— Не имел чести знать вашего отца, мистер… ээ-э-ээ… Дадди, но берусь предположить, что его настольной книгой были «Поминки по Финнегану» Джойса[100].
— Моего отца звали Четверг Октябрь Кристиан Первый, мистра, — старик с достоинством кивнул, — И, по правде сказать, сомневаюсь, что за всю жизнь он держал в руках книгу хотя бы раз. Беспутный он был, мой отец, да простит его Ранги, Отец-Небо, и Папа, Мать-Земля. Его отец, мой дед, был бунтовщиком, нрава несдержанного, беспутного, от него моему отцу передалась беспокойная кровь, ну а я…
— Давно вы на острове, Дадди?
Старик мотнул головой.
— Нет. Не очень давно, мистра.
— А где жили прежде?
Дадди помедлил, подбирая ответ. По-английски он говорил вполне чисто, но неуверенно, часто делая паузы и остановки. Вполне обычное дело для полли, прожившего несколько лет среди британцев, но так и не овладевшего в полной мере их сложной речью.
— Один другой остров, мистра.
— Чем занимаетесь?
Старик осторожно потёр морщинистый, жёсткий как подмётка, подбородок.
— Ремесла у меня, считай, что и нет нынче. А так… Людям помогаю.
— Дайте угадаю. Травы, амулеты, заговорённые раны?
— Аэ, сэр[101]. Как вы сказали, вот то и оно.
Лэйд едва не рассмеялся. Прелестная компания. Кто бы её ни собирал, ему определённо не откажешь в изобретательности.
Самоуверенный оккультист, мнящий себя великим магом. Патентованная ведьма, словно сошедшая со страниц «Безжалостной красавицы» Киттса. Двое братьев-мясников, которые не пригвоздили его своими булавками к полу только потому, что не могут решить, кто из них будет первым. Чокнутый изобретатель со своими чёртовыми волшебными лучами. И сверху, точно последняя монетка на куче мелочи — старик-знахарь, у которого в голове больше песка, чем мозгов…
И Лэйд Лайвстоун, великолепный Бангорский Тигр, как достойное украшение этой компании.
На арене сегодня, вчера, завтра и двадцать пять лет подряд в любой день недели.
Он обвёл их взглядом — всех шестерых, замерших за круглым столом. Шесть фигур, из которых никак не складывалась группа, как бы тесно они ни сидели, шесть одиноких разрозненных контуров.
И ещё этот запах, который с первой минуты раздражал его чувствительные тигриные рецепторы…. Лэйд знал, что он останется в комнате, даже если вышколенные слуги мистера Гёрни опрометью бросятся открывать все окна, запуская внутрь проникнутый вечерней прохладой воздух.
Сборище неудачников. От них веяло скверным запахом неудачи, хотя они сами, конечно же, его не чувствовали, как оглушённый мощными одеколоном нос не чувствует скверного запашка, который доносится от раны. Он и раньше ощущал его в разных уголках острова, но здесь, в замкнутом пространстве роскошной гостиной, он казался таким сгустившимся, что его можно было мазать на хлеб.
Жалкие игрушки Левиафана. Строят из себя невесть что, пытаясь перещеголять друг друга, упорно не замечая очевидного — они не охотники, идущие по следу неведомого зверя, как бы ни хотелось им себя в этом уверить, не мудрецы, исследующие новые законы бытия. Они — добыча, которой благодушный сытый хищник забавляется некоторое время, прежде чем размозжить ей голову.
Ни один из них не покинет острова. Они все погибнут в Его лапах.
Некоторых из них будет ждать милосердная смерть, в когтях тварей, которых они, самонадеянные дилетанты, не в силах даже вообразить. Другим придётся хуже — их рассудок, беспрестанно бомбардируемый чудовищными деталями, на которые Он неистощимый мастер, начнёт постепенно угасать, теряя ориентиры и направления. Пока они в один прекрасный день сами не превратятся в мечущихся по улицам китобоев или попросту не сведут счёты с жизнью, устав от противостояния, в котором ни толики соперничества, одна только растянутая на бесконечный период времени предрешённость…
Сосунки. Профаны. Самоучки.
Даже сейчас они взирали на Лэйда Лайвстоуна с толикой мягкого снисхождения, как смотрят на дьявольски прозорливого, но всё же лавочника. Ни один из них не варился в Его желудке столько, сколько он. Ни один не познал той бездны отчаянья, куда скатывается рассудок после многих лет отчаянной и бесполезной борьбы. Ни один из них…
Ни один из них не понимал — они все в этой комнате мертвецы.
— Неплохо вышло, а? — Лэйд осклабился, пытаясь глядеть на всех сразу, с удовольствием ощущая, как они подбираются под его взглядом. Верно по тону ощутив, что забавы закончились, — А теперь послушайте меня внимательно. Бангорский Тигр даст вам один-единственный совет, мало того, бесплатно, но вы будете сущими дураками, если им не воспользуетесь. Этот будет хороший совет, может, лучший из всех, что можно получить на этом острове. Кроме того, он весьма лаконичен. Убирайтесь прочь.
ТИГР В КЛЕТКЕ. Глава 2
Братья Боссьер мгновенно переглянулись, хоть и делали вид, будто ни слова не понимают по-английски.
— Non[102].
— Impossible[103].
Рука Ледбитера привычно, точно птица в гнездо, скользнула в бороду.
