Мистер Кан нарисовал другой иероглиф.
– Это иероглиф и, который раньше значил «праведность», а теперь также значит «-изм», как в словах «коммунизм», «национализм», «империализм», «капитализм», «либерализм». Он состоит из иероглифа «баран», который ты уже знаешь, вот он, вверху, и иероглифа «я» внизу. Человек держит овцу для жертвоприношения и считает, что у него правда, справедливость и магия, которые и спасут мир. Смешно, не правда ли?
Но вот в чем загадка, несмотря на то, что снаряжение у коммунистов значительно уступало нашему, а обучение было недостаточным, они продолжали побеждать. Я ничего не мог понять, пока однажды мое подразделение не было разбито коммунистами, и я сдался, чтобы потом вступить в их ряды. Видишь ли, коммунисты действительно были бандитами. Они отбирали землю у землевладельцев и раздавали ее безземельным крестьянам, и в этом была причина их популярности. Их не заботила фикция законов и права собственности. А зачем все это нужно? Богатые и образованные привели страну к пропасти, так почему бы бедным и необразованным не попробовать себя в управлении? Никто до коммунистов не думал о простых крестьянах, но когда у тебя ничего нет, даже обуви на ногах, то умирать совершенно не страшно. В мире гораздо больше людей бедных, а значит, бесстрашных, чем людей богатых и запуганных. Я видел логику в том, что говорили коммунисты.
Однако я очень устал. Я сражался десять лет и был совершенно один. Моя семья была богатой, и коммунисты также убили бы ее, как это сделали японцы. Я не хотел воевать на их стороне, хотя и мог их понять. Мне хотелось остановиться. Мы с несколькими приятелями сбежали среди ночи, выкрав лодку. Мы решили добраться до Гонконга и забыть про эту бойню навсегда.
Однако мы не владели искусством навигации, и волны вынесли нас в открытое море. Вскоре у нас закончились вода и еда, поэтому мы просто ждали смерти. Но уже через неделю увидели землю на горизонте. Мы гребли из последних сил, пока не добрались до берега. Так мы оказались на Тайване.
Мы поклялись друг другу хранить в тайне наше пребывание у коммунистов и наше дезертирство. Каждый из нас занялся своим делом, в твердой решимости больше никогда не воевать. Так как я легко управлялся со счетами, меня наняла тайваньская пара, владевшая небольшим универмагом, и я вел учет и управлял этим заведением.
Большая часть Тайваня была заселена иммигрантами из провинции Фуцзянь несколькими веками ранее, а после того, как японцы отбили Тайвань у Китая в 1885 году, они попытались японизировать остров, как сделали это ранее с Окинавой, и превратить пеншеньчжень в верноподданных императора. Многие мужчины сражались в японской армии во время войны. После того как Япония проиграла, Тайвань был передан назад Китайской республике. Националисты пришли на Тайвань, приведя с собой новую волну иммигрантов: вайшеньчжень. Пеншеньчжень ненавидели националистических вайшеньчжень, которые отняли у них лучшие должности, а националистические вайшеньчжень ненавидели пеньшеньчжень, которые предали свой народ во время войны.
Однажды я занимался делами в магазине, когда на улицах стала собираться толпа. Они кричали на фуцзяньском, поэтому я знал, что это были пеньшеньчжени. Они останавливали всех, кого встречали на своем пути, и если этот человек говорил на мандарине, они считали его вайшеньчженем и нападали. В них не было ни толики рассудительности, ни доли сомнений. Они жаждали крови. Я был очень напуган и пытался спрятаться под прилавком.
Иероглиф «толпа» происходит из иероглифа «благородство» с одной стороны и иероглифа «баран» с другой. Этим и является толпа: стадо овец, которое превращается в стаю волков, так как считает, что служит благородной цели.
Моя пара пеньшеньчженей пыталась защитить меня, утверждая, что я был хорошим человеком. Кто-то из толпы прокричал, что они предатели, поэтому они напали на нас троих и сожгли магазин дотла. Я с трудом выбрался из огня, а пожилая пара погибла.
– Это были мои дядя и тетя, – сказал Тедди. Мистер Кан кивнул и положил руку на его плечо.
– Восстание пеньшеньчженей началось 28 февраля 1947 года и продолжалось несколько месяцев. Так как некоторыми мятежниками руководили коммунисты, националисты проявляли особую жестокость. У них ушло много времени, чтобы наконец положить конец мятежу, и тысячи людей были убиты.
В этих убийствах зародилась новая форма магии. Сейчас всем запрещено говорить о Бойне 228. Число 228 стало табу.
Я взял Тедди к себе после того, как его родителей казнили за попытку отметить годовщину того дня. Я приехал сюда, чтобы жить вдали от города, иметь собственный домик и мирно пить чай. Деревенские жители уважают тех, кто читал книги, поэтому они приходят ко мне и спрашивают совета по выбору имен для своих детей, чтобы те прожили свою жизнь в достатке. Даже после того, как столько людей умерло из-за нескольких магических слов, мы продолжаем верить в благополучие, которое может принести нам сила слов.
