Наблюдатель регистрируется на форуме, где китайские экспатрианты вспоминают прошлое и спорят о политике своей родины. Он публикует фотографию мужчины из видео и пишет на английском: «Какая-то знаменитость?» Затем сидит, попивая свой кофе и обновляя время от времени экран, чтобы прочитать ответы.
Наблюдатель не знает китайский (или русский, или арабский, или хинди, или любой другой язык, который необходимо использовать в деле), однако лингвистические способности вряд ли пригодились бы. Большинство экспатриантов говорят по-английски и могут понять, о чем он спрашивает. Он просто использует этих людей как инструменты для своих исследований – поисковая система, работающая на человеческих стремлениях и новых принципах краудсорсинга, то есть использования потенциала всех пользователей сети. Довольно забавно, как пользователи готовы предоставлять совершенно незнакомым людям в Интернете информацию только для того, чтобы показать, насколько они осведомлены. Ему очень нравится пользоваться этим жалким тщеславием.
Нужно просто узнать имя и положение этого человека, а для этого достаточно любой фразы, пусть даже коряво переведенной с другого языка компьютером.
По самому корявому переводу он понимает, что этот человек – видный чиновник в китайском Министерстве транспорта, и, как большинство китайских чиновников, он ненавидим гражданами. Этот человек – более крупная рыба, чем основные клиенты Наблюдателя, однако он может стать отличным примером.
Наблюдатель благодарен Кинжалу, который объяснил ему китайскую политику. Когда он в последний раз вышел из тюрьмы, тем же вечером он стал свидетелем того, как китаец ограбил нескольких китайских туристов вблизи китайского квартала в Сан-Франциско.
Туристы успели позвонить 911, и грабителю пришлось убегать с места преступления вниз по аллее. Однако Наблюдателю понравилась простота такого подхода. Он проехал квартал, остановился у другого конца аллеи и, когда китаец наконец появился, открыл перед ним пассажирскую дверь и предложил ему уехать на автомобиле. Тот поблагодарил его и сказал, что его зовут Кинжалом.
Кинжал любил поболтать, поэтому рассказал, насколько злы и завистливы люди в Китае в отношении чиновников Партии, которые просто купались в деньгах, отжатых у простых людей, как они брали взятки и передавали общественные средства своим родственникам. Он обрабатывал тех туристов, которые, по его мнению, были женами и детьми чиновников, поэтому воспринимал себя в качестве современного Робин Гуда.
Однако сами чиновники не имели полного иммунитета. Все, что требовалось, – это общественный скандал с участием молоденьких девушек, которые не были их женами. Разговоры о демократии не возбуждали людей, однако один лишь вид чиновника, кичившегося перед обществом своими доходами, заставлял людей свирепеть от ярости. А аппарату Партии не оставалось ничего другого, как только наказать опозоренных чиновников, так как единственное, чего боялась Партия, – это гнева общества, которое всегда могло выйти из-под контроля. Если в Китае случится революция, – язвил Кинжал, – она будет вызвана любовницами, а не пылкими выступлениями.
Именно тогда светлая мысль посетила голову Наблюдателя. Он как будто воочию увидел бразды правления, уходившие из рук тех, кто хранил тайну, в руки тех, кто тайну знал. Он поблагодарил Кинжала и высадил его, где тот сказал, пожелав всего хорошего.
Наблюдатель представил, как воображаемый китайский чиновник посетит Бостон. Скорее всего, он приехал бы ознакомиться с опытом внедрения скоростного трамвая, но на самом деле это просто финансируемый государством отпуск, шанс посетить роскошные магазины на Ньюбери-стрит, насладиться дорогой едой, не страшась отравления, а также анонимно нанести визит качественным девушкам без страха быть записанным на видео, которое будет передано заинтересованным лицам.
Он публикует видео на форуме и в качестве бонуса добавляет ссылку на биографию чиновника на веб-сайте Министерства транспорта. На доли секунды он сожалеет об упущенной выгоде, но прошло уже слишком много времени с тех пор, как он делал последнюю демонстрацию, чтобы поддержать на плаву свой бизнес.
Он убирает свой ноутбук. Теперь следует подождать.
Руфь не считает, что есть какой-то смысл в осмотре квартиры Моны, однако она научилась на собственном опыте, что под лежачий камень никогда не течет вода. Она берет ключи у Сары Динг и заходит в квартиру около 18:00. Осмотр места преступления примерно в то время, когда было совершено убийство, иногда бывает очень полезным.
Она проходит гостиную. Телевизор стоит напротив дивана-футона – того типа мебели, который молодая девушка оставляет у себя после университетских времен, не видя смысла в обновлении. Эта гостиная, которая не предназначена для посетителей.
Она переходит в ту комнату, где было совершено убийство. Криминалисты полностью вычистили ее. Эта комната не была спальней Моны, которая располагалась внизу и была маленькой и довольно уютной, с двуспальной кроватью и голыми стенами. Здесь же все было вычищено, все свободно стоявшие предметы были унесены в качестве улик. Матрас ничем не закрыт, как и ночные столики. Ковер тщательно вычищен. Это место пахнет, как гостиничный номер: спертый воздух и едва уловимый оттенок духов.
