Рой зашел в магазин, Сильвия стояла за прилавком и складывала из бумаги какого-то лебедя в восточном стиле. Кроме них здесь находилась только женщина, примерявшая фетровую шляпу. Рой махнул дочери и, осмотрев представленные товары, выразительно кивнул. Тут было на что потратить деньги.
Честно говоря, заглядывал он сюда крайне редко. Женские вещички его ничуть не интересовали, и лишний раз лезть в дела Сильвии Рой не хотел. Это ведь, в конце концов, ее магазин. И если им удастся вырваться из-под контроля домовладельцев, быть может, дело дочки преуспеет там, где сам Рой провалился. Если Сильвия протянет зиму, то к весне не накопит долгов, а дальше уже хлынет поток туристов с их денежками. И тогда всем станет намного спокойнее. Рой гордился дочерью и изо всех сил желал ей помочь.
Он оценил свитер из толстой пряжи за сотню долларов – шотландская шерсть, натуральные красители из ягод, идеально подходит для климата северного побережья. Цена высокая, но что такое сто долларов для человека при деньгах, у которого такая замечательная дочь? Свитер отлично подойдет самой Сильвии. Темно-зеленую блузку из вискозы и бело-зеленый шарф он купит для Эдит. Блузка выглядела слишком молодежной, и супруга наверняка его за это отругает. А он не станет слушать. На эти две вещи уйдет еще полтинник, и пятьдесят долларов останется на ужин – точнее, шестьдесят, если учесть припрятанную в бумажнике десятку. Давненько Рой не тратил на родных столько денег.
– Это еще что такое? – с подозрением спросила Сильвия, когда он подошел с вещами к прилавку.
– Одежда, – ответил Рой. И добавил, заметив, что позади стоит женщина с фетровой шляпой: – Дамы вперед.
Он отошел в сторону и кивнул покупательнице, а та улыбнулась и сказала, что не против подождать. Тогда Рой галантно ей поклонился и сказал:
– Жду проблем. Вам лучше не видеть.
Женщина пожала плечами и продвинулась вперед. Дружелюбно поболтав с Сильвией, отдала ей тридцать долларов за шляпу и ушла.
– Ну и в чем дело? Что это? – вновь задала вопрос Сильвия.
– Свитер, блузка и шарф. Красивые, правда?
– Очень. Зачем ты положил их на прилавок?
Она пристально посмотрела на отца. Сильвия показалась Рою уставшей и не готовой с ним спорить. Он запросто ее уломает. Правда, Сильвия как будто уже догадалась, что именно он задумал, и планировала его обезвредить.
– Утром провернул одно дельце, – объяснил Рой. – Ничего серьезного, работы на три часа, зато в кои-то веки я при деньгах. И где же, спросил я себя, потратить такие шальные денежки? В голову мигом пришел ответ – естественно, у Сильвии в магазине!
– Положи все обратно, или я сама отнесу. Откуда деньги? Опять ввязался во что-то противозаконное?
– Да что ты такое говоришь! Пробей эти вещи, Сильвия, и не спорь со стариком. Ты не можешь отказать мне в обслуживании только из-за моего возраста. Это будет явная дискриминация пожилых. Законом такое запрещено.
– Дискриминация пожилых?! И где ты таких слов набрался?
– Услышал по телевизору. Я готов отстаивать свои права. Да, я твой отец, и я стар, но это не значит…
Сильвия вдруг улыбнулась и пожала плечами:
– Сколько денег заработал? Я веду строгую отчетность.
– Целую кучу. И желаю потратить их здесь, чтобы они остались в семье. Как всем этим толстосумам удается столько зарабатывать? Да они продают и покупают у своих же родственников, так что и доходы, и товары достаются им же. Законы капитализма!
– Смахивает на инцест. В результате случится какая-нибудь мутация.
– Мутация! Ты их видела? Возьми любого из списка владельцев пятисот крупнейших компаний – ни у кого не осталось нормального подбородка. Плавники, хвосты, лишние пальцы – пластические хирурги прямо с ног сбиваются. Штука в том, что хирург – тоже их троюродный брат. Семейное дело. А с учетом откатов и налоговых вычетов, считай, они вообще ничего не потратили. Просто живут на энергии денег.
– С такой логикой не поспоришь. – Сильвия внезапно перестала сопротивляться. Она сложила одежду в пакет и взяла у отца деньги.
– Устрою твоей маме вечерок в городе, – сказал Рой.
– Только не в «Капитане Англия», – воспротивилась Сильвия. – И не в рыбном ресторане.
– А что не так с «Капитаном»?
– Ничего, если тебя устраивает ужин из жареных устриц и куска меч-рыбы на гриле. Однако бывают места поромантичнее… Недавно открылась одна кафешка у моста, прямо на берегу, называется «Серебристый лосось». Там все из стекла, вечером будет видно луну. Хозяйка часто ко мне заходит. Я ей позвоню и забронирую стол у окна.
– Мать взбесится. Ее и в «Капитан» не вытащишь.
– А мы заставим.
– Отлично! – радостно отозвался Рой. Вместе они с Сильвией смогут добиться чего угодно. Вот бы рассказать ей про идею с книгой, выложить все расчеты – то-то она удивится. Однако Рой еще давным-давно понял, что о таких вещах нельзя болтать заранее, иначе не сбудется. Он достал карманный нож и срезал бирку со свитера. Отряхнув его, протянул Сильвии. – Это тебе. К дню рождения.
