Говард закатал брюки до колена и полез к машине. Вода оказалась не холодной и не теплой, и даже не особенно влажной. Открытая дверь автомобиля повисла на нижнем шарнире, внутри пахло водорослями и морскими уточками. Говард сел в машину и взялся за рукоятку на руле – такие ставят, чтобы рулить одной рукой. Жаль, у него не было карты, которая подскажет, как вывезти «студебекер» через рифы в открытое море.
Вглядываясь в прозрачную рукоятку – она была сделана из полупрозрачного люцита, – Говард заметил, что глубоко внутри есть то ли рисунок, то ли надпись, парящая, как облака в небесном аквариуме. Да ведь это изображения с рисунка Хокусая! Затем вдруг показалось, что это вовсе не изображения, а слова – какое-то сообщение, нацарапанное дрожащей рукой старого и хрупкого человека: «Загляни в бардачок». С предвкушением и одновременно с неохотой Говард протянул руку к бардачку и нажал на кнопку. Крышка распахнулась с такой силой, что весь автомобиль перекосился, а Говард начал съезжать через открытую пассажирскую дверь в океан, хватаясь за старую гнилую обивку и понимая, что он все равно упадет.
Говард проснулся от собственного оборвавшегося крика и резко привстал в кровати. В голове мелькали смутные остатки некой идеи. Идея эта была важной, и Говард постарался ухватить ее за хвост, чтобы изучить позже, когда представится возможность. Даже после такого жуткого пробуждения он чувствовал себя вполне удовлетворенным ситуацией. Беспокойство, терзавшее его час назад, испарилось. Появилось ощущение чего-то надвигающегося – словно каким-то необъяснимым образом дальнейший путь уже был намечен.
В этот момент кто-то постучал в дверь и таинственным шепотом позвал:
– Говард!
Это был дядя Рой.
Полчаса спустя Говард сидел в универсале в компании Беннета и дяди Роя, все трое ели пончики и пили кофе из пластиковых стаканчиков. Ночь стояла темная и безмолвная, слышно было лишь, как они жуют и отпивают кофе и как волны разбиваются о берег. Припарковались на Элм-стрит, неподалеку от «Джорджия-Пасифик». Сотни акров пиломатериалов просыхали на ночном ветру, огороженные сетчатым забором и колючей проволокой от пляжа Гласс и поросшего сорняком обрыва.
Рядом стоял белый деревянный склад с плоской крышей, в длину футов сорок, без окон. Строение обвивали кустарники и высокая сорная трава. Сзади была дверь с небольшим окошком, свет внутри не горел. За складом притаился тот самый красный «камаро», который вчера побывал возле дома Джиммерса.
Дядя Рой утверждал, что складом владеет миссис Лейми и что внутри, он готов поспорить, нет ничего, кроме грузовика Беннета, на котором и увезли сарай мистера Джиммерса. Все это они планировали забрать до восхода солнца, пока никто не заметил. Говард явно находился в окружении целеустремленных мужчин… И боялся, что в результате сам очень скоро попадет в тюремную камеру.
Дело принимало серьезный оборот. По сравнению с этим опасные приключения в доме мистера Джиммерса казались детским развлечением, и неважно, что Говард тогда был вооружен. Здесь же он собирался проникнуть на чужой склад и выкрасть сарай Джиммерса, а вместе с ним еще и грузовик, прости господи. И все ради чего? Ради Сильвии? Вряд ли. Чтобы помочь дяде Рою? Не совсем. Лучше бы он отговорил дядю от этой затеи. Тетя Эдит сочла бы Говарда настоящим героем. А то, что происходит сейчас, называется пособничество и подстрекательство. Если Говард чем и поможет дяде, так это отправиться в тюрьму, и задумке насчет дома с привидениями будет конец. А Сильвия его убьет.
Дядя Рой похлопал Говарда по колену, будто почувствовав его тревогу.
– Можешь подождать нас в кафе «Уинчелл», если хочешь, – спокойно сказал дядя, словно в его предложении не было ничего постыдного.
Говард качнул головой:
– Вам же неудобно будет доставать этот грузовик без меня.
– Удобство тут ни при чем, – ответил Беннет, бросая половину пончика обратно в бумажный пакет. – Никто никому ничего не должен. Но, как только ты заведешь машину, назад пути не будет.
Говард молчал – правда, вовсе не потому, что хотел отказаться. Подождать в баре он не мог. Либо он в деле, либо нет. Никаких промежуточных вариантов, никакого отказа от выбора. Заговорщики не сбегают, едва почуяв опасность. Сидя в старом универсале и готовясь нанести удар по врагу, Говард впервые за многие месяцы, а то и годы, почувствовал, что делает что-то важное. Будто один его глаз долгое время оставался закрытым, и вот теперь, когда он наконец открылся, изображение предстало в объеме.
Говард достал из кармана тонкие кожаные перчатки, надел их, размял пальцы. Затем натянул на лицо вязаную шапку с прорезями для глаз.
– Господь всемогущий, – сказал дядя Рой. – Ну прямо настоящий террорист. Если увидишь копов, сразу снимай маску и перчатки, иначе они тебя пристрелят. Имя бригадира запомнил?
– Джек Макдональд.
– Правильно. Он хороший парень, прикроет нас. Алиби наготове, хотя надеюсь, что врать ему не придется. Скажет, мол, отправил тебя за пончиками в «Заправься и перекуси», попросил взять две коробки. Дал три доллара.
