Художник промолчал.
– Их нарисовала сама миссис Мойнихан, – сообщил мистер Мойнихан. – Ее работы не раз выставляли в местных галереях.
– Не сомневаюсь, – сказал Тачи. – Так что за Биглер? Никогда о таком не слышал. Еще один карпатский раб?
Говард посмотрел на него так, будто Тачи своими словами сильно оскорбил миссис Мойнихен и ее труды.
– Мне тоже интересно узнать, – поддержала хозяйка, видимо, смущенная обсуждением собственного творчества. Говарду она понравилась. От ее большого мягкого тела веяло какой-то щедростью. – И как звали ту женщину, о чьей книге вы рассказывали?
Говард успел забыть, какое имя он выдумал.
– Родия Дэвис, – выручила его Сильвия. – Правильно, Говард? Завтра постараемся найти экземпляр ее книги для миссис Мойнихан. – Она широко улыбнулась и добавила, обращаясь к хозяйке: – Говард – племянник моего отца. Из семейства Бартонов.
– Вот как? Вашего дядю серьезного недооценивают, – заявила миссис Мойнихан. – Мне очень нравился его музей духов. Наша культура построена на жадности и цинизме, а люди с уникальным видением из-за этого страдают.
– Так и есть. – Хорек с грустью покачал головой.
Мистер Мойнихан осушил свой бокал.
– Миссис Мойнихан и сама выступает проводником для духов.
– Неужели? – вроде бы искренне заинтересовался Хорек. Тачи и Джейсон молчали, словно боялись сказать что-нибудь не то.
– Ей удалось вступить в контакт с сущностью по имени Чет, – деловито объяснил мистер Мойнихан, словно ожидая, что в его словах усомнятся. – Сегодня он был в этой комнате. Естественно, не в телесном обличье, а в виде астральной проекции.
– Он знаком с карпатским рабом Говарда? – спросил Тачи.
– Мы разговаривали с ним почти двадцать минут, – вставила Сильвия, не обращая внимания на предыдущий вопрос.
Тачи едва заметно фыркнул.
– Дашь совет, как заработать в этой сфере?
– Гленвуд! – сердито одернул его Говард и, переведя взгляд на хозяина, жестом показал, что его приятель напился.
– А-а, – коротко отозвался мистер Мойнихан и покачал головой в ответ.
Хорек посмотрел на часы.
– С ума сойти! Почти половина двенадцатого. Нам уже пора. Большое спасибо вам обоим за вино.
Он встал, следом за ним поднялись Джейсон и Тачи.
– Очень жаль, – сказала миссис Мойнихан. – Благодарю за добрые слова о моих картинах.
Ее супруг начал убирать бокалы, надеясь, что таким образом поскорее избавится и от непрошеных гостей. Нахмурившись, с усталым видом вытер рукавом круглый след от бокала на столике.
Как же их остановить? Требовалось действовать, спасаться. Для разговоров и правда слишком поздно. В полицию звонить не было смысла – Говард и сам за день натворил много чего незаконного.
Сильвия вдруг бросила на него озадаченный взгляд.
– Никак не могу найти один камень.
– О нет! – простонала миссис Мойнихан. – Вы не про тот, который купила Сьюзан?
– Нет, – ответила Сильвия. – У меня был шарообразный пирит, размером примерно с мячик для гольфа. Наверное, закатился куда-нибудь под диван.
– Давайте поищем, – сказал Говард, обращаясь к тройке противников. – Он наверняка где-то здесь. Гленвуд, загляни, пожалуйста, под кресло.
– Ради всего… – возразил Тачи, но Хорек жестом его прервал:
– Посмотри под креслом, Глен.
Говард сделал вид, будто ищет таинственный пиритовый шар под диваном.
– Уже поздно, не надо сейчас рыскать по комнате, – сказал мистер Мойнихан. – Утром мы обязательно его найдем.
Вдруг раздался звонок в дверь.
– Ну надо же, сколько сегодня гостей! – воскликнула миссис Мойнихан и пошла открывать.
– Черт-те что творится, – пробормотал хозяин и двинулся с бокалами в сторону кухни.
Говард покрепче ухватил трость и встал позади Джейсона, Тачи и Хорька, оказавшись между ними и дальней частью дома. Неужто Банди, Лейми или преподобный Уайт отследили машину Хорька? Только не это… Зря Говард вообще сюда пришел и втянул во все Сильвию вместе с ни в чем неповинными Мойниханами.
Дверь распахнулась. На пороге стояли дядя Рой, старина Беннет и мужчина из ресторана у гавани, похожий на работника стройки и одетый в фартук мясника, заляпанный чем-то вроде крови. Чуть поодаль, в тени, стояли еще двое – в лоскутных вещах, как у клейщиков. Тот, что был слева, смахивал на Моисея с иллюстрации исхода евреев из Египта, только в правой руке он держал монтировку, которой постукивал себя по ноге.
Глава 23
– Отец! – радостно закричала Сильвия.
Тачи отступил назад, будто намереваясь броситься к задней двери. Даже Хорек заметно побледнел, а у перепуганного художника Джейсона забегали глазки, как у мелкого преступника, который наконец попался. Говард ткнул Тачи в спину кончиком трости, и тот развернулся с яростным видом. Говард округлил глаза и качнул головой в сторону двери, как бы намекая, чтобы ему лучше выйти на улицу.
– Здравствуйте, миссис Мойнихан! – весело поприветствовал хозяйку дядя Рой.
– Добрый вечер, мистер Бартон, – ответила миссис Мойнихан.
