– Обвинения в насилии? – переспросил Говард. – Вы что, вызвали полицию?
– Нет, – ответил Джиммерс. – И тебе не советую. Уезжай обратно в свой муравейник, в Лос-Анджелес. Я все продумал, и у меня есть идея, как тебя спасти. Трейлер и вещи оставишь здесь. Там все равно ничего ценного. Тайком вывезем тебя в аэропорт Литтл-Ривер, и на частном самолете отправишься в Окленд, а там уже пересядешь на обычный рейс до Лос-Анджелеса. Домой или на работу возвращаться, естественно, нельзя, но вряд ли ты сильно из-за этого расстроишься. Возможно, сумеем наскрести тебе немного денег. У меня в тех местах есть кузен, занимается такелажными работами. Надеюсь, сумеет тебя пристроить.
Мистер Джиммерс расхаживал взад-вперед, сложив руки за спиной. Говард, обсыхая у огня, в изумлении его слушал.
– В общем, первым делом нужно, чтобы кто-то выкрал твою стоматологическую карту. К Рою Бартону ты не вернешься, и наши грабители поймут, что ты утонул вместе с рисунком. А мы тем временем достанем труп, бросим его в заводь на пару дней на радость морским обитателям, а потом оттащим в море, чтобы его унесло течением. Когда тело вынесет на берег, никто уже не сможет сказать, что это не ты, тем более в отсутствие зубной формулы. Хотя зачем такие сложности? Труп у нас есть, так? Просто вырвем у него зубы. Или лучше отрубим ему голову! Плевать на стоматологическую карту, даже не заморачивайся. Труп без головы надежнее. Обведем их вокруг пальца. И тебе нечего будет бояться. С дробовиком ты, конечно, влип, еще и сломал его, но я тебя вытащу. А теперь сушись и возвращайся к жизни.
Всю эту шокирующую речь Говард выслушал молча. Сзади трещал огонь, окутывая его волной жара. Говард немного отошел и провел руками по икрам. Он понятия не имел, говорил ли Джиммерс всерьез или опять дурачился. Спрашивать или подыгрывать ему не было сил. Разумеется, никуда он не поедет. Если грабители его прижмут, он выложит правду: Джиммерс рисунок сжег. Пусть хоть кверху ногами его перевернут, вытряхнут все из карманов и устроят допрос с пристрастием. Что толку? Джиммерса они не убили, значит, его тоже наверняка не убьют.
– Сейчас приду. – Мистер Джиммерс куда-то умчался и через пару минут принес сухую одежду, а Говарду вдруг страшно захотелось отсюда уехать. Джиммерс теперь в безопасности. Дядю Роя можно застать в доме с привидениями. Уж он-то подскажет, что делать дальше. А вдруг дядя и Сильвия будут следующими жертвами? Нельзя терять время на болтовню.
– Идея с трупом мне нравится, хотя есть и кое-какие недочеты. Я вам позвоню.
Забрав сухие вещи, Говард нырнул в соседнюю комнату и там переоделся. Штаны оказались чересчур короткие и широкие, и выглядел он в них нелепо, зато начал согреваться. Говард поблагодарил Джиммерса, взял корзинку и пластиковый пакет со своей мокрой одеждой и ушел.
– Серьезно, мистер Хорек. Подумайте хорошенько, – сказала миссис Лейми.
Хорек сидел на диване в ее гостиной, закинув ноги на стол. Напротив устроилась еще одна женщина, которая смотрела в окно с таким видом, как будто устала от этого разговора.
– Старые здания на Хейт-стрит оцениваются в миллионы, – продолжала миссис Лейми, активно жестикулируя. – Ваш друг, преподобный, заработал целое состояние на ремонте полуразвалившихся квартир. Я и сама хочу вложиться в это дело – и снести все бульдозером. Вы страшно утомительны, когда притворяетесь, что вас мучает совесть. Я-то прекрасно знаю, что никакой совести у вас нет. Совесть – все равно что оковы, верно?
– Опасная тема, – пожал плечами Хорек. – От совести отказываться не стоит. А то однажды проснешься и поймешь, что ты прав. К тому же речь идет о районе, где раньше был старый Театр Хейт-стрит. Рядом с Хайт и Коул. Опасная территория. Последнего застройщика, который туда полез, террористы-общественники закидали зажигательными бомбами, так ведь?
Миссис Лейми сделала кислую мину:
– Террористы террористам рознь. Все дело в мотивации. У преподобного Уайта, насколько я понимаю, есть опыт общения с такого рода людьми. И мотивации у него полные штаны.
– Вы хотите сказать…
– Я ничего не хочу сказать, мистер Хорек, кроме того, что вам не стоит бояться террористов-общественников, как вы их называете. Бойтесь только своей проклятой совести.
– Не стоит навешивать ярлыки. Я никогда не считал себя обладателем «совести общественника». Мне кажется, если политизировать мораль, можно ее потерять. Обычной совести мне достаточно.
– Полный бред, – заявила вдруг вторая женщина. – Ты жутко напуган, Хорек. Уроков философии нам не надо. Посмотри правде в глаза.
– Трудно смотреть правде в глаза, Гвен, если тебе не нравится то, что видишь в зеркале.
На женщине по имени Гвен была туника цвета хаки, ожерелье из деревянных бусин и старые армейские ботинки. Словно она планировала нарядиться партизаном на вечеринку в Хэллоуин.
