Крамби запустил подрагивающую руку в пиджачный карман. Лэйд не имел ни малейшего представления, что тот намеревается извлечь. Счастливую монетку, чтобы подбросить в воздух? Платок, чтобы высморкаться от переполняющих его чувств? Может, чековую книжку, чтоб вознаградить Лэйда за усердие небольшой премией?..
Но Крамби извлёк нечто совсем иное — небольшую плоскую металлическую табакерку с неброской гравировкой на крышке. Аккуратно приоткрыв её, он погрузил ноготь большого пальца в горсть прелой стружки, напоминающей мелконарезанный табак непривычного землистого оттенка. Лэйл ощутил отчётливый запах сушёной рыбы — аромат, знакомый ему по зловещим подворотням Скрэпси, куда полиция не рисковала соваться даже в воскресный день и где зачастую вялящегося карася можно было обнаружить хоть на бельевой верёвке. Но это едва ли был вяленый карась.
Поместив небольшой комок стружки на ноготь, Крамби поднёс его к носу и сосредоточенно втянул в себя, не уронив ни малейшего обрезка. Ещё несколько секунд дыхание бурлило у него в глотке, потом внезапно выровнялось и сделалось спокойным, почти безмятежным. Глаза его блестели, но теперь это был не лихорадочный блеск, а мягкий умиротворённый глянец.
— Желаете щепотку? — осведомился Крамби, протягивая Лэйду табакерку, — Исключительная вещь, мука из костей афиосемиона[88]. Стоит по три шиллинга за гран[89], но способна превратить дряхлую развалину на пару часов в пышущий паровоз. Исключительно безопасно, уверяю вас, двойная перегонка и очистка. Я сам неодобрительно отношусь, когда мои служащие употребляют рыбу, но иногда… По правде сказать, это табакерка мистера Розенберга, я одолжил её украдкой. Иначе, боюсь, мои плечи треснут от напряжения последних дней. Точно не хотите?
— Нет, — Лэйд покачал головой, — В моей работе важна концентрация. Тигры, которые позволяют себе расслабиться, не живут очень долго.
Крамби понимающе кивнул, пряча табакерку обратно в карман.
— Воля ваша. Значит… Всё чисто, так?
— Всё чисто. Могу повторить это ещё трижды. Впрочем, если вам будет спокойнее… — Лэйд усмехнулся, — Можете вызвать меня ещё раз через какое-то время. Второй визит в течении года — всего за половину стоимости!
Крамби порывисто кивнул, сделал несколько быстрых шагов вокруг конторского стола, точно корабль, потерявший ориентиры, описывающий циркуляцию вокруг потухшего маяка, потом его глаза загорелись.
— Половина стоимости… А знаете, что, мистер Лайвстоун? Чёрт, надо было так и поступить с самого начала! Ну конечно. Ну я и болван!
Крамби вытащил из пиджачного кармана листок бумаги, при виде которого Лэйд непроизвольно напрягся. Судя по тому, что листок был покрыт не рукописным почерком, а аккуратными строками, явно оставленным каким-нибудь монструозным «ундервудом», бумага это была официальной, а к этой категории бумаг он всегда ощущал явственную неприязнь.
— Это ещё что? — осведомился он насторожённо, — Акт выполненных услуг? Бога ради, избавьте меня от канцелярита!
— Нет. Нет, это совершенно другая бумага. И, знаете, я рад предложить её вам.
Лэйд осторожно взял протянутый ему листок. Но это был не акт, и не какой-нибудь каверзный договор, грозящий подчинить его душу «Биржевой компании Олдриджа и Крамби» до скончания веков. Скорее…
— Что это за чертовщина? — спросил он грубовато, тыча ногтем в типографские строки, — Я неважно разбираю формулировки такого рода. То ли дело моя помощница, мисс Прайс… Вы предлагаете мне читать всю эту белиберду?
Крамби сложил руки на груди, сделавшись торжественным, точно фараон.
— Я предлагаю вам работу, мистер Лайвстоун. Постоянную работу в своей компании.
— Что? — Лэйд едва удержался от того, чтобы всплеснуть руками — никчёмный жест, выдающий старческую беспомощность, — С ума сошли? Работу кем, скажите на милость? Младшим экзорцистом? Уполномоченным по чудовищам? Секретарём потусторонних дел?
— Будь моя воля, так бы и указал вас в штате. Но это, боюсь, может вызвать нездоровые пересуды среди служащих. Давайте лучше… Главой логистического департамента? Как по мне, вполне благозвучно, а вы что думаете?
— У вас есть логистический департамент?
— До этой минуты не было. Что с того? Видите этот карандаш? В моих руках он обладает большой силой, мистер Лайвстоун. Теперь я уполномоченный владелец капитала компании и её единоличный собственник, помните это? В этих стенах нет воли, которая может мне противиться или перечить. Отчего бы мне не создать логистический департамент одним росчерком?
— Переживания последних дней и верно сильно сказались на вашей нервной системе, — проворчал Лэйд, — Я ни черта не смыслю в логистике!
— И не надо, — мягко сказал Крамби, — Это лишь название. Маскировка. Никто в Конторе не будет знать, чем вы занимаетесь на самом деле, а подотчётны вы будете только мне. Конечно, для этого придётся ввести вас в оперативный совет, но, по-моему, так даже лучше. Вы определённо приглянулись Розенбергу и Лейтону. Синклер и вовсе в вас души не чает. Кроме того, я вижу, какие взгляды бросает на вас мисс ван Хольц. Чёрт, кажется, вы здорово её заинтриговали!
Лэйд ощутил себя так, будто заварил крутым кипятком и выпил единым глотком всё рыбье зелье из табакерки Крамби. На щеках заплясали горячие пятна, по пояснице прошла колючая дрожь, глаза предательски расфокусировались, а пальцы принялись мучительно мять друг друга.
— Слушайте, мистер Крамби, это нелепо. Я…
— Нелепо? — Крамби удивился, — Много найдётся в Новом Бангоре человек, готовых платить четыреста фунтов стерлингов в год за нелепость?
Четыреста фунтов. Кипяток, который он проглотил, превратился в застывший в горле ком колючего льда. Четыреста фунтов, Лэйд. Это больше, чем твоя лавка заработала за пять последних лет. Это больше, чем… Господи, да весь Хейвуд-Трест не имеет столько выручки за год.
— Это… немалые деньги, — осторожно произнёс он, — Вы уверены, что…
Рыбье зелье определённо произвело эффект на Крамби, но пьяным он не выглядел. Он выглядел… воодушевлённым?
— Моя компания позволяет щедро платить хорошим специалистам. А вы, несомненно, лучший в своём роде, иначе вас не рекомендовал бы мистер Олдридж, да упокоит Господь его душу.
Лэйд отвёл взгляд от листа. Среди кроссарианской паствы Ленивой Салли имел хождение хатиагский язык — жуткое нечеловеческое наречие, чьи звуки, перенесённые на бумагу, обладали свойством гипнотизировать, порабощать волю или даже сводить с ума. Некоторые из его проклятых глифов были ему даже знакомы. Однако документ, который он держал в руке, без сомнения, был составлен на английском, мало того, весьма аккуратно и даже кропотливо. Ни помарок, ни неточностей в формулировках, ни зловещих признаков Его присутствия. Должно быть, над его составлением корпел трудолюбивый клерк, а может, и несколько. Но и только.
— У меня будет кабинет? — зачем-то спросил он.
— На третьем этаже, неподалёку от моего собственного. Мне кажется, вам нравятся большие кабинеты, я прав? Уверен, мы подыщем вам подходящий, с окнами на восток. Разумеется, мебель и обстановка за счёт компании, можете выбрать по каталогам. Секретарша или референт — тоже на ваш выбор. Вопрос о служебном локомобиле рассмотрит оперативный совет и, мне кажется, этот вопрос тоже удастся быстро решить к нашему обоюдному удовольствию.
Лэйд представил себя, выходящим из шикарного служебного локомобиля посреди Миддлдэка. И непременно в пиджаке от Кальвино. Представил широко распахнутые глаза Маккензи, восторженный крик Сэнди, и ещё множество прочих вещей, которые умудрились вместиться в одну крошечную секунду. А в следующую секунду молча положил контракт на стол.
— Ничего не выйдет. Я привык работать в лавке и не стеснять себя кабинетными стенами. Здесь мне будет тесно, пожалуй. Не говоря уже о том, что я умру здесь от тоски. Все эти совещания, согласования, переговоры… Акты в трёх экземплярах, факсимиле, протоколы собраний… Благодарю за предложение, мистер Крамби, но мне привычнее считать свечные огарки и надписывать этикетки для консервированного пудинга. Под этой крышей я зачахну от тоски, как полинезийская похутукава, которую пересадили в сухую и мёрзлую землю Оркни[90].
Крамби покачал головой.
— Господи, у меня и в мыслях не было нагружать вас кабинетной работой! Если от вас что и потребуется, так это изредка навещать нас и совершать выездную инспекцию вроде сегодняшней. Чтобы убедиться в отсутствии… опасных признаков, как вы выразились. Можете месяцами даже не появляться на рабочем месте, никто и слова не скажет!
Лэйд недоверчиво уставился на него.
— И вы готовы платить четыреста фунтов в год за это?
— И ещё служебный локомобиль, не забывайте. Да, готов. Моё предприятие стоит куда больше, мистер Лайвстоун. И я желаю застраховать его от вмешательств любого рода. Даже если они проистекают со стороны той силы, которой я никогда не видел и в чьё существование до конца не верю.
Безумие, подумал Лэйд. Трезвомыслящий делец по собственной воле готов щедро платить мошеннику-оккультисту, чтобы оградить себя от того, во что сам не верит. Должно быть, Новый Бангор сходит с ума и это постепенно отражается на его подопечных. Скоро, должно быть, все горожане будут шляться по улицам, точно пьяные китобои, и выкрикивать околесицу, коты начнут ходить на двух ногах, а солнце…
Но была и другая мысль, которая ловко укрылась за первой и лишь немного торчала, точно ниточка из шва.
Пользуясь щедростью «Биржевой компании Олдриджа и Крамби», он сможет сделать своё пребывание на острове куда комфортнее. Больше не будет сражения с гроссбухами за каждую цифру после запятой, не будет грустных вздохов Сэнди, доносящихся из-за кассового аппарата, не будет многих других вещей, порой порядком отравлявших ему кровь.