– Мы решили заехать за Сильвией и Говардом. – Дядя Рой выдавил широкую дурацкую улыбку, словно только что узнал, что он хозяин своей судьбы.
– Ее Говард – просто чудесный молодой человек, – сказала миссис Мойнихан, с недоверием посматривая на друзей Роя. – Обладатель невероятно широкого кругозора. Полагаю, кое-что с генами передалось и от дядюшки.
– Он у нас красавчик.
– Где моя машина? – Хорек с подозрением вглядывался в темноту улицы.
Дядя Рой недоуменно пожал плечами и мрачно посмотрел на Хорька: он, мол, с исчезновением автомобиля никак не связан. Затем снова широко улыбнулся и отвесил поклон на манер мистера Пиквика, показывая на лужайку:
– Идемте поищем. Наверное, ее угнали чертовы арабы из кулинарии в Каспаре. Как там их зовут? Какие-то Мохаммеды. Думаю, они же отделали Джиммерса, а потом стащили его сарай.
Помахав на прощание миссис Мойнихан, все вышли из дома. Хозяйка закрыла дверь.
– Разведите этих парней в разные стороны, – обратился дядя Рой к одному из клейщиков. – И устройте им стандартные испытания.
– Что? Постойте, никуда я с вами не пойду! – возразил Тачи.
Дядя улыбнулся:
– Немного покатаетесь. Ночной воздух очень полезен.
У обочины стоял автомобиль клейщика, «шеви», расписанный в стиле мексиканского Дня Мертвых. Три дня назад Говард видел его возле «Сэммис». В лунном свете гипсовые черепа источали призрачно-белое сияние, а миниатюрные скелеты с цилиндрами и тросточками распластались на капоте, точно их достали из общей могилы одной кучей.
Гленвуд Тачи попятился и, оттолкнув дядю Роя в сторону, сорвался на бег. Старина Беннет выставил ногу, и Тачи, споткнувшись, упал в траву. Мужчина в фартуке поставил Тачи на ноги, услужливо смахнул с него несколько травинок и вытер руки об окровавленный фартук. А затем указал на «шевроле» и начал негромким голосом что-то объяснять, будто ребенку, не знающему, как опасно играть на дороге. Один из клейщиков с непроницаемым лицом ухватил Тачи под руку и потащил к машине.
Хорек чуть ли не добровольно последовал за ними, словно желая поскорее отделаться, не теряя при этом достоинства. Джейсон напоказ сделал то же самое, хотя, судя по выражению лица, он заметно приуныл и нервно оглядывался по сторонам – нет ли возможности сбежать. Однако было уже слишком поздно, и он залез в машину вместе с приятелями. Втроем они сидели там с застывшими, как у манекенов, лицами, почему-то напоминая мокрых собак. Тачи отстукивал на коленях нервный ритм и, прикусив верхнюю губу, ерзал и оглядывался по сторонам. Вдруг, как ужаленный, он дернулся к окну, перелез через Джейсона и с выражением ужаса в глазах забарабанил по стеклу. Художник затолкал его обратно, но тот опять вскочил и полез уже на переднее сиденье.
– Смотри, догадался наконец, что на дверях изнутри нет ручек, – весело прокомментировал дядя Рой, как будто смотрел спортивный матч.
– Отец! – вскрикнула Сильвия, зажав рот рукой. Клейщики беззвучно оттолкнули Тачи назад к его дружкам.
Дядя Рой наклонился и через окно с пассажирской стороны и сказал троим, что сидели сзади:
– Вас, ребята, ждет чудесный отдых на холмах. Свежие овощи и фрукты, чистый воздух. Новый взгляд на мир.
– Да чтоб ты сдох! – завопил Тачи с перекошенным от ненависти и страха лицом.
Дядя Рой глянул на него как на выбежавшего под ноги таракана.
– Если будет выделываться, включайте аппарат, – сказал дядя мужчинам. – Только крепите электроды подальше от слюнных желез. И чтобы в этот раз не больше двенадцати вольт, ладно? А то зажарятся, как сосиски для хот-дога.
«Шеви» с тремя ошарашенными пленниками и странными тюремщиками двинулся вперед и вскоре повернул на юг, к трассе. Дядя устало потер лоб.
– Бедняги, – тяжело вздохнул он. – Ну, поделом им. Думаю, заслужили. – Посмотрев на Говарда, дядя Рой добавил: – Ладно-ладно, точно заслужили. Тот, что сидел в середине… Кажется, я видел его снимок в газете.
– Точно, – подтвердил Беннет. – Готов поспорить. Либо он, либо тот, другой, как там его…
Мужчина в фартуке, стоявший рядом с ним на лужайке, пожал плечами. Оба скрестили руки на груди на манер телохранителей в ожидании указаний.
– Куда их повезли? – спросил Говард. – Не знаю, что именно они заслужили…
– Что заслужили? Это одному Господу известно, – ответил дядя. – Клейщики – ребята молчаливые, ни слова не проронят. У твоих парней просто крыша от этого съедет. Повезут их в холмы над Альбионом, а там вытолкают из машины, домой будут добираться пешком. Всего-то три-четыре мили. Ну, может, шесть. К трем часам ночи уже вернутся в кроватку.
Он достал из кармана мятую пачку сотенных банкнот и начал с усталым видом их разглаживать.
– Мог бы выручить и побольше, – проворчал мужчина в окровавленном фартуке.
– Как знать, – проворчал дядя Рой. – Говард, вы ведь еще официально не знакомы? Это Лу Гибб, – представил он своего друга, и тот протянул руку.