Он стоял на солнцепеке и мучительно соображал, где тут поблизости есть недорогая столовка или чебуречная, где можно сытно перекусить, не заработав при этом пищевого отравления. Вопрос оказался совсем непростым. В районе центра слишком мало недорогих заведений, а тех, где прилично кормят, и вовсе по пальцам считать. Азаров мучительно напрягал память, даже тер лоб ладонью, но ничего дельного в голову не приходило. Жара такая, что вместе с асфальтом плавятся человеческие мозги. Наконец он воскресил в памяти адресок одной закусочной неподалеку от театра Образцова.
Азаров рванул с места, вскочил на подножку уже отчалившего троллейбуса, подтянулся на поручне и, поработав локтями, оказался на задней площадке. Троллейбусы ходили редко и все были переполнены, но ради приличного обеда можно потерпеть десять минут.
Повиснув на перекладине, Азаров профессиональным взглядом осмотрел людей, сдавливавших его справа и слева, на короткое мгновение задержал взгляд на высоком стройном мужчине с прилизанными темными волосами, отметив про себя, что на нем дорогой светло-бежевый в серую полоску летний костюм, не иначе как итальянский или французский. На запястье руки, которой человек держался за поручень, фирменные часы «Картье». Гардероб дополнял шелковый галстук, купленный явно не на вьетнамской толкучке и золотые запонки. Очень неплохой прикид для человека, который пользуется общественном транспортом.
Азаров смежил веки, будто смертельно устал, повернув голову к окну, периферическим зрением продолжал наблюдение за субъектом. Эта морда ему знакома, а у Азарова профессиональная память на лица. Минуту он вспоминал, где встречал этого кренделя. Точно, человека звали Жора Бубнов, он же Бубен, и год назад он проходил свидетелем по двойному убийству на Большой Переяславской улице. Мужик терся возле упитанной блондиночки лет сорока с гаком, одетой в однотонное неброское, но явно недешевое платье. В ушах серьги с крупными камушками, на плече кожаная сумочка с длинным ремешком.
Азаров уже знал, что произойдет дальше, оставалось дождаться подтверждения своей версии, незаметно наблюдая за манипуляциями брюнета. Можно поспорить с самим собой на рубль, что через минуту сумка будет распорота крест-накрест и похудеет на вес портмоне. Азаров по роду службы не так часто общался с карманниками, потому что занимался серьезными парнями, но, столкнувшись, он, разумеется, не стал бы делать вид, будто ничего не видит.
Троллейбус болтало и трясло. Совершая отвлекающий маневр, Жора, навалился на женскую спину грудью, будто его самого толкали, загородил плечом от посторонних глаз сумочку. Еще пара секунд и лопатник перекочует в руки сообщника Бубнова, который вертится где-то рядом, за его спиной. А через четыре секунды лопатник, уже пустой, окажется на полу.
Азаров рванулся вперед, плечом раздвинув пассажиров, оттеснив женщину, ухватил Жору за правую руку, борцовским приемом вывернул кисть. Дамская сумочка оказалась открытой, а не разрезанной. Кошелек валялся под ногами. Стас подумал, что сплоховал. Видимо, Жора работал в одиночку. Еще бы пару секунд, и он сунув кошелек в карман, стал пробираться к двери. Вот тогда был бы шанс взять его с поличным, тепленьким.
— Женщина, это ваш кошелек? — выкручивая Жоре руку, закричал Азаров.
— Мой, — баба уже расстегнула «молнию» портмоне, сунула туда свой остренький носик и быстро пересчитала деньги. — Все на месте до рубля. У меня замок на сумке слабый. Видно он открылся и кошелек выпал.
— Спокойно, граждане, милиция, — прокричал Азаров, хотя никто не волновался. — Женщина посмотрите внимательнее. Точно, все на месте?
— Все, все. Даже единый билет. Господи, надо же…
Женщина почему-то всхлипывала, будто кошелек у нее все же увели. А народ, не понимавший, что происходит, помалкивал. На остановке Стас вытряхнул Бубна из троллейбуса, завел его за угол будки и пару раз навернул по роже. Потом развернул спиной к себе, приказал растопырить пальцы и упереться руками в стекленные блоки троллейбусной остановки. Людей этот час немного, поэтому зеваки не собрались. Лишь одинокая старуха, остановилась на минуту и побрела дальше.
Личный обыск не дал никаких результатов. Связка ключей, мобильник, бумажник с мелкими деньгами, пачка мятных таблеток. Вот и весь улов.
— Ну, что, начальник, может, в отделение пройдем? — криво усмехаясь, спросил Бубен. — Чайку попить?
— Это можно, если ты настаиваешь, — ответил Азаров и, коротко размахнувшись, врезал Жоре открытой ладонью по зубам. Чтобы знал, гад, как с сотрудниками милиции разговаривать.
Бубен вытирал разбитые губы платком, а Стас вертел в руках новый мобильник, прикидывая про себя, сколько стоит эта игрушка. Тут столько наворотов, что и с инструкцией за день не разберешься. Да, хорошая вещь. Азаров подумал, что его мобильник вышел из моды еще пару лет назад, да и сам по себе телефон барахловый, копеечный. Весь в царапинах, батарея быстро разряжалась и кнопка соединения западает.
— Хороший аппарат, — сказал он. — Ты ведь наверняка хочешь оставить на память о нашей встрече пустяковый сувенир. Правильно?
