Глава 29
Тайлер лежал на крыше гостиницы и боролся с душившей его яростью, наблюдая за тем, что происходило на улице. По пути сюда он захватил из своего номера винтовку, и теперь руки его привычно сжимали холодное цевье. Тайлер был хорошо знаком с оружием, с тем, как приклад бьет в плечо при выстреле и какое разрушение может вызвать выпущенная пуля. О, он знал это лучше многих! В последний раз он сидел в засаде несколько лет назад, но ничего не забыл. Устроившись поудобнее, он стал тщательно прицеливаться. По лбу скатывались крупные капли пота.
Хосе и Мануэль отчаянно, но безуспешно пытались вырваться. Уже одно это заставило глаза Тайлера налиться кровью. Взрослые мужики прикрываются пацанами… Тайлер реагировал на такую ситуацию, как бык на красную тряпку. Палец его, лежавший на курке, нестерпимо зудел.
Они вызывали его. Сюда доносились их крики. В эту минуту Тайлер впервые пожалел о том, что не является настоящим Пикосом Мартином. Он нужен этим мерзавцам, и нужен только мертвый. Тайлер не мог понять, с чего им взбрело в голову убивать его, но это было и не важно. Они громко вызывали его, и каждое слово отдавалось у него в ушах. Что будет, если он сейчас спустится и выйдет к ним? Может, они отпустят ребят? Может…
Тайлер знал, что сейчас должно произойти. Он давно зарекся впутываться в подобные истории и сейчас, прицеливаясь в одного из головорезов, даже испытал нечто вроде страха. Но у него не было выбора.
Тайлер спустил курок, и с улицы до него донесся громкий вопль. Не обращая внимания на возникшую суматоху, он прицелился вторично и снова выстрелил. Ребята наконец освободились и бросились наутек. Он увидел, как их перехватил Бен. К ним уже бежали шериф и Эви. Тем временем Тайлер вновь перезарядил винтовку — бандиты были еще живы.
Кровь клокотала в его жилах. Нет, они отсюда уже не уползут. Он увидел, как один из них поднялся с земли и, припадая на ногу, заковылял к лошади. Палец Тайлера лег на спусковой крючок. Он почувствовал себя хозяином положения, и это ощущение было приятным. Куда послать третью пулю? Может, отстрелить ухо? Или засадить прямо в сердце? А что, если разворотить ему брюхо? Чтобы помучился?
Зло скрипнув зубами, Тайлер прицелился и выстрелил. Его жертва покачнулась и рухнула на землю вторично.
И только увидев Эви, которая бежала вдоль улицы, бросая взгляды на крыши всех подряд домов, он отказался от мысли прикончить второго. Она избегала оглядываться на тех, кого он подстрелил. Кровь, стоны раненого… Тайлер взглянул на все это ее глазами — и опустил винтовку.
Стрельба прекратилась. Из груди Эви рвался крик, но она сдерживалась. Бросившись к Бену, она отняла у него мальчиков и изо всех сил прижала к себе. Звуки выстрелов и отчаянные крики ребят до сих пор страшным эхом отзывались у нее в ушах. Там, посередине улицы, валялись двое в крови… Она не могла смотреть в ту сторону.
Это сделал Тайлер. Эви даже не потребовалось обращаться к Бену за подтверждением, она и так все знала. Она не спрашивала себя, можно ли было поступить по-другому. Главное, дети не пострадали, и теперь им ничто не угрожает. Слезы ручьем хлынули у нее из глаз.
Мануэль вырвался от нее и едва не налетел на подходивших Кармен и Дэниела. Из своей конторы к ним спешил Джонатан Хэйл. Обняв Эви за плечи, он стал нашептывать ей слова ободрения и подталкивать к гостинице. Она плохо понимала, что происходит и кто этот человек рядом с ней.
Эви ждала, когда появится Тайлер, но его все не было. Ее охватил страх. Шериф занимался раненым и приказал своим помощникам убрать убитого. Дэниел и Кармен держали мальчишек. Вокруг стала собираться толпа. Но Тайлера не было.
Она оглянулась на Бена. Лицо его было бесстрастно, но, встретившись с ней глазами, он коротко кивнул в сторону гостиницы. Эви этого было достаточно. Стряхнув с себя руки Хэйла и подобрав юбки, она бросилась в вестибюль. Адвокат поспешил за ней, но, когда он вошел в двери, Эви уже бежала по лестнице. Он окликнул ее, но она даже не обернулась.
Эви знала, где номер Тайлера. Как-то вечером она увидела, как он стоит у своего окна и смотрит на их дом. Порой ей хотелось, уложив детей спать, прийти к нему, но всякий раз она подавляла в себе это желание. Эви нужно было от Тайлера больше, чем он готов был ей предложить.
Но все это не имело значения. Она еще не знала, где Тайлер, но чувствовала, что он в ней нуждается. Внутренний голос подсказывал ей это, и ошибки быть не могло. Его призыв эхом отзывался в ее ушах, несмотря на то что в гостинице стояла гробовая тишина. Почему он не вышел на улицу, не объяснил все шерифу, не подбодрил своим видом ребят, ее?.. Он прячется где-то здесь, боясь показаться людям на глаза. Это было на него не похоже. Что-то случилось.
Она постучала, и за дверью кто-то приглушенно выругался. Значит, он в номере. Стиснув зубы, Эви распахнула дверь.
Тайлер сидел на кровати и спокойно чистил винтовку. Подняв голову, он посмотрел на Эви невидящим взглядом. Это было очень странно, и Эви стало не по себе. В глазах Тайлера всегда играли веселые чертики либо горел яростный огонь, но Эви никогда еще не наталкивалась на его пустой взгляд.