Руфь замечает ряд зеркал вдоль кровати на дверях шкафа. Наблюдение возбуждает людей.
Она представляет, насколько одинокой чувствовала себя Мона, когда ее касались, целовали и трахали мужики, идущие нескончаемым потоком и пытающиеся скрыть от нее свою сущность. Руфь представляет, как та сидит перед своим небольшим телевизором, одевшись, чтобы встретить своих родителей и лгать им в лицо.
Руфь представляет, как убийца стреляет в Мону, а затем разрезает ее. Может, их было несколько, поэтому Мона решила, что сопротивляться бессмысленно? Они застрелили ее сразу же или потребовали показать, где лежат деньги? Она чувствует, как регулятор включается, чтобы ее эмоции оставались уравновешенными. Со злом следует бороться бесстрастно.
Она решает, что увидела все, что нужно. Она выходит из квартиры и закрывает за собой дверь. Направляясь к лестнице, она замечает поднимающегося мужчину с ключами в руке. Их взгляды встречаются, и мужчина поворачивается к двери квартиры напротив.
Руфь уверена, что полиция допрашивала соседа. Но иногда люди с радостью расскажут то, что не сказали копам, совершенно безобидной женщине, встретившейся в коридоре.
Она подходит и представляется, объясняя, что она друг семьи Моны и пришла, чтобы закончить все семейные дела с квартирой. Мужчина, которого зовут Питер, ведет себя настороженно, но пожимает ее руку.
– Я ничего не видел и ничего не слышал. Мы все здесь живем по отдельности и не проводим время вместе.
– Я верю вам. Но вы очень поможете, если расскажете хоть немного. Семья практически ничего не знает о ее жизни здесь.
Он неохотно кивает и открывает дверь. Войдя в квартиру, он машет руками вверх и в стороны, как будто дирижирует оркестром. Включается свет.
– Ничего себе, – говорит Руфь. – У вас все так компьютеризовано?
Его голос, настороженный и опасающийся, становится оживленным. Разговор о чем-то, кроме убийства, похоже, успокаивает его.
– Да. Это называется эхо-чувствительностью. К беспроводному маршрутизатору подсоединяется адаптер и несколько антенн по всему помещению, затем используется допплеровское смещение радиоволн, которое генерируется движениями тела, и таким образом определяются жесты.
– То есть вы говорите, что движения могут определяться только по тому, как сигналы Wi-Fi отражаются от стен помещения?
– Да, примерно так.
Руфь вспоминает, как смотрела рекламно-информационный ролик об этой технологии. Она обращает внимание на то, какая эта квартира маленькая и как недалеко она располагается от квартиры Моны. Они сидят и разговаривают о том, что Питер помнит о Моне.
– Красивая девушка. Я совершенно не ее уровня, но она всегда казалась довольно приятной.
– К ней часто приходили посетители?
– Я не подглядываю за другими людьми. Но я бы сказал, что да. Много посетителей, в основном мужчины. Я даже думал, что она оказывает эскорт-услуги. Но это меня не беспокоило. Мужчины всегда были опрятными, бизнесменами на вид. Не опасными.
– Никаких гопников или бандитов?
– Понятия не имею, как они выглядят. Но нет, не думаю.
Они говорят, перепрыгивая с темы на тему, еще пятнадцать минут, и Руфь понимает, что она потратила достаточно времени.
– Можно ли приобрести у вас маршрутизатор? – спрашивает она. – И эту штуку, эхо-чувствительность.
– Вы можете заказать себе комплект в Интернете.
– Я ненавижу покупать что-то в Интернете. Вернуть покупку практически невозможно. Я знаю, что вот это все работает, и мне это нужно. Я предлагаю вам две тысячи наличными.
Он размышляет над предложением.
– Думаю, что на четверть этой суммы можно купить новый маршрутизатор и другой адаптер эхо-чувствительности.
Он кивает и передает маршрутизатор, взяв у нее деньги. Эта сделка представляется несколько нелегальной, какими, впрочем, она считает и сделки Моны.
Руфь публикует объявление на локальном сайте тематических объявлений, описывая в общих словах свою задачу. Особенность Бостона в том, что здесь очень много хороших вузов, где учится множество молодежи, готовой решать технологические задачи любой сложности и за предлагаемые ей деньги, и даже бесплатно, за идею. Она просматривает найденные резюме и находит человека с нужными, по ее мнению, навыками: разблокирование телефонов, обратное проектирование закрытых протоколов, здоровое неуважение к таким государственным ограничениям, как Закон о защите авторских прав в цифровую эпоху и Оценка финансовой отчетности страны.
Она встречается в своем офисе с молодым человеком и объясняет, что именно ей нужно. Смуглый, долговязый и застенчивый Дэниел горбится на стуле и слушает ее, не прерывая.