– Они в переднем кармане, – отозвался Говард.
– Показать еще раз его фотографию?
– Не надо.
– Что нужно сделать, как только приедешь на лесопилку?
– Запустить шлифовальный станок.
После паузы дядя Рой продолжил:
– Без лишней надобности на трассу не выезжай. Машину оставь напротив станции, мы будем ждать в старом здании библиотеки. Главное, чтобы этот засранец за тобой погнался. Он и не заподозрит, что мы увозим сарай, – по крайней мере, не сразу. Вымани его хотя бы на пару кварталов отсюда. Если получится, то и подальше. Сыграй с ним в прятки. Только бы нам хватило времени вскрыть дверь. Чувствую, конечно, что он в итоге вернется, чтобы позвонить старушке. Провод мы перережем, а ближайший телефон в «Заправься и перекуси».
Дядя снова замолчал. Время для разговоров истекло. Они уже несколько раз прошлись по плану и были настроены оптимистично.
– Вперед, – сказал Говард и, выскользнув из машины, осторожно закрыл за собой дверь. Дядя Рой завел двигатель и отъехал на полквартала назад по Элм, где они и будут его ждать. Говард бросился к зарослям, похлопывая себя по карману пальто, в котором лежали две круглые петарды и одноразовая зажигалка.
На улицах было пусто, в домах темно. По шоссе в северном направлении пронеслась какая-то машина, но вблизи не нашлось бы никого, кроме Говарда, ночного ветра и тех двоих в универсале. Не считая холода, условия практически идеальные. Руки мерзли даже в перчатках, и Говард зажал их под мышками.
К счастью, «камаро» стоял незапертый, а значит, не требовалось разбивать окно. Не было и сигнализации, слава богу. Хотя ограблению в целом эта деталь лишь прибавила бы грандиозности. Жаль, что ключей не оказалось в зажигании.
Говард подошел к запертой задней двери склада и прислушался. Внутри было тихо. Вполне возможно, что там никого нет, и тогда этот замысловатый отвлекающий маневр станет пустой тратой времени. Но если склад никто не охраняет, почему тут стоит «камаро»? Говард отошел от двери и напоследок выглянул на дорогу. Ни пешеходов, ни подозрительных автомобилей – лишь ночное безмолвие. Он махнул стоявшему поодаль универсалу, и передние фары моргнули в ответ.
Говард залез в «камаро», оставив дверь открытой. Под приборной доской нашел провода зажигания и, еще раз осмотревшись, дернул их на себя, а затем поднес друг к другу оголенные концы, чтобы завести машину. Двигатель взревел, и Говард поддал газу.
Пока мотор работал на холостом ходу, Говард присматривался к складу – нет ли признаков движения внутри. Он включил заднюю передачу, опустил ручной тормоз и отъехал от здания так, чтобы потом вырваться прямиком на улицу. Еще пару раз увеличил обороты двигателя, ревом надеясь привлечь внимание грабителя. Хотел даже посигналить, однако все-таки решил, что угонщики не бывают такими идиотами.
Вот петарды точно произведут впечатление. Грабитель проснется и подумает, что его разбудил громкий шум выхлопа. Осторожно выйдет проверить, кто это мается дурью возле склада, и с ужасом заметит… Говард смотрел на дверь, готовый стартовать. Петарды он держал наготове в левой руке, фитилями в разные стороны. Высунув их в окно, другой рукой он поднес зажигалку и, как только фитили загорелись, швырнул петарды к двери склада и поспешил закрыть окно в машине.
Они взорвались одна за другой – громко, как выстрелы. Через секунду внутри мигнул свет, дверь открылась. Говард еще пару раз взревел мотором и помчался к Элм-стрит, вздымая за собой пыль и гравий. На мгновение задержался на повороте, чтобы на складе успели понять, что происходит. Сквозь столб пыли теперь было видно, как человек прыгает на одной ноге, обуваясь. Говард одновременно зажал газ и тормоз, и колеса крутились на месте, словно попали в яму. Мужчина нырнул на склад за курткой и снова выбежал наружу, захлопнул за собой дверь и бросился бежать за машиной через заросли, пока та не уехала слишком далеко.
Прикусив губу, Говард следил за приближающимся человеком и ждал подходящего момента. Лунный свет падал на лицо грабителя, перекошенное от ненависти. Именно этот тип ворвался в дом Джиммерса в парике. Такая же черная футболка, схожее телосложение. Бежал он быстро, причем на одну ногу опирался сильнее, чем на другую, и на ходу пытался надеть на себя куртку. Говард еще немного покрутил колесами, включил заднюю, отъехал, едва не сбив самого грабителя, а потом уже помчался вперед, на Элм-стрит.
Он ехал в сторону океана, трясясь на грунтовой дороге, которая вела к пляжу Гласс и заканчивалась тупиком. Наверняка злоумышленник знает о тупике и продолжит преследовать кретина, не разбирающегося в местных улицах. Нужно было проехать дальше по кварталу, повернуть и выманить его к обрыву… да куда угодно.
В боковом зеркале Говард увидел, как универсал проехал по дороге, не включая фары, и свернул к складу. Преступник мчался со всех ног за удаляющимся «камаро», который покачивало на грунтовке из стороны в сторону, отчего Говард подпрыгивал на сиденье. Куртку противник бросил, зато в руке у него появился пистолет.