сколько неопределенная датировка тоже не отвечает требованиