Миссис Лейми недоверчиво наблюдала за его действиями. Судя по ее лицу, терпение Элоизы было на исходе, и она не собиралась ждать всю ночь.
– Процесс не из легких, – пожал плечами Говард.
Он посмотрел наверх и краем глаза заметил какое-то движение. Джиммерс и Сильвия вовсе не стояли под мостом, а пробирались через кустарники вдоль края обрыва, переступая с камня на камень. Миссис Лейми не заметила их лишь потому, что сидела спиной к скалам. Говард спокойно отвел взгляд. Что они, черт возьми, задумали? Говард снова глянул на нелепый головной убор из бумаги. Осторожно, складка за складкой, развернул бумагу до ровного квадрата и опять сложил пополам, теперь уже вдоль.
Он осмелился еще раз глянуть в сторону скал. С какой стати Джиммерс и Сильвия покинули укромное место под мостом? Сейчас их не было видно; наверняка спрятались за единственным на скале огромным кустом, способным прикрыть сразу обоих. И что дальше – накинутся на нее сзади и схватят? Вряд ли им пришла в голову такая глупость. Быть может, у Сильвии ничего не получилось с рисунком? Ведь часть силы, вероятно, заключена в бумаге, а часть – в самом Говарде…
– Ну что ты возишься? – зловещим тоном спросила миссис Лейми. Заметив что-то такое в выражении его лица, она резко обернулась и осмотрела склон холма, после чего перевела взгляд на темное пространство под мостом. Не считая шума ветра и океана, вокруг было тихо. – Даю тебе тридцать секунд, – добавила она, глядя на часы.
– Сейчас все получится.
Говард вновь сделал из прямоугольника квадрат и сложил его перпендикулярно первому сгибу. Как можно аккуратнее заправил уголки, чтобы создать фигурку с четырьмя сторонами-предсказаниями, в которую вставляются пальцы. Последний раз он пробовал соорудить такую в четвертом классе. Говард специально не смотрел на обрыв, но внимательно прислушивался. Миссис Лейми наблюдала скорее за его лицом, а не за руками. Один раз Говард поймал ее взгляд, и он был полон подозрения. Уголок ее рта сильно подергивался, словно управляемый невидимой нитью. Элоиза, похоже, начинала догадываться, что старый дурак Джиммерс подсунул ей очередную фальшивку…
Говард еле дышал. Бумага, и без того хрупкая от возраста, начала рассыпаться от бесконечных складок. Одна линия сгиба разорвалась у края, и Говард быстро подвернул ее, чтобы спрятать, опять сложил бумагу, затем еще раз. Фигурка с предсказаниями уже не выйдет. Рисунок быстро превратился в слишком толстый комок, который невозможно было сложить снова, не превратив его в бумажную массу. Других вариантов не оставалось: придется развернуть лист и начинать все заново, возможно, попытаться его разгладить и пробормотать какую-нибудь ерунду. В любом случае скоро это представление закончится.
Бумага опять надорвалась, теперь уже по трем линиям одновременно, едва не рассыпаясь на полоски. Пока Элоиза ничего не заметила, Говард поспешил свернуть рисунок пополам, не придавая ему никакую форму, а лишь пытаясь скрыть тот печальный факт, что теперь бумага годится только на подстилку в клетку хомяка.
Миссис Лейми посмотрела на часы.
– Семь секунд, – прохрипела она.
Ее дыхание стало частым и тяжелым, глаза сузились до горящих яростью щелочек. Миссис Лейми стучала тростью о песок, отмеряя секунды. «Вот и все», – подумал Говард. Остается только бросить рисунок ей в лицо и бежать. Или схватить трость и ударить по голове, потом привязать миссис Лейми к опорам моста, прокрасться обратно в мотель и выбить из Хорька всю информацию насчет того, куда отвезли Роя и Эдит. Беннет был прав, зря они все это время подыгрывали миссис Лейми. От нее просто так не отделаешься.
Миссис Лейми встала, и в лунном свете Говард рассмотрел ее перекошенное лицо. Она смахивала на иссохший труп.
В воздухе вдруг запахло озоном, на небе мелькнула молния, озаряя океан желто-голубой вспышкой, и одновременно с этим прокатился раскат грома. Миссис Лейми пошатнулась и упала одним коленом в песок, но тут же сумела встать. На ее лице застыла маска жадности, довольства и изумления в одном флаконе.
– Дай сюда! – завопила она, выдергивая свернутую бумагу из рук Говарда и стараясь ударить его в грудь тростью, чтобы он и не подумал с ней бороться.
– Лучше разверните! – крикнул Говард, разыгрывая спектакль до конца, хотя от ее действий не было бы никакого толка. Вызвать ураган – это полдела. Предстояло освободить Роя и Эдит, а сделать это могла только сама миссис Лейми.
Она изумленно уставилась на звездное небо, обращая на Говарда не больше внимания, чем на раздавленное насекомое. Останавливать ураган Элоиза не собиралась. Напротив, она хотела устроить всем бурям бурю, чтобы небо заполнилось дождевой водой и показало всю мощь новоприобретенной силы. Днем она осушила болото Инглнук-Фен, а теперь снова его наполнит.
Стуча тростью по земле, будто отмеряя время, миссис Лейми машинально облизнула губы и выпятила уголок рта, чтобы избавиться от тика. Говард слышал, как громко она дышит и едва не постанывает от грандиозного волнения.
