— В схватке с вершащими судьбы проигрывают даже лучшие, — оружейник низко поклонился. — Да простит Ваше Высочество мне эти слова.
Йоши-Себер провёл пальцем по идеально отполированному лезвию — на этот раз по заточенной стороне. На коже проступила капелька крови.
— Лучшие сами вершат свои судьбы, — сказал он. — Так мы и узнаём в конце жизни, кем были.
Йоши-Себер покинул дом Кэндзи Бенгериды, щедро расплатившись с ним, и двинулся в сторону Кхамруна. Он хотел умереть, глядя на императорский дворец — место, где он родился и где убил родного брата. Где лелеял мечты о будущем и где совершил роковую ошибку.
Он не считал, сколько времени занял путь.
Наконец, Йоши-Себер оказался на утёсе, возвышавшемся над бухтой. Гавань не пестрела парусами и флагами, как прежде. Она была почти пуста.
Йоши-Себер знал, что увидит город в огне. Война началась, и армии баронов уже несколько дней осаждали столицу. Они взяли первые укрепления, проникли во внешний город и теперь продвигались к холму, на котором стоял императорский дворец, где заперлись с остатками гарнизона и личными гвардиями временщики.
Йоши-Себер с болью смотрел на поднимавшийся к небу дым, похожий на зловещую ауру той отравы, что заполнила воды Янакато. Он знал, что империя не погибнет. Династии сменяют друг друга, власть переходит из рук в руки, территории теряются и обретаются вновь. Это не раз было и не раз повторится. Такова история.
Йоши-Себер расстелил коврик, достал из седельной сумки кинжал Кэндзи Бенгериды, плоскую коробку с принадлежностями для касишики, которую приобрёл в пути, и, опустившись на колени, аккуратно разложил всё перед собой.
Затем вынул из кармана Око, активировал и осмотрелся. Существо, следившее за ним, притаилось в зарослях. Йоши-Себер усмехнулся: скоро оно доложит Кабаину, что его бывший Коэнди-Самат умер, совершив касишики. Такое неотступное внимание со стороны Повелителя Демонов в каком-то смысле даже льстило. Всё-таки, «вершитель судеб», как назвал его Кэндзи Бенгерида.
Йоши-Себер убрал артефакт, обнажился по пояс, открыл коробку и одну за другой откупорил четыре склянки с краской и одну — с чистой водой. Положил перед собой лист бумаги. Его предстояло покрыть иероглифами, которые запечатлеют предсмертное стихотворение принца Янакато. Йоши-Себер взял в правую руку кисточку, обмакнул её в первую баночку и каллиграфическим почерком принялся выводить красные колонки, едва касаясь листа.
Родиться снова
Или навеки почить
По велению долга —
Так и не понял,
А времени нет уж.
Йоши-Себер придирчиво осмотрел результат и остался удовлетворён. Было в смысловой незавершённости стихотворения что-то важное для него, точно отражавшее состояние ума и сердца. Кроме того, оно напоминало дзисэи великих воинов прошлого, которые он изучал под руководством Куригато ещё в детстве, готовясь к жизни стратега.
Отложив стихотворение, Йоши-Себер начал рисовать на груди красного дракона, свернувшегося в кольцо. Закончив с этим, ополоснул кисточку и взял из следующего пузырька чёрную краску. Несколькими быстрыми плавными движениями он нанёс на живот иероглифы, означавшие «смирение» и «искупление». Краска имела правильную консистенцию и потому не потекла. Йоши-Себер с удовольствием отметил, что рука его нисколько не дрожала. Он не хотел умирать и не был уверен, что смирился. Но убийство Видари требовало искупления. Нужно отвечать за свои действия, а позор для принца немыслим — так его воспитывали.
Отложив кисточку, Йоши-Себер некоторое время смотрел на две оставшиеся баночки с красками. Он должен был принять решение. Взгляд упал на листок со стихотворением. Что бы ни сделал Йоши-Себер, его поступок станет логическим завершением дзисэя.
Третий принц Янакато сложил руки, закрыл глаза и, опустив голову, принялся молиться. Он старался очистить сознание и не думать о Миоке Такахаси, Видари, Самэнь, Гинзабуро и Куригато. Он ждал просветления, но оно не снисходило на него.
Йоши-Себер оставался неподвижным в течение часа, когда услышал, что кто-то идёт. Это одно уже свидетельствовало, что ему не удалось достичь необходимой концентрации.
Шаги были неторопливыми, шаркающими. Человек тяжело дышал: очевидно, подъём не дался ему легко. Йоши-Себер с досадой обернулся. Меньше всего ему хотелось, чтоб его сейчас беспокоили.
Прошло полминуты прежде, чем на утёсе показался Сабуро Такахаси. В руке колдун держал палку, на которую опирался, через плечо у него висел туго набитый мешок. Лицо старика блестело от пота.
Йоши-Себер не мог поверить собственным глазам: как отец Миоки оказался здесь, да ещё именно теперь?!
— Добрый вечер, Ваше Высочество, — проговорил Сабуро Такахаси, поклонившись. — Могу я отнять у вас немного времени? — его взгляд скользнул по покрытому иероглифами торсу Йоши-Себера и переместился на бусанчи. Удивление на лице старика сменилось пониманием.
— Думаю, у меня есть несколько минут, — ответил Йоши-Себер.
— Прошу прощения, что появился в такой неподходящий момент, — проговорил, подходя ближе, Сабуро Такахаси. — Кажется, я едва не опоздал?
