– Простите, зря я так откровенно…
– Тебе лучше узнать правду, – дрожащим голосом отозвался Джиммерс. – И Сильвии тоже.
Говард сбросил скорость и свернул с шоссе на тенистую дорогу в обрамлении кипарисов, которая вела к каменному дому.
– Я… В то время я был не в себе, – сказал Джиммерс, глядя прямо перед собой в лобовое стекло. – Кое-что об этом ты уже знаешь. Да, Сильвия – моя дочь, но я был не в состоянии ее воспитывать. В отличие от Роя Бартона. Ему это только в радость. Душа у него невероятно широкая, и я говорю так вовсе не желая над ним посмеяться. Между нами возникали разногласия, однако теперь я ничего против него не имею. Рой преуспел там, где я не смог. И в те годы было совершенно ни к чему обременять Сильвию отцом, который…
Говард заглушил двигатель. Джиммерс замолк на полуслове и продолжать разговор, видимо, не собирался.
– Вам, наверное, нелегко пришлось, – сказал Говард, сидя рядом с ним в трейлере.
– Точно.
Джиммерс открыл дверь и неуклюже вылез из машины. Он направился к входной двери и в свете лампы на крыльце стал снимать обувь, развязывая шнурки трясущимися руками.
Глава 28
Джиммерс и Сильвия подвезли Говарда на «тойоте» до «Тип-топ лаунж», где он сел за руль грузовика Беннета и поехал к мотелю «Морские брызги». Добравшись туда, припарковал машину носом к трассе и ключи оставил в зажигании. У мотеля было темно; на юге светились огни города. «Тойота» стояла возле кафе «Заправься и перекуси», свет фонарей на парковке выхватывал самый перед машины. Говард посмотрел в сторону дюн у ручья Пуддинг-крик. Сильвия с Джиммерсом ждали под железнодорожным мостом. Артемис махнул ему рукой, и затем оба скрылись в тени.
На платформе грузовика стоял сарай Джиммерса, а внутри него были скрыты садовые инструменты, пустые горшки, удобрения, складные стулья и странноватый аппарат. Сунув поддельный рисунок во внутренний карман пальто, Говард сразу пошел к восемнадцатому номеру и постучал в дверь. Свет в окне погас. Шторка колыхнулась, и после этого приоткрыли дверь.
Говард скользнул внутрь. Снова загорелась люстра, и из-за двери вышел Хорек, уставший и изможденный. Миссис Лейми сидела за столом, ее волосы были забраны назад в тугой пучок, из-за чего голова казалась неестественно маленькой и обтянутой кожей.
– Показывай, – сказал она.
Говард достал футляр, положил его на стол и по очереди вытащил зажимы. Рисунок лежал между пластинами. Он отказывался брать с собой футляр, но Джиммерс настоял на своем, заявив, что так будет правдоподобнее.
– Вот, забирайте.
Миссис Лейми взяла в руки медный футляр и внимательно его осмотрела, пощупала резные изображения и надпись. Пальцы у нее дрожали, и на мгновение она как будто вовсе забыла о присутствии Говарда.
– Где они? – нетерпеливо спросил Говард. – Я хочу сейчас же их увидеть. На пляже меня ждут друзья – можете выглянуть в окно и убедиться. Как только я увижу Роя и Эдит, мои люди уйдут.
Миссис Лейми бросила на него озадаченный взгляд, мыслями возвращаясь из каких-то далеких мест.
– Я все объяснила нашему приятелю Джиммерсу по телефону. Роя и Эдит здесь нет. И если под друзьями на пляже ты имеешь в виду двух мужчин в накладных бородах, которые якобы ловят рыбу с железнодорожного моста, то мы готовы встретиться с ними лицом к лицу. Кажется, один из них похож на мистера Беннета. Этот маскарад с бородатыми рыбаками мне по душе. Капелька драматичности не помешает. Что ж, идем. – Она поднялась, достала рисунок из футляра и внимательно его рассмотрела. – Если это подделка…
– Он настоящий, – перебил ее Говард. – Я уже… уже успел им воспользоваться. Готов продемонстрировать вам еще раз.
– Жди здесь, – приказала Лейми Хорьку. – Телевизор не включай. Будь настороже и смотри в окно – вдруг тут что-то нечисто. Мужчинам с накладными бородами я не доверяю. – Обращаясь к Говарду, она добавила: – В случае обмана твоих тетю и дядю ждет смерть. Их жизнь зависит от моего звонка и кодовой фразы, которую тебе в жизни не разгадать. И не вздумай применять насилие, призываю к твоему здравому смыслу. Если все пройдет гладко, к утру Элоиза Лейми перестанет вмешиваться в ваше жалкое существование.
– Я все понял, – ответил Говард. – За дело.
Миссис Лейми кивнула и подняла с пола кожаную сумку, от которой исходил ужасный запах мертвечины. Она перекинула сумку через плечо, отперла дверь и вышла на улицу. Говард последовал за ней. Дверь за ними закрыли, сверху загудела неоновая вывеска. Мимо пронесся грузовик, отравляя воздух густыми выхлопами.
– Сходи за тростью, – сказала миссис Лейми. – Джиммерс заверял меня, что ты не настолько глуп, чтобы явиться сюда без нее.
Говард открыл дверь грузовика и достал трость.
– Позволь подержать, – попросила Лейми и забрала у Говарда трость.