Чувствуя, как сильно бьется в груди сердце, она закрыла за собой дверь и вошла в комнату.
— Вам лучше уйти, миссис Пейтон, — проговорил Тайлер, быстро собрал винтовку и стал протирать тряпкой цевье.
— А что, вы меня застрелите, если я этого не сделаю?
Наконец-то! Наконец-то глаза его сверкнули гневом! Он оглядел Эви с головы до ног хмурым взглядом. На ней было одно из «школьных» платьев. Она давно перестала выходить на люди в своих шелковых и кружевных нарядах, предпочитая им хлопчатобумажные ткани, но это строгое платье с глухим воротником все же не способно было скрыть от мужских глаз ее тело. Взгляд Тайлера заставил ее вспомнить о том, о чем она не хотела вспоминать.
— Если ты намерена остаться, я сделаю с тобой другое. — Он отложил винтовку и поднялся с кровати.
По идее, Эви должна была испугаться, но этого не произошло. «Может, я схожу с ума?» — промелькнула в голове мысль, когда она сделала шаг ему навстречу. Потом еще шаг.
Наконец она подошла к нему почти вплотную, и руки Тайлера сжались в кулаки.
— Не надо, Эви. Уходи, пока не поздно.
— Я остаюсь.
Она приблизилась настолько, что уже вдыхала исходивший от него запах пота. Будь перед ней другой мужчина, она поморщилась бы. Но то был Тайлер. Мужской мускусный аромат, смешанный с запахом мыла, кружил голову. Ей захотелось заметить руку ему под рубашку, коснуться ладонью влажной разгоряченной кожи.
— Мы же обо всем договорились, Эви. Не заставляй меня нарушать данное слово. — Тайлер из последних сил боролся с желанием обнять ее, но аромат розы и корицы дразнил обоняние, и он чувствовал, что еще немного — и его твердая решимость растает без следа.
Ей даже не потребовалось обдумывать ответ. За свою жизнь Эви прочитала столько романтических романов, что он пришел к ней мгновенно: когда любимому больно, прижми его к себе. До сих пор ей не предоставлялась такая возможность, поэтому сейчас Эви решила ее не упускать.
Она обняла его и, притянув к себе, положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. До нее донесся его приглушенный стон. Тайлер попытался было освободиться от ее объятий, но Эви не пустила.
И тогда Тайлер тоже обнял ее, схватился будто за последнюю спасительную нить, которая еще связывала его с жизнью. Одна рука его легла на ее талию, другая на плечи, и он прижал ее к себе так, что между их телами совершенно не осталось свободного пространства. Помимо аромата розы и корицы, исходившего от ее волос, он уловил запах ванили — Эви недавно пекла сладкие лепешки — и горячий запах женщины. Тайлер весь напружинился, неподвижным взглядом уставившись поверх ее плеча в стену, но отпустить ее уже не мог.
— Эви, я прошу тебя уйти. Не хочу, чтобы ты снова увидела меня, когда я… в таком состоянии. Я не хочу делать тебе больно.
— Мне тогда не было больно, Тайлер. Скажи, что с тобой? Только не молчи!
Руки Эви скользнули по его рубашке, и у нее вдруг мелькнула в голове дерзкая мысль зубами расстегнуть ее. Ей хотелось, чтобы он обнажил перед ней душу, но сначала она решила обнажить его тело.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Ведь ты все видела сама. Я убийца, Эви. Я лишаю людей жизни, и, как ты заметила, получается это у меня очень ловко. Потому что я с самого раннего детства дружил с винтовкой. Бен говорит, что у кого-то есть талант к сочинительству, к рисованию или к верховой езде. У меня талант к убийству. Я был самым младшим в семье, но уже в десятилетнем возрасте стрелял лучше своих братьев. Забавлялся тем, что сбивал с ветки персики, а Бен собирал их. Потом я вырос, пошел на войну и стал убивать людей.
Эви отыскала ртом пуговицу. Она рванула ее и почувствовала на губах соленый вкус его кожи. Дрожь прокатилась по всему телу Тайлера, когда она поцеловала его там, но он не двинулся с места.
— Но ты же говорил, что почти всю войну просидел в тюрьме. — Эви твердо решила добиться того, чтобы он поделился с ней своей болью. Все равно как: лаской или расспросами.
Она начала нежно покусывать его шею.
Тайлеру следовало оттолкнуть ее от себя, пока еще не стало поздно, но тепло, проникавшее в него вместе с ее поцелуями, согревало застывшую кровь, и он уже не мог лишить себя этого тепла. Женщина способна утешить мужчину в тяжелую для него минуту. Тайлер привык утешаться подобным образом и хорошо знал, как сильно это помогает. Наконец, он испытывал мучительное желание. Он хотел Эви, но все повторял себе: нет, нельзя.
Тайлер напрягся, дожидаясь, когда она сама все поймет и отойдет от него на безопасное расстояние.
— Верно, но меня посадили туда лишь после того, как я положил целый взвод северян, пленивших моего брата. Я прятался в скалах, и враги не могли меня достать. А я просто выбирал их себе в жертвы одного за другим. Им некуда было деваться, и я убил человек десять, прежде чем у меня кончились патроны. Но это не помогло мне освободить Майкла. Он умер в тюрьме, так что я ровным счетом ничего не добился своей стрельбой. А потом случайно познакомился с родным братом одного из северян, которого я убил позже. Он был такой же, как мой Майкл. Мы могли бы даже стать друзьями, не будь на нем синего мундира. Ты понимаешь, что я убийца, Эви?