпеливо пояснила:
— Я уже поняла, как это у него. Ничего особенного. Ну, как если б у вас в комнате начинал звякать то один, то другой телефон, и вы знали, откуда звонит каждый. Он выбирает тот, который ему сейчас интересен, и выслушивает передачу. Но ему телефона не нужно, у него натренирован мозг так, чтоб принимать сразу десяток. Он и сейчас слушает… Ведь он руководитель целого экипажа.
— Это так, — скромно подтвердил инопланетянин, которому Робби подкладывал на тарелку какие-то пухлые, окутанные паром шарики.
— Прошу принять дружески, — деловито хмурясь, обратилась Анда. — Всё, чему мы были свидетелями и даже участниками, крайне интересно и эффектно, но меня не покидает чувство, что мы принимаем участие в какой-то фантасмагории, или феерии, или…
— «Сон в летнюю ночь», Шекспир? — поддакнул Чудик, возвращаясь к застольному разговору. — Вы тоже?.. — Он пристально всмотрелся в лицо директора «Монблан». — Вы сейчас пересчитываете варианты возможных расшифровок всего того, что увидели в демонтированном операционном зале! Очень забавно, что для вас это явление так же ново, как для нас. Но мы уже давно разобрались. Это не так уж сложно… — Он вдруг оборвал разговор и замер. Минута тянулась долго в недоуменном молчании ожидания. Потом Чудик вдруг заговорил как ни в чём не бывало, методично, бесстрастно. — У вас есть с собой телекомпьютеры связи с вашими Центрами, не правда ли? Проверяйте мои данные.
— О, конечно! Мы не теряем связи ни на минуту! — Финстер не без гордости выложил на стол, отодвинув тарелку, плоский футляр. С лёгким щелчком открылась крышка прибора.
— Вам, вероятно, привычнее будет следить за мной по изображению на плоскости?.. Да вот хоть на этой белой скатерти, если отодвинуть в сторону посуду… — он несколько секунд, не отрываясь, смотрел на скатерть, и там, как плёнка при мгновенном проявлении, линия за линией, одна строчка цифр за другой, возник, наметился и налился с идеальной чёткостью сложнейший отпечаток.
Вскочив со своих мест, все столпились вокруг отпечатка и работающего компьютера связи «Финстерхорна».
— Вот видите? Динамика движения чёрной кометы. Она приближается к вашей Галактике. Правильно?
— Всё почти совершенно точно, — с мрачной добросовестностью констатировал Финстер. — Кроме незначительного отклонения орбиты кометы по отношению к первоначальным расчётам. У нас есть расхождения…
— Нет, просто у вас данные взяты час тому назад, а мои взяты около восьми минут тому назад… Вот ваши… — Чертёж исчез со скатерти и на его месте появился другой.
Долгая пауза.
— Вот это абсолютно точно, — с некоторым торжеством громко провозгласил Сью-Сиу.