– Давайте отдадим им эту чертову штуку. Доставим в номер мотеля, как пиццу, и обменяем на дядю Роя. А потом все вместе поужинаем в ресторане. Может, выручим за эту сделку деньжат, чтобы хватило на пару месяцев арендной платы.
Мистер Джиммерс вздохнул:
– Ей нужен не просто рисунок, а его сила. Если Элоиза не сумеет им воспользоваться, он не будет представлять никакой ценности.
– Ну и пусть пользуется себе на здоровье. Еще немного дождя нам не помешает.
– У нее ничего не выйдет, – сказал Джиммерс. – Для этого ей и нужен ты. Элоиза хочет управлять погодой, и она близка к успеху. Если кто-то сегодня и пойдет ужинать, боюсь, тебя в этой компании не будет. Она тобой… воспользуется.
– Тогда к черту ужин, – ответил Говард, одолеваемый сомнениями. – Поем в «Заправься и перекуси».
– Отец многие годы готовился к этой битве, – сказала Сильвия. – Нельзя просто взять и сдаться. Он бы так не поступил.
– Верно, – поддержал Джиммерс. – Хотя и твое предложение, Говард, мне понравилось. Чего-то такого я от тебя и ожидал. И что самое главное, именно такого поведения от тебя ожидают они. А конкретно – сама Элоиза. Она задается вопросами: «Что же задумал Говард Бартон? Чего он хочет?» Как только она поймет, что тебе, в отличие от нее, ничего не нужно, Элоиза решит, что раскусила тебя. В действиях героя нет ничего замысловатого. Герой, не думая, принимает удар на себя. А даже если у него есть время подумать, он все равно поступит точно так же.
– Я в этом совершенно не разбираюсь, – отмахнулся Говард. – Что нам все-таки делать? И сколько времени у нас в запасе?
– Они установили крайний срок. Если мы хотим спасти Роя Бартона, нужно приехать до полуночи.
Мотель «Морские брызги» стоял над океаном; его стены были окрашены в веселые желто-бело-синие цвета, одноэтажные номера объединяла единая зубчатая крыша. Эдит оставила универсал на безлюдной парковке. Она собиралась выяснить, в какой из комнат держат Роя, и быть рядом с ним. Вот и все.
Местность освещалась лунным сиянием и неоновой вывеской, к югу от мотеля виднелся ручей Пуддинг-крик, вытекающий из водостока под трассой и огибающий океан. Он практически пересох – от ручья осталась лишь небольшая заводь между высокими песчаными дюнами. В тридцати-сорока футах над водоемом и дюнами возле устья ручья виделся железнодорожный мост, а за ним был песчаный пляж, усеянный пучками коричневых водорослей, которые в лунном свете смахивали на низкие ползучие растения. Пахло океаном и дизельными выхлопами от грузовиков с шоссе.
Заметив, что в одной освещенной комнате колыхнулись шторы, Эдит направилась туда и сразу постучала в дверь, одной рукой придерживая сумочку.
Послышались шаги и приглушенные голоса, а потом – сдавленный вопль «Эй!», пощечина и стон.
Эдит постучала еще громче – тишина.
– Рисунок у меня! – крикнула Эдит и опять постучала. – Слышите, Элоиза Лейми? Я принесла то, что вы просили!
В комнате погас свет, звякнула цепочка, и дверь наполовину открылась. Внутри было темно.
– Входите, – произнес женский голос, а сразу за ним раздался очередной вопль: «Нет!»
Снова пощечина и злобный шепот. Эдит собралась с мыслями и зашла внутрь. Элоиза Лейми сидела на стуле за небольшим столом, перед ней лежали кроссворд и карандаш, на дне бумажных стаканчиков с отпечатками помады осталась кофейная гуща.
– Тимоти! – с удивлением воскликнула Эдит, узнав мужчину, который вышел из-за двери.
Он слегка пристыженно кивнул. Миссис Лейми бросила на него сердитый взгляд.
– Не знала, мистер Хорек, что вы с Эдит Бартон так близко знакомы.
– Мы недолго общались, – пробормотал он, – много лет назад.
– Недолго, говоришь? Насколько я помню, ты частенько ужинал с нами за одним столом, – сказала Эдит. – Совсем забыл?
Он пожал плечами и сел напротив миссис Лейми, похожий на смущенного подростка.
– Черт, да запри уже дверь, – с неприязнью обратилась к нему Лейми.
– Она запирается автоматически, – ответил Хорек.
– Тогда накинь цепочку.
Эдит повернулась и сама закрыла дверь на цепочку.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Хорек.
Миссис Лейми бросила на его яростный взгляд, а он пожал плечами и начал ковырять край стаканчика, стараясь не встретиться глазами ни с одной из женщин.
– Ну и? – спросила миссис Лейми.
– У меня его нет, – сказала Эдит. – Я соврала, чтобы вы меня впустили.
Миссис Лейми медленно кивнула.
– Тогда зачем вы пришли?
– Чтобы вернуть мужа.
– Это возможно только в обмен на рисунок. – Миссис Лейми повысила голос. – Я же сказала вам по телефону. С момента нашего разговора условия не изменились. Теперь мне, видимо, придется избавляться от вас обоих. Нельзя же просто так вас отпустить после того, как вы сюда заявились. Это ваша вторая большая ошибка. А первая – брак с Роем Бартоном. Уму непостижимо и очень печально. Я совершенно вас не понимаю.
– Вам и не понять, иначе вы бы уже догадались, что без Роя я от вас не уйду. Я же четко вам объяснила, что пришла вернуть мужа, а вы меня не слушаете.
Миссис Лейми посмотрела на Эдит с таким видом, точно собиралась ей возразить.