На чистом ночном небе вдруг сгустились тучи, а все пространство между ними и океаном чернотой заполнили капли дождя. Грозовые облака мрачной лавиной несло к суше, сотни смерчей подпитывали их водой. Молнии сверкали, раздваиваясь над наэлектризованной поверхностью океана, ночной воздух сотрясался от взрывов грома.
Океан вдруг успокоился, ветер утих. Волны перестали шуметь, и в промежутках между раскатами грома воцарялась странная тишина, прерываемая только отдаленным шипением дождя на поверхности воды. Дождь двигался на них черной стеной, стирая горизонт.
Миссис Лейми неподвижно стояла на месте, крепко сжимая в руке бесполезный рисунок, точно карту сокровищ, которую может унести ветер. Вероятно, ей казалось, что она наблюдает за проявлением собственной силы, наконец-то материализовавшейся после стольких лет мечтаний и замыслов. Элоиза словно впала в транс, загипнотизированная происходящим, и, только когда океан стал отступать, а до них долетели первые порывы ветра с дождем, она пришла в себя и начала разворачивать бумагу.
Прилив отступал, издавая причудливые засасывающие звуки, подчеркиваемые громом. Темные островки валунов, покрытые водорослями и морскими уточками, едва не выпрыгивали из воды, а ее уровень падал так резко, будто из дна кто-то вытащил пробку, как в ванне.
Миссис Лейми дергала рисунок в разные стороны, пытаясь его разгладить. Их с Говардом накрыло дождем, ветер трепал волосы. Элоиза отвернулась и присела на корточки, в ее глазах мелькнул страх. Дождь больно барабанил по спине холодными каплями, подхватываемый яростным ветром. Миссис Лейми обернулась и подползла к обратно к бревну, вся нахохлилась, точно выброшенная волной на пляж морская птица, подставляя спину ветру и дождю и держа над головой сумочку.
Говард рукой прикрывал лицо от дождя, глядя, как волны зловеще отступают назад под влиянием дождя и ветра. Тучи перекрыли небо над головой, дождь хлестал по лесу и дороге, ветер со всех сторон крутил воронки. В темноте от склона утеса остались лишь смутные очертания, на фоне которых две фигуры, то и дело поскальзываясь, карабкались наверх.
Поначалу Говард не мог различить во мраке, кто из них кто. Главное, что оба в безопасности. Одна фигурка вдруг замерла, выпрямилась и помахала ему двумя руками. Это Джиммерс показывал на океан, как бы намекая, что Говарду нужно уносить ноги следом за ними.
Миссис Лейми не волновало ничто, кроме рисунка. Она явно не собиралась никуда уходить. Говард схватил ее под локоть и потащил за собой, но она завизжала прямо ему в ухо и попыталась укусить, одновременно с этим стараясь вывернуться и ударить его тростью.
Говард поймал трость в воздухе и потянул ее за собой вместе с Элоизой. Та с силой стукнула его по больному колену и начала бешено пинаться туфлями с острым носом. Кулаком с зажатым внутри рисунком она ударила его по лицу.
– Я убью их! – вопила она. – Убирайся! Отдай, это мое!
Миссис Лейми выпустила из рук трость, предполагая, что Говард пытается забрать у нее рисунок. Она уцепилась за свою сумку и бросила на него жуткий взгляд, судя по которому внутри сумки лежало нечто такое, чем Элоиза могла бы серьезно ему навредить.
Говард отошел назад, показывая жестом, что он сдается. Надо каким-то образом ее успокоить и вывести отсюда, ведь только она могла вызволить его дядю и тетю.
Он посмотрел на вершину горы и в свете от вспышки молнии увидел, что Джиммерс помогает Сильвии вылезти наверх. В этот момент она выпустила его руку, скользнула обратно вниз и уткнулась спиной в камень. Попыталась встать, но снова поскользнулась на мокрых стеблях суккулента и съехала еще дальше вниз. Джиммерс осторожно пополз за Сильвией, хватаясь за корни, ветви и каменистые выступы.
Джиммерс приложил ладони рупором ко рту и крикнул что-то Сильвии, однако она не могла разобрать ни слова за оглушающим ревом дождя.
Порыв ветра толкнул Говарда, побуждая идти вперед, действовать. Его развернуло лицом к океану. Даже сквозь темную пелену ливня было видно, что вдаль простирается пустое песчаное дно. Дождь застилал глаза, отчасти скрывая это странное зрелище. Говарда внезапно окутал страх, и он отступил назад, решив оставить тут миссис Лейми, чтобы бежать к обрыву. Сильвия бросилась ему на выручку в самый неподходящий момент, когда океан совершенно обезумел.
Миссис Лейми упала на колени с другой стороны бревна, пытаясь укрыться от дождя, подгоняемого ветром. Она не видела ни Говарда, ни Сильвию, которая уже практически спустилась до самого основания холма. Опираясь на трость, Говард стал пробираться к тому месту, где Сильвия соскользнула и спрыгнула на песок. Она подала Говарду руку, чтобы помочь ему забраться повыше. Джиммерс тоже не собирался их бросать, хотя мог бы спасаться в одиночку.
Говард и Сильвия старались как можно быстрее забираться наверх, скользя по мокрым скалистым выступам, цепляясь за кустарники и вытаскивая друг друга. Камешки выскакивали из-под ног и падали вниз по склону, туда, где миссис Лейми по-прежнему сидела на корточках рядом с бревном, один край которого уже погрузился в воды вышедшего из берегов ручья.