Нутром Бубен почувствовал, что отрицательный ответ означает увесистый удар по морде. И так ясно: телефон плакал, его уже нет. А вот положительный ответ может избавить Жору от некоторых мелких неудобств. Пожалуй, мент не потащит его в ближайшее отделение. Конечно, никаких серьезных неприятностей не будет. Взяли Жору без чужого лопатника на кармане, свидетелей нет, да и пострадавшая уехала.
Но в отделении его наверняка сутки промаринуют в обезьяннике, да еще навешают таких кренделей, что ссать кровью будешь неделю. У них это называется профилактическая работа.
— Конечно, конечно, — Бубен промокнул платком распухшие губы. — Я вот как раз стоял и думал, чего бы такое вам на память подарить. Ну, деньги вы наверняка не возьмете. Слишком мало. А вот телефон… Одна из самых крутых моделей на сегодняшний день. Пользуйтесь.
— Ладно, будем считать, что сегодня тебе крупно повезло, — опустив телефон в карман, сжалился Азаров. — А теперь пошел на хер. И еще один совет. Застрахуй свою жизнь и здоровье. Потому что при нашей следующей встрече, ну, сам понимаешь… На лекарства понадобится много денег.
Не успел Азаров моргнуть глазами, как Жора уже растворился в знойном мареве. После этого небольшого приключения зверский аппетит пропал, и Азаров решил, что столовка ГУВД — место куда приличнее той забегаловки, куда он направлялся.
Через час в своем служебном кабинете Стас осваивал новый мобильник. Да, вещица хорошая, нужно только поменять сим карту, стереть из памяти телефоны, записанные хозяином. И все. Можно пользоваться. Азаров вошел в телефонное меню, стал просматривать записную книжку бывшего владельца мобильника. На всякий случай.
Просмотр подошел к середине, когда Азаров выпрямился в кресле, раскрыл ящик стола и стал лопатить служебный блокнот. Так, так… Вот телефон покойного Дмитрия Пашпарина. А в записной книжке Бубнова точно такой же телефончик и короткая кликуха Кот. Что же это получается?
Вывод первый: Кот пользуется или какое-то время пользовался телефоном Пашпарина. Сейчас он наверняка сменил номер, в целях собственной безопасности купил краденый телефон. Впрочем, это еще надо проверить. Второе: недавно, буквально на днях Кот общался с этим Бубном. Они в хороших отношениях, если Огородников дает Жоре номер своей мобилы. Третье: Бубнов карманник, он мог помочь Огородникову с новыми документами. Это не факт, но это след, по которому нужно пойти.
Пораженный своим неожиданным открытием, Азаров трижды перепроверил цифры и, сняв трубку телефона внутренний связи, вызвал к себе двух старших оперов убойного отдела.
— Немедленно поднимите из архива розыскное дело на Жору Бубнова, — приказал Азаров. — Специализация — карманник. Пробейте по полной программе. Все контакты, прежние и нынешние. Адреса его лежбищ, дети, любовницы… Этот Бубен может знать, где сейчас отлеживается Огородников. Он может знать его теперешнее имя. Действуйте быстро. К завтрашнему утру мы должны знать об этом Жоре больше, чем он сам знает о себе.
Отпустив оперов, Стас налил мутной воды из графина, сделал пару глотков и подумал, что человеческий мир тесен, слишком тесен, чтобы в нем можно было надежно спрятаться.
Солнце уже коснулось высоких елей, когда Китай с парнями, усевшись за столом под брезентовым тентом, порубали мясных консервов и напились чаем. Тень соснового леса ложилась на хутор, закрывая собой жилой дом и сараи. Дашка болтала в стакане ложечкой, размешивая кусок колотого сахара. Ее физиономия казалась мрачной и усталой.
Китай в трофейном костюме выглядел солидно, как жених на смотринах. Он прикончил вторую чашку чая, капнув в чашку для запаха немного коньяка. После всех приключений он, чувствуя себя главным героем праздника, еще не остыл, по-новой переживая выпавшие приключения. Китай загадочно улыбался и вздыхал, поправляя лацканы пиджака. Смуглая кожа сделалась румяной, а глаза блестели, будто он курнул дури, а потом еще и ширнулся.
— Лучше бы я с Лобаном договорилась, — сказала Дашка. — Если бы я знала, что у тебя с деньгами такая подстава выйдет, сюда бы ни ногой.
— Ну, кто мог знать? — Дашкино нытье не могло испортить настроения Китаю. — Человек должен был сегодня «ауди» забрать. Железно договорились. И тут такие вязы.
— А чего это ты костюм чужой напялил? — сверкнула глазами Дашка. — Думаешь в этом прикиде ты очень крутой? Или похож на фирменного мальчика с обложки журнала?
— Я всего-навсего с того фраерка костюм снял, а не скальп, — усмехнулся Китай. — Дашка, ты не бери в голову. И не грузись насчет денег. Бумер сейчас отстоится, скинем его. И ты получишь за свою наколку.
— Ты только не тяни, Пак, мне бабки вот так нужны, — Дашка провела ладонью по горлу. — Поторопись.
— Если хочешь, «нисан скалия» прямо сейчас возьми. С правым рулем. Сама покатаешься или продашь кому. Чистая тачка. Ну, почти чистая.