— Да, у вас есть последняя возможность поговорить со мной, — сказал Йоши-Себер, думая о том, как старик нашёл его.
Неужели вернулся к прежним занятиям магией?
— Я воспользовался своими навыками, чтобы отыскать Ваше Высочество, — будто прочитав его мысли, проговорил Сабуро Такахаси. — Это было нетрудно. Правда, я не знал, что могу не застать вас в живых.
— Будем считать, что вам повезло, — сказал Йоши-Себер. Он понимал, что старик появился не просто так. — О чём вы хотите спросить меня?
Сабуро Такахаси устало опустился на землю, положив посох рядом. Вытер лицо ладонью.
— Почему вы не поехали той дорогой, что я указал?
— Миока рассказала мне правду, — ответил Йоши-Себер, с сожалением поглядев на старика.
— Какую? — нахмурился Сабуро Такахаси.
— Что источника не существует. Мы напрасно подвергли бы себя риску. Мне жаль, но ваша надежда была ложной, — Йоши-Себер старался говорить как можно мягче, но не собирался лгать: он считал, что Сабуро Такахаси имеет право знать правду. — Целебный источник — всего лишь легенда. Миока сказала, вы и сами это понимаете, просто…
— Миока так сказала? — переспросил старик дрогнувшим голосом.
Что-то в его тоне насторожило Йоши-Себера.
— Да, господин Такахаси.
— И вы ей поверили?! — воскликнул колдун, всплеснув руками. — Вздорной девчонке, которая так вас любила?!
Йоши-Себера кольнуло нехорошее предчувствие. Старик не желал признавать очевидное, или…?
— Она уверила меня, что это всего лишь сказка.
Сабуро Такахаси сокрушённо закрыл лицо руками.
— Глупая девчонка! — воскликнул он. — Источник существует, и она это прекрасно знала!
Йоши-Себер опешил. Он не знал, что и думать.
— Тогда зачем она мне солгала?! — спросил он. — Ведь она… могла умереть!
Старик отнял от лица руки. Из его глаз катились слёзы, он являл собой совершенно жалкое зрелище.
— Потому что Миока понимала: стоит вам вступить в Хирагуру, и вы окажетесь в опасности!
Йоши-Себер прикрыл глаза. Боги, как он мог быть настолько слеп?! И то противоядие, которое ему дал Кабаин… Теперь ясно, откуда Повелитель Демонов взял его!
— Значит… она пожертвовала собой ради меня?
Сабуро Такахаси не ответил. Он сидел, опустив голову, убитый горем.
— Вы проследили весь наш путь? — спросил Йоши-Себер.
— Нет, в какой-то момент я потерял вас из виду. Не понимаю, почему. Было ощущение, что мне препятствует чьё-то колдовство. Потом снова отыскал, но Миоки с вами уже не было. Вот я и решил спросить… что с ней стало. Хотя нетрудно догадаться.
— Миока не умерла, — сказал Йоши-Себер. — Она исцелилась. И будет жить. Надеюсь, что долго.
Колдун взглянул на него недоверчиво. Пришлось рассказать про договор с Кабаином.
— Значит, она стала Коэнди-Саматом? — подвёл итог Сабуро Такахаси.
— Боюсь, что так.
— И теперь превратится в демона?
— Ну, конечно, не… — начал было Йоши-Себер и осёкся. — Почему теперь?
— Кабаин ведь забирает душу Коэнди-Самата после того, как условия сделки с его стороны оказываются выполненными?
— Разумеется.
— Правильно ли я понял, что Миока согласилась стать Коэнди-Саматом в обмен на вашу свободу? И свободу вы получили.
Йоши-Себер вздрогнул. Это ни разу не пришло ему в голову, но Сабуро Такахаси был прав. Какой же силой будет обладать превратившаяся в демона дочь Юкацу?! Теперь понятно, почему Кабаин так легко отпустил его.
Йоши-Себер перевёл взгляд на кинжал.
— Я прошу вас оставить меня одного, господин Такахаси, — проговорил он совершенно ровным голосом.
Старик безропотно поднялся и побрёл прочь, тяжело опираясь на посох.
Йоши-Себер взял кисточку и тщательно прополоскал в баночке с водой. Затем обмакнул её в жёлтую краску, которой покрыл руки от запястий до плеч. Дав ей подсохнуть, взял оранжевую краску и принялся тщательно выводить поверх жёлтой странные, нисколько не похожие на иероглифы символы. Потом он окружил ими рисунок дракона у себя на груди, а под конец несколькими росчерками поставил таинственные знаки на лоб и скулы.
Почему Сабуро Такахаси потерял из виду его и Миоку? Что помешало колдуну проследить их путь до Хирагуры? Первой мыслью было, что отцу препятствовала женщина, но Йоши-Себер сразу понял, что это исключено: во-первых, она постаралась бы скрыть, что они отправились иным маршрутом, а, во-вторых, из-за яда Кадукэннона Миока была просто не в состоянии поддерживать магию.
Дело, по всей вероятности, заключалось в карете Кабаина. Она не давала никому видеть передвижения Коэнди-Самата.
Йоши-Себер поклонился заходящему солнцу. Оно пылало, как красный бумажный шар, охваченный огнём. Справа небо приобретало зловещий багровый оттенок: пожар, охвативший Кхамрун, добрался до императорского дворца и быстро пожирал роскошные постройки. Йоши-Себер не стал смотреть, как горит его дом. Он взял обеими рукам