– Вы ничего обо мне не знаете, – надменно произнесла она. – Абсолютно ничего. Да как вы смеете меня осуждать? Я… я… это я здесь жертва, миссис Бартон. – Лейми поправила волосы, с трудом сохраняя спокойное выражение лица.
– Все мы жертвы, разве не так? – спокойно отозвалась Эдит.
– Уверяю вас, некоторым досталось больше других. Впрочем, времени на философствования у нас нет. Меня не волнует, кто тут что понимает. Как я уже сказала, без рисунка я не верну вашего супруга, хотя не знаю, что вы вообще нашли в толстом глупом старике. – Миссис Лейми часто заморгала, поджав губы и уставившись в стол. – Полагаю, когда-то он был молодым и стройным, однако теперь… Боюсь, он превратился в товар, который хотя и нелегко, но можно купить или продать.
– Вас только это и волнует? – спросила Эдит. – Купля и продажа. Вы незамысловаты, как смятая долларовая бумажка.
Миссис Лейми вдруг бросила злобный взгляд на Хорька.
– А ты чего ухмыляешься, как Чеширский кот? – рявкнула она, и Хорек снова принялся отрывать кусочки от стаканчика и складывать их в кучку. – Это вы ничего не знаете и никогда не знали. Вы вели и ведете пустую жизнь. Вы ничего не добились. И кончится все тоже ничем. – Лейми сердито схватила журнал с кроссвордами и спросила у Хорька: – Человек, который ведет себя притворно, пять букв?
– Тварь, – без лишних эмоций ответил тот и направился к выходу. – Пойду куплю еще кофе.
Проходя мимо Эдит, он на мгновение поймал ее взгляд и округлил глаза. Посмотрел на дверь и едва заметно качнул головой назад.
– Попробуйте «позер», – сказала Эдит миссис Лейми, не обращая внимания на Хорька. Он вышел из номера. – Где мой муж?
Миссис Лейми кивком показала на дверь в соседнюю комнату. Эдит молча подошла и открыла ее. За дверью скрывалось точно такое же помещение со столом и двумя стульями, только к одному из них был привязан дядя Рой. Перед ним стояла банка колы и ведерко с подтаявшим льдом. На кровати лежал сального вида парень лет двадцати пяти в повседневной, но довольно элегантной одежде. Глаза у него были маленькие и близко посаженные. Он делал заметки в тетради и даже не посмотрел на Эдит.
Эдит тоже его проигнорировала. Из уголка рта ее мужа текла кровь, возле припухшего правого глаза был синяк. Она заставила себя улыбнуться, и Рой ответил ей улыбкой.
– Зря ты сюда пришла.
– Я скучала по тебе и не могла больше ждать. Тут дело посерьезнее твоих стандартных деловых затей. Без меня не обойдешься.
– Это верно, – легко согласился он.
– И мы еще много чего друг другу не сказали, – продолжала Эдит. – Многое не успели сделать.
Она села напротив и сжала его колено. Грудь Роя тяжело вздымалась; он криво ухмыльнулся и хотел что-то ответить, но не смог. Эдит протерла кожу возле его глаза и заплакала, а потом в порыве ярости начала развязывать веревку.
Парень, лежавший на кровати, устало посмотрел на нее, как будто ему уже надоело всем этим заниматься.
– Пожалуйста, не надо.
Рой кивнул, и Эдит села обратно.
– Тогда подождем. Осталось недолго.
– О чем это ты? – спросил Рой.
– Джек Макдональд едет сюда, прихватив человек тридцать – сорок рабочих с лесопилки. Кажется, они везут с собой… как там он сказал, металлические трубы?
Парень как ни в чем не бывало протирал пистолет тряпкой, стирая отпечатки пальцев. Прицелившись, навел оружие на люстру, затем на ведерко со льдом и наконец на голову Роя. Эдит ахнула и вскочила, готовясь повалить соседний стул вместе с Роем.
– Бах, – тихо произнес парень и положил пистолет на столик рядом с кроватью.
– Его зовут Глендейл Флаундер или как-то так. Не выговоришь. При этом тупой до невозможности. Литературный критик из Сан-Франциско, помешанный на дулах пистолетов до такой степени, что даже Фрейда стошнило бы. Полчаса назад чуть не прострелил себе ногу. Пришлось показать ему, как снимают пистолет с предохранителя. У Элоизы куча денег, могла бы потратиться на профессионалов… Так нет, наняла себе шайку гребаных художников и поэтов! Вот ведь странно. Он пишет роман – прямо сейчас, пока мы разговариваем. Наверное, интересный. То и дело смеется. Прости, Глендейл, я забыл, как называется твоя книга?
Парень молча продолжал строчить.
– Не раздражай его, – прошептала Эдит.
Рой пожал плечами.
– Слушай! – вдруг радостно воскликнул он. – У меня появилась отличная идея в плане бизнеса.
– И что за идея?
– На участке между аэропортом и цветущими садами можно устроить миниатюрное поле для гольфа и парк развлечений.
– Думаешь? – воодушевленно откликнулась Эдит.
– Не сомневаюсь! Риск практически нулевой. Оформим как акционерную компанию. У «Джорджия-Пасифик» там куча участков, которые они не используют уже лет тридцать. Мы с Беннетом построим замок, большой и броский, но это будет просто дешевый фасад, чтобы его заметили с трассы, а внутри поставим автоматы с видеоиграми. Вдоль утесов будет небольшое поле для гольфа с разным покрытием и все такое. Несколько вертушек от Беннета. Туда будут приезжать семьями. Основной доход принесут видеоигры, но тусоваться там будут не только подростки.