старец: А что алхимики? Работая с трансмутацией металлов, они совершили много научных открытий. Нет ли у них подходящих технологий?
толстяк: Не думаю. Научный азарт алхимиков питается корыстолюбием: большинство алхимиков заняты превращением грубых металлов в золото. Наука их не интересует.
старец: А что удалось тебе, брат Хуан?
юноша: Я исследовал рождаемость младенцев по церковным книгам и сравнивал с увеличением рождения монстров. Получилось, что через двадцать один год рождаемость детей приблизится к нулю.
старец: Как ты производил расчеты, брат Хуан?
юноша: Я использовал ключевые ряды.
старец: Да, печальное сообщение. Природа не знает беззакония. Она знает ошибки. Я полагаю, что история с этими зверушками – одна из ошибок природы. Так, двадцать один год, если верить исчислениям брата Хуана… Как монахи, мы обязаны молиться о спасении рода человеческого, как ученые – сделать все возможное для избавления человечества от этой напасти.
В нашем мире разрыв между теологией и наукой столь велик, что сегодня мы даже не имеем возможности вслух об этом говорить. А между тем нам остался только один запрещенный инструмент воздействия на реальность: магия! Хотя христианская доктрина отвергает магию, но в религиях более древних еще осталось много мастеров, которые успешно ее практикуют. Генерал Торквемада вряд ли правильно истолкует наши исследования.
Брат Педро, Толстяк, кивает.
толстяк: Можно и у нас поискать! Среди алхимиков.
лысый: Нет, нет! Все они проходимцы!
толстяк: Нет, иногда встречаются истинные ученые! Я знал одного такого в Брюсселе!
старец: Кажется, единственная возможность – попробовать обратиться к магам. Был у меня когда-то один знакомый араб! Великий маг! Вот кого надо призвать.
Две акушерки сидят в комнатке и пьют чай. Обе удручены.
валя: Опять чудовище родилось.
тамара: А я в прошлую смену приняла. На УЗИ уже было видно, что это не ребенок. Врачи сбежались смотреть. С кафедры акушерства и гинекологии человек десять пришли. А что толку?
валя: Придушили?
тамара: Ты что? Закона такого нет. Это все равно как убийство ребенка будет.
валя: А я сегодня своими руками придушила.
тамара: Валя, у меня дочка беременная, я прямо ночей не сплю: а вдруг…
валя: УЗИ надо делать почаще. Анна Петровна инструктаж делала – сказала, что первые изменения плода они замечают на пятом месяце. Да пусть дочка твоя аборт сделает. Не дай бог родится… неведома зверушка.
тамара: Лида моя три года не могла забеременеть. Ей так ребенка хочется.
валя: А зверушку хочется?
тамара: Я вчера к дому подхожу, а у нас напротив дома на Лефортовском валу роддом. Вижу, спецмашина подъезжает. И сколько же их по Москве рождается?
валя: У нас за последний месяц девять, роддомов в Москве двести, вот и считай.
тамара: А по стране? Ой!
Тизьенский монастырь. 1484 год.
В зале библиотеки Старец и Толстяк. Входит, переваливаясь с ноги на ногу, странный изуродованный человек в сутане. Становится на колени перед Старцем.
старец: Доменико, ты ли это? Живой?
доменико: Вашими молитвами и еще более вашим заступничеством. Я полностью оправдан и продолжаю службу. Привез буллу от папы Иннокентия VIII.
Доменико изуродованными руками вынимает из-за пазухи свиток, кладет перед Старцем.
старец (разворачивает, читает): Summis desiderantes affectibus… Ступай, Доменико, в трапезную. Там тебя накормят. Отдохни денек-другой перед обратной дорогой.[10]
Доменико, кланяясь, уходит.
толстяк: Доменико Диорес, как я догадываюсь?
старец: Да, он. Немалых трудов стоило вырвать его из рук “светоча Испании”.
толстяк: А в чем состояло обвинение инквизиции?
старец: Когда генерал Торквемада начал сжигать арабские и еврейские библиотеки, Доменико укрыл несколько поистине драгоценных книг. Я выкупил тогда эти книги и хлопотал о его освобождении. Но пытки он прошел. Взгляни сюда! Папская булла!
толстяк (рассматривает буллу): Это не рукой написано! Я уже слышал, что в Германии изобрели какой-то новый способ изготовления книг. Механический! Впервые вижу такое!
старец: Через сто лет все книги будут сделаны новым способом. Профессия писца исчезнет. Жаль. А содержание… (Берет буллу, читает.) Дьявольский заговор. Ведьмы расплодились. Нам с тобой казалось, что слишком много костров. А папа Иннокентий VIII и его генерал считают, что их недостаточно. Догадываешься ли ты, брат Бернардо, что с нами будет, если святая инквизиция пронюхает про наши деяния?
толстяк: Догадываюсь. И эта мысль не дает мне спать по ночам.
старец: А мне казалось, что сон у тебя хороший. И аппетит неплохой… судя по твоему объему.
толстяк: Ты ошибаешься, брат мой. Мне давно уже не спится, и аппетит пропал. Но я бы предпочел жить худым, чем гореть жирным.
старец: Я худой, ты тучный, но, если инквизиция пронюхает, гореть мы будем на одном костре. Однако постараемся этого избежать…
толстяк: Это собрание великих магов, брат мой, кратчайший пусть на костер.
старец: Как говорил наш Учитель на Тайной вечере – “что делаешь, делай скорее”…
толстяк: А кому Он это говорил? Не Иуде ли? Есть у меня сомнение. Может быть, это нашествие монстров – замысел Господень о человеке? Может, это наказание за грехи? Не боишься ли ты оказаться Богопротивником?
старец: Мне кажется, что иногда Господь хочет, чтобы ему говорили “нет”.
толстяк: С помощью черной магии?
старец: Праотец Моисей не брезговал магией. Праотец Иаков всю ночь боролся с ангелом, и никто не знает, был он белый, серый или черный… Иаков не победил, но устоял. Я хочу, чтобы человечество устояло. Представь себе, брат Педро, окончательно разрушенный Рим, и только ящерицы ползают по его площадям, по обломкам фонтанов и скульптур…По скульптурам… мозаикам… картинам… только ящерицы…
Закрывает глаза. Толстяк смиренно стоит рядом.
старец (как будто проснувшись): Да. Наши рукописи могут оказаться на костре вместе с нами. А шедевры великих художников переживают тысячелетия. Ты понял меня?
толстяк: Кажется, да.
старец: Как это ни поразительно, остаются только произведения искусства… Нет эллинов, нет этрусков, нет римлян, нет древних египтян, но осталось их искусство. Это их послание в будущее. И мы тоже должны оставить такое послание. Надо найти такого художника, который изобразит это нашествие таким образом, чтобы люди через пятьсот лет поняли, что здесь происходило.
толстяк: Я знал одного человека во Фландрии. Великий мастер был, хотя и совсем еще юноша. Мы были в одной общине. Я тогда мистикой увлекался! А у мальчика были всякие видения. Ах, как он рисовал! А потом его изгнали из общины. Но к тому времени меня уж там не было!
старец: Может быть, именно он нам и нужен. Отнесешь ему письмо. А потом соберем магов.
диктор: Сегодня в Госдуме при обсуждении бюджета на будущий год были внесены большие изменения. Огромные суммы уходят из социальной сферы на финансирование научных исследований, связанных с проблемой монстров. В связи с тем что за счет появления на свет монстров рождение нормальных детей катастрофически снизилось, от государства требуется решение этого демографического вопроса. Таким образом, намеченная на этот год пенсионная реформа откладывается, подвергнутся сокращению и некоторые другие статьи бюджета. В первом чтении после длительной дискуссии принято…
Кабинет Эриха.
таня (кладет диск перед Эрихом): Здесь все задокументировано. Вирусное поражение эмбриона полностью исключено. Я выполнила порученное мне задание.
эрих: Хорошо. Я хотел предложить вам остаться у нас на ставке консультанта по вирусологии. Условия у нас хорошие, как вы могли заметить.
таня: Нет, это невозможно. У меня другие планы.
эрих: Жаль. Я предполагал, что мы с вами сработаемся.
таня: Нет-нет. У меня другие планы.
эрих (возмущен): Я вынужден вас предупредить, что на ваше прежнее место в институте Гайденко вы можете теперь не рассчитывать.
таня (гримасничает): Ой-ей-ей! Придется мне поискать работу в овощном магазине! Я так люблю морковку! (Изображает кролика, грызущего морковь.)
эрих: Вон отсюда! Юродивая!
Таня, подпрыгивая, выскакивает из его кабинета.
Монастырь. XV век. В келье сидит брат Хуан, разрисовывает букву в рукописи. Входит Старец. Садится рядом. Наблюдает.
старец: Ты помнишь, брат Хуан, как выглядит монстр?
юноша: Могу нарисовать его с закрытыми глазами.
старец: С закрытыми не нужно. Возьми резец и сделай мне печатку с его точным изображением.
юноша: Это совсем не трудно, отец.
Ресторан средней руки. Вадим за столом, к нему пробирается Таня.
таня: Еле нашла. Терпеть не могу рестораны.
вадим: Он хорош тем, что без музыки.
Врубается громкая музыка.
таня: Ага. Слышу тишину. Ну, чего у тебя?
вадим: Скажи сначала, что у тебя.
таня: Ничего. Сдала результаты генералу и ушла. Он предложил мне остаться у них на базе, я отказалась.
вадим: Обратно в свою лабораторию?
таня (качает головой): Коровье бешенство, птичий грипп, свиной грипп. Скоро новый объявится; не знают, как его обозвать для широкой публики: тигриный или обезьяний? Это рутина: выделил вирус, сделал вакцину. Известно как. Я получила предложение работать во Всемирном центре М в Париже.
вадим: Когда?
таня: Вчера. Там собрали лучших специалистов со всего мира. Они там довольно много уже нарыли: оказалось, множественные делеции по всему геному.