От моей младшей сестренки уже несколько десятков лет нет вестей. Я думаю, что она все еще живет на континенте. Как-нибудь перед смертью я надеюсь, что встречусь с ней.
Так они сидели втроем вокруг стола и некоторое время молчали. Мистер Кан вытер скупые слезы.
– Извини, Лилли, что рассказал тебе такую грустную историю. Но у китайцев уже с давних-предавних пор не осталось счастливых историй.
Лилли смотрела на бумагу, которую мистер Кан изрисовал иероглифами на основе слова «баран»:
– А вы можете нарисовать будущее? Там будут счастливые истории?
Глаза мистера Кана заблестели:
– Хорошая мысль. И какой же иероглиф мне нарисовать?
– Как насчет иероглифа Китая?
Мистер Кан задумался:
– Это сложный вопрос, Лилли. «Китай» может быть обычным словом на английском, но на китайском все не так просто. У нас много слов для Китая и людей, которые называют себя китайцами. Большинство этих слов берут свое начало от древних династий, а современные слова – просто пустые оболочки, не содержащие настоящей магии. Что такое «Народная республика»? Что такое «республика»? Это не настоящие слова. Лишь дополнительные алтари для жертвоприношений.
Подумав еще немного, он нарисовал другой иероглиф.
– Это иероглиф хуа – единственное слово для Китая и китайцев, которые не имеют ничего общего с императором, любой династией, всем тем, что требует бойни и жертвоприношений. И хотя Народная республика и просто Республика ставят его в свои названия, он гораздо старше их и не принадлежит никому. Хуа сперва означало «цветочный» и «великолепный», а в его форме угадываются заросли диких цветов, выглядывающих из земли. Похоже, не так ли?
Соседи называли древних китайцев хуачжень, так как их платья были великолепными, сотканными из шелка и тончайшего тюля. Но мне кажется, что это не единственная причина. Китайцы – они как дикие цветы, которые выживают и приносят с собой радость, куда бы ни отправились. Пожар может сжечь все живое в поле, но после дождя дикие цветы снова появятся из земли, как будто обладают какой-то магией. Зима может прийти и убить все живое заморозками и снегом, но когда наступает весна, дикие цветы снова начинают распускать лепестки во всей своей разноцветной роскоши.
Сейчас красные пожары революции продолжают тревожить континент, а белый иней террора заточил этот остров в неволе. Но я знаю, что придет день, когда стальная стена Седьмого флота расплавится, и все пеньшеньчжени, и все вайшеньчжени, и все прочие хуачжени на моей родине снова расцветут вместе во всем своем великолепии.
– А я буду хуачженем в Америке, – добавил Тедди.
Мистер Кан кивнул:
– Дикие цветы могут распускаться повсюду.
Перед ужином Лилли совершенно не хотелось есть. Она слишком много съела баранины и ухи.
– Оказывается, этот мистер Кан не такой уж хороший друг, если он портит тебе аппетит всякими закусками, – сказала мама.
– Все нормально, – сказал папа. – Хорошо, что Лилли подружилась с местными. Тебе стоит пригласить их к нам на ужин. Мы с мамой с удовольствием познакомимся с ними, раз уж ты собираешься проводить в их кругу много времени.
Лилли подумала, что это замечательная идея. Ей не терпелось показать Тедди свои книги о Нэнси Дрю. Она знала, что ему понравятся красивые картинки на обложках.
– Папа, а что значит «талассократия»?
Папа чуть не выронил вилку из рук:
– Где ты слышала это слово?
Лилли знала, что ей не следовало смотреть на рабочие бумаги папы.
– Просто прочитала где-то.
Папа долго смотрел на Лилли, но потом смягчился:
– Это слово происходит от греческого слова таласса, которое означает «море». Оно значит «править на море». Знаешь, как «Правь, Британия! Правь морями».
Лилли была разочарована. Она-то думала, что объяснение мистера Кана гораздо лучше, о чем не преминула сказать.
– Зачем вы с мистером Каном говорили о талассократии?
– Просто так. Я хотела, чтобы он показал немного магии.
– Лилли, никакой магии не существует, – сказала мама.
Лилли хотела поспорить, но передумала.
– Папа, я не могу понять, почему тайваньцы считаются свободными, если они не могут говорить о числе 228?
Папа отложил вилку и нож.
– Что ты сейчас сказала?
– Мистер Кан говорит, что они не могут говорить о 228.
Папа отодвинул тарелку и повернулся к Лилли:
– Так! А теперь с самого начала расскажи мне все, о чем вы говорили сегодня с мистером Каном.
Лилли ждала у реки. Она хотела пригласить Тедди и мистера Кана на ужин.
Один за другим пришли деревенские мальчишки со своими азиатскими буйволами. Но никто не знал, куда делся Тедди.
Лилли зашла в реку и присоединилась к мальчишкам, и они долго плескались водой. Но чувство тревоги никак не оставляло ее. Тедди всегда приходил к реке после школы, чтобы помыть А-Хуана. Где же он?