Ему захотелось тут же выхватить ее обратно, но рисковать не стоило. Миссис Лейми ступала по крытому проходу, сдвинув сумку за спину и держа в руке трость. Дорожка была слишком узкая, поэтому Говард шел следом за ней, как послушный раб. Постукивая тростью по земле, миссис Лейми свернула к какой-то заросшей площадке, а оттуда засеменила вниз по песчаной тропе к пляжу. Слева над ними возвышался железнодорожный мост.
Волны с шумом разбивались о волнорезы. Лу Гибб и мистер Беннет неподвижно стояли чуть поодаль лицом к океану, удочки были закреплены на берегу. Беннет сделал вид, будто возится со снастями, и повернулся в сторону Говарда и миссис Лейми.
– Махни этому идиоту, чтобы шел сюда, – сказала она.
Говард помахал. Беннет притворился, что ничего не понял, и просто махнул в ответ, как бы из вежливости. Говард снова замахал, показывая на пляж. Переговорив с Гиббом, Беннет поплелся к ним. На лице у него была густая, как у амишей, борода без усов, отчего голова стала похожей на яйцо в парике. Маскировка получилась отличная.
– Стой! – крикнула миссис Лейми, когда он подошел ближе. – Говард просит вас разойтись по домам. Сматывайте удочки и уходите. И поскорее, а то нам с Говардом нужно проделать один эксперимент, а вы мешаете. Верно я говорю, Говард?
Говард кивнул Беннету. Миссис Лейми была настроена серьезно. Тон ее звучал отрывисто и притворно шутливо, однако она явно была на взводе, запасы терпения подходили к концу. Вся ее извращенная жизнь сосредоточилась на этом пляже под светом луны, и своим видом она показывала, что сейчас не время для обмана – ни на словах, ни во внешности.
– Мы должны ей доверять, – сказал Говард, хотя отнюдь не желал использовать слово «доверие» по отношению к Элоизе.
– Еще чего! – крикнул в ответ Беннет.
С хмурым видом он выпрямился. Миссис Лейми молча глядела на него, как замершая на камне ящерица, и Беннет вскоре махнул рукой, развернулся и пошел обратно. Мужчины собрали короба со снастями и начали подниматься вверх к трассе. Миссис Лейми наблюдала за их действиями, не говоря ни слова. Сдвинулась она лишь в тот момент, когда на берег хлынула высокая волна, подступая к ногам. Элоиза отошла назад, на сухой песок.
Ночь выдалась ясной, звездной и холодной, ветер с океана хлестал по пляжу, забрасывая брюки Говарда песком, пока он спускался вместе с миссис Лейми к тому месту, где Пуддинг-крик, от которого осталась лишь тонкая струйка, впадал в океан. Элоиза опиралась на трость, как будто действительно устала, и шла прямо к большому бревну, где смогла бы присесть и наблюдать за Говардом, демонстрирующим подлинность рисунка.
В свете луны тянувшийся высоко над головой мост отбрасывал на пляж штрихованные тени. Где-то там скрывались Джиммерс с Сильвией, готовые сыграть свою роль. Говард хотел было вглядеться в темноту, чтобы увидеть знакомые лица, но понял, что это слишком рискованно.
Пока что они просто следили за ним, стараясь предугадать его движения. От Говарда требовалось только одно – зрелищно свернуть бумагу. В этот момент Сильвия достанет и свернет настоящий рисунок.
Миссис Лейми перешагнула ручей и села на бревно. Глянула на океан, прислушиваясь к ночному ветру. За ее спиной возвышались практически отвесные скалы, которые железнодорожный мост соединял с песчаным обрывом пониже на противоположной стороне от русла Пуддинг-крик, за мотелем. Поверхность утеса из темного песчаника поросла жестким кустарником. С вершины свисали длинные стебли суккулента. В крайнем случае можно подняться и по этому склону…
– Что ж, убеди меня, – сказала миссис Лейми, отрывая Говарда от его мыслей.
– Хотите ураган?
– Хочу два дюйма дождевых осадков за ближайшие три часа.
– Я так не умею…
– Знаю, знаю, – перебила его Элоиза. – Ничего ты не умеешь. Ты просто невежественный посредник – вот ты кто. Покажи мне хоть что-нибудь. Сегодня ты уже вызвал ураган – скорее всего, по ошибке. Так вызови его снова.
– Предупреждаю сразу, эта штука не очень-то поддается контролю.
Говард вдруг осознал, насколько правдивы его слова, и впервые за все время усомнился в затее Джиммерса. Днем из-за того ливня чуть не смыло дорогу, хотя шел он всего несколько минут. А если бы тогда не получилось его остановить?
– Ну конечно, – нетерпеливо откликнулась миссис Лейми. – Тут нужна более уверенная хватка. Давай, покажи мне то, что ты сделал сегодня днем. Ты же пришел сюда не для того, чтобы со мной спорить? Не забывай про своих дядю и тетю.
– Хорошо, – ответил Говард, пожав плечами.
Он повернулся лицом к мосту и спиной к океану, делая вид, будто призывает некие таинственные силы. Затем опустился на песок и разложил бумагу у себя на коленях. Аккуратно и методично Говард начал складывать рисунок, чтобы получился треугольник. Затем соединил противоположные концы, еще раз свернув бумагу пополам. Прищурился, рассматривая ее взглядом художника.
Небо над океаном оставалось все таким же ясным, даже без намека на туман. О дожде речь и не шла. Говард еще раз сложил рисунок, подтягивая уголки в середину; один из них загнул в форме петельки и зацепил за угол на другой стороне. Получилось что-то вроде заостренной короны, размером подходящей разве что цыпленку. Никакой реакции.