– Тогда давайте забудем о совести, ладно? – сказала миссис Лейми Хорьку. – Я говорю про убогие участки и захудалые квартиры, в которых живут отбросы. – Хорек хотел что-то возразить, но она подняла руку, прерывая его. – А дальше случится то, что случалось уже много раз. Однажды кто-то оставит сигарету на матрасе, и полквартала выгорит дотла, а все эти люди окажутся на улице, если, конечно, выживут. Этот район – антисанитарный рассадник наркопритонов, саун и человеческой деградации. Я же предлагаю отстроить его заново, с достоинством.
– Вы предлагаете ради собственной выгоды лишить две сотни людей крова. Давайте не будем отклоняться от темы, как и предложила Гвен.
– Все дело в перспективе, так ведь?
– Дело точно в чем-то.
– Не притворяйся, будто ты выше этого, Хорек, – вставила Гвен. – Хорошо тебе рассуждать про выгоду. Сам-то давно продался? А еще несешь тут ерунду, мол, нет у тебя общественной совести. Ты просто встаешь на сторону толпы.
– На сторону бедняги, который пытается свести концы с концами.
– Да, порой возникают дерьмововые ситуации, Хорек.
Миссис Лейми нахмурилась.
– Дорогая моя, – сказала она обиженным тоном, – не могли бы вы обойтись без упоминания фекалий?
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо! – крикнула Гвен прямо в лицо миссис Лейми. – Вы и моя гребаная мамаша. Хотите совет? В виде пары строк из моего недавнего стихотворения: «Нужно уметь насрать и посмотреть на свое дерьмо. Только это и важно».
– Только это? – удивленно переспросил Хорек. – А я думал, бутылка хорошего вина, например…
– Да мне по хер, что ты там думал.
Миссис Лейми дернулась, будто улитка от электрического разряда.
– Прошу прощения, но давайте не отходить от темы. Инвестиции по нашему делу в течение пары лет окупятся сторицей. Если вы так уж стремитесь помочь угнетенным, предложите им принять участие в проекте. Пусть станут партнерами. На каждые сто долларов через два года мы гарантированно вернем двести. Участие в прибыли – чем не пример равноправия? Жильцов там около двухсот пятидесяти. Выжмите по сотне из каждого, и нам хватит на аренду крана и ядра для сноса. – Она улыбнулась женщине в тунике, которая хмуро на нее смотрела. – Ты, Гвен, сегодня ни с кем не соглашаешься?
– Она не согласна выражать согласие, – ответил за нее Хорек. – Я на вашем месте, Элоиза, урезал бы ей содержание. Будучи покровительницей художников и поэтов, вы все же должны иметь над ними какую-то власть. Одна из них сейчас сидит у вас в гостиной и выдает непристойности. Давайте-ка промоем ей рот с мылом.
– Вы, мистер Хорек, с рвением накинулись на мои деньги, когда жили в бедности и рисовали свои постыдные комиксы. Не лезьте к Гвендолин. Она получит должное. – Миссис Лейми посмотрела на Гвен с заботой.
– Отсосите ствол! – крикнула Гвендолин.
В этот момент открылась дверь, и вошли двое: один с бородой, в пальто и галстуке, другой в модном вязаном свитере, брюках со складками и с кожаной сумкой – прямо успешный банкир на загородной экскурсии. Миссис Лейми встала и пристально на них посмотрела.
– Теперь нашли? Или опять перевернули весь дом и стукнули хозяина по голове?
– Нашли, – сказал второй.
Из сумки он вытащил волшебную лозу в виде двух связанных костей предплечья и протянул ее миссис Лейми. От сумки и от костей шел затхлый запах гнили. Мужчина держал их с осторожностью, будто заряженный пистолет со взведенным спусковым крючком. Кости явно вызывали у него отвращение, и он хотел как можно быстрее от них избавиться.
Миссис Лейми забрала находку и положила на стол в дальнем углу комнаты – на всякий случай.
– А еще дальше нельзя? – спросил Хорек. – Почему волшебные штуки так воняют?
– Почти все воняет, – сказала Гвендолин. – Просто ты живешь с зажатым носом.
– Так где же? – поинтересовалась миссис Лейми.
– Совсем рядом, в сарае. Кто бы мог подумать, что он оставит все там? Вычислили с помощью триангуляции, как вы и предлагали. Поиски привели нас прямо к краю обрыва. Готов поспорить, оно либо в сарае, либо сброшено со скалы.
– Значит, вы достали его из сарая?
– Нет. Этот чокнутый, как там его…
– Джиммерс.
– Точно. Он заметил нас из окна и сказал, что уже вызвал полицию. Так что мы пошли дальше. Возможно, он не врал. Теперь достать не проблема – взять болторез и дождаться, когда старичок уснет.
– Действовать нужно прямо сейчас, пока вас не опередили. В этом сарае находится… не только то, что мы ищем.
Она подошла к окну и глянула на лужайку мистера Беннета с деревянными фигурками. Сам Беннет два часа назад уехал вместе с Роем Бартоном. Грузовик был небрежно припаркован у обочины.
– Полагаю, ты знакома с Сильвией Бартон, – обратилась миссис Лейми к Гвен.
– Когда-то была. Когда она дружила с Хоречком.
– Голоса у вас похожи, только у нее тон повыше. Сможешь изобразить?
Гвен пожала плечами:
– Думаю, да. Вот, послушайте. Привет, – сказала она тонким мультяшным голосом. – Я черноволосая красотка Сильвия Бартон.
– Слишком высоко. Не надо так пищать, иначе мы не проведем нашего приятеля Джиммерса.