– Мой день рождения только в январе.
– Ну и что? Сегодня я богач, а в январе могу оказаться нищим. В будущем много… всякого. Давай примерь.
Сильвия медленно забрала у него свитер, натянула через голову и, подойдя к зеркалу, разгладила на себе. Вытащила волосы из-за воротника, и они рассыпались по плечам.
– Как же тебе идет этот цвет, да?
Сильвия молча посмотрела на него, сжав губы.
Рой подождал еще немного и вдруг понял, что она сейчас и слова не вымолвит.
– Дочка, ты чего плачешь? Что за глупышку я вырастил!
Сильвия бросилась обнимать отца, затем поцеловала его и повела к выходу.
– Ты просто невыносим. Я в восторге от этого свитера. Я его давно присмотрела и примеряла уже раз пять. Как ты догадался?
– У меня безупречный вкус. – Рой показал на собственную одежду – поношенное твидовое пальто, мешковатые штаны и ботинки. – Зря ты не наймешь меня в качестве консультанта по моде.
– Да уж… Значит, бронирую вам столик на семь вечера? Маму я уговорю.
Насвистывая, Рой вышел на залитую солнцем улицу. По тротуару с не менее радостным видом навстречу ему двигался Говард.
– Мы только что славно поговорили, – сказал Рой. – Я хорошенько ее умаслил, так что, если ничего не выйдет, пеняй на себя. Советую сделать ей комплимент насчет нового свитера.
Он хлопнул Говарда по плечу, забрался в универсал и умчал домой с остальными покупками, думая, как же заставить Эдит принять эти подарки. Рой любил решать трудные задачки, особенно касаемо женщин. Раз уж взялся за дело, то не отступится.
Когда тем вечером Сильвия высадила Говарда в Мендосино перед магазинчиком, было темно и дул ветер. Дом миссис Лейми находился недалеко, за углом. Сама Сильвия отправилась на вечеринку в стиле нью-эйдж на Пайн-стрит. Некая миссис Мойнихан планировала вызвать дух своего мертвого друга, путешествующего по астральным мирам. Она звала его Чет и просила у него совета по важным вопросам, так как Чет умел широко взглянуть на ситуацию. Говорил он на одном из кельтских языков, а миссис Мойнихан, выступая в роли посредника, передавала его слова на современном английском.
На прошлой неделе Говард лишь посмеялся бы над такой историей, а теперь решил придержать язык. Прошлая неделя многому его научила. Вечером на безлюдной темной улице северного побережья уже ничто не казалось смешным. Он пообещал вернуться к одиннадцати в магазин Сильвии, а пока шел по Мэйн-стрит с тростью в руках, хотя в целом, не считая редких приступов боли, мог обходиться и без нее. Так всегда и бывает, верно? Когда трость есть, она не нужна, а когда ее не было, Говард хромал, как Амос Маккой из популярного сериала.
В доме миссис Лейми горел свет, изнутри доносился грубый самодовольный смех, словно кто-то смеялся над собственной пошлой шуткой. Играла электронная музыка, какая-то совсем не мелодичная, будто разлетающаяся от ветра в разные стороны. В окне гостиной Говард увидел троих сидящих на диване мужчин, еще один мужчина и женщина стояли на кухне с бокалами шампанского в руках. Дом Беннета, напротив, выглядел мрачным и холодным – хозяин допоздна работал в Форт-Брэгге над домом с привидениями. Жаль, что поблизости нет Беннета или дяди Роя. Иметь под рукой союзника, а то и сразу двух, было бы неплохо. Встреча у Лейми легко может обернуться бедствием.
От порыва ветра с моря фанерный Шалтай-Балтай на крыше Беннета начал с серьезным видом махать Говарду рукой, как бы желая его поддержать. Говард махнул в ответ, развернулся и пошел обратно к Мэйн-стрит, присматриваясь к покрытому сумраком району. Вскоре он остановился в тени кипариса. За домом Беннета стояло всего одно здание – деревянная лачуга с крошечным крыльцом и залатанной крышей. Внутри было темно.
По другую сторону от лачуги начинался крутой обрыв, сотни акров поросших травой лугов, известных под названием мыс Мендосино. Неподалеку от безлюдного берега виднелись каменистые острова и десятки укромных бухточек. Идея очередного заплыва Говарда совершенно не привлекала; даже погоню по скалам, где нет ни души и негде спрятаться, кроме как в невысокой траве, с больным коленом он бы не осилил.
Почему-то Говард не сомневался, что именно так все сегодня и закончится. Что впереди вовсе не приятный вечер с интересными беседами. В холодном воздухе витала какая-то тревога, атмосфера казалась напряженной и хрупкой, словно тонкое стекло. Дерганая музыка и гримаса яйцеголового человечка в лунном свете лишь подтверждали его догадки. Эти ощущения преследовали Говарда весь вечер; впрочем, он старался списать все на разыгравшееся воображение или на последствия вчерашних галлюцинаций в лесу.
С домом миссис Лейми соседствовали только заросшие сорняком участки, выходившие в проулок, перекрытый разобранным на части микроавтобусом «фольксваген». Раздвижную его дверь давно унесли, старые занавески на окнах потрепались и обвисли. Дальше начиналась Келли-стрит – тупиковая улица с пятью-шестью домами, в конце которой были заросли кустарника и травы. Из дома миссис Лейми вновь послышался смех, следом выругалась какая-то женщина.