— Не много ли вы себе позволяете, Лайвстоун? Знаете, вы и раньше не были светочем вежливости, но в последнее время ваши манеры, отточенные в обществе пьянчужек и барышников, становятся немного раздражающими. Не пора ли вам самому убраться в ту зловонную нору, из которой вы выползли?
Лэйд не без злорадства отметил, что если Ледбитер всякий раз будет теребить свою бороду, когда пребывает в замешательстве, скоро останется с голым подбородком, не поможет даже патентованный бальзам индийских махараджей для роста волос по два шиллинга унция, состоящий из равных долей скипидара и дёгтя.
— Убирайтесь, — повторил он холодно, обводя стол пристальным взглядом. Это был взгляд не добродушного увальня Чабба из Хукахука, это был взгляд Бангорского Тигра, старого хищника с выкрошившимися, но всё ещё мощными зубами, — Послушайте добрый совет человека, который обретается на этих берегах уже без малого четверть века. Берите свои никчёмные амулеты, свой гонор, свои чудо-приборы, свои гарпуны, свои надежды — и выметайтесь отсюда к чёрту, что бы вам ни было обещано. Чёртов запах!.. За ту четверть часа, что я торчу здесь, я уже и сам, кажется, успел провонять им до самых сапог…
— О каком запахе вы говорите, мистер Тигр?
— О том, который я почувствовал ещё от двери! — буркнул Лэйд, — О запахе самонадеянных дилетантов, принявших Его дары и считающих, что в силах использовать их против Него же. Ну же! Убирайтесь! И постарайтесь забыть, что видели друг друга прежде! Вернитесь к вашему никчёмному ремеслу, заклинайте демонов или чем ещё вы там себя развлекали, и молитесь, чтобы Он рано или поздно смилостивился над вами, даровав свободу или, по крайней мере, быструю смерть. Иначе…
Воган немного раздражённо приподняла острую как нож, бровь.
— Он? О ком это вы всё толкуете? Кто — «Он»?
Кресло Ледбитера недовольно скрипнуло, когда он, состроив гримасу, откинулся на спинку.
— Кажется, я знаю, о чём говорит наш милейший бакалейщик. Видите ли, мисс Воган, мышление лавочников устроено на своеобразный манер. Они склонны проявлять фантазию лишь там, где требуется сочинять новые цены, но за пределами этой области мыслят примитивно и плоско. Мы с вами знаем, что Новый Бангор — это пласт реальности, который неподвластен обычным законам бытия, мы учимся его законам и мироустройству, хоть каждый и на свой манер. Но мистер Лайвстоун устроен на другой манер. Несмотря на все те полосы, которыми он испачкал и без того неважный костюм, в глубине души он дремучий торгаш, чьё мировоззрение похоже на мировоззрение полли — Ледбитер кивнул в сторону таращащего глаза Дадди, — В каждом непонятном явлении им мерещится чудовище, как дикарям мерещатся жуткие твари при каждом ударе грома, или жуткие божества, стоит только упасть затмению. Персонализация страхов, только и всего. Наш дорогой мистер Лайвстоун считает, что остров — это не просто обособленный кусочек мироздания, в котором действуют странно устроенные законы бытия, а огромное древнее чудовища под именем… Левиафан, кажется?
Голова Блондло дёрнулась на плечах, отчего его чудной шлем издал лёгкий металлический гул.
— Как вы сказали? Левиафан? Так вы китобой, мистер Лайвстоун?
Воган фыркнула, не дав Лэйду ответить.
— Не чудите, Блондло! — она небрежно поправила свой пышный воротник, — Будь мистер Тигр китобоем, едва ли бы мы смогли усидеть здесь, от этой публики смердит как от помойки. Кроме того, всем известно, что китобои безумны. Они не видят разницы между прошлым четвергом и жареной картошкой!
— С китобоями сложно найти общий язык, — согласился Лэйд, — Они… Я полагаю, что их разум именно потому и превратился в груду осколков, что коснулся истинной природы Нового Бангора. Точнее, в нём на мгновенье отразилась тень существа, обитающего в его недрах. Его величества Левиафана, владетеля времени и материи. А ещё — безумного владыки, неутомимого учёного и верховного палача. Нет, я не китобой. Я владелец бакалейной лавки в Хукахука. И потому говорю вам — уходите прочь. Выметайтесь! Ну! Я не знаю, зачем хозяину этого дома вздумалось собирать под своей крышей подобную компанию, но слишком хорошо знаю, чем это может закончиться.
— Чем? — живо спросила мисс Воган.
Ледбитер хлопнул себя по лбу. Даже это у него вышло легко и изящно.
— Ну конечно же. Мне стоило догадаться, что старина Чабб вытащит из-за пазухи своего пропахшего маслом пиджака ещё одну ветхую легенду Нового Бангора. Такую же дешёвую и никчёмную, как прочий ассортимент его лавки. Клуб «Альбион»!
— «Альбион»?
Ледбитер поморщился.
— Одна из старых полузабытых легенд острова, всё ещё имеющая хождение среди малообразованной публики и шаманов-полли. Будто бы много лет тому назад несколько чудаков, мнящих себя великими мудрецами, собрали подобие тайного общества — отчего-то им вздумалось именовать его клубом — с целью докопаться до главных тайн острова. В сущности, это не более чем притча о Вавилонской башне в обложке из полинезийских суеверий, щедро приправленная скверным англиканским догматизмом. В процессе своих изысканий они будто прогневали какие-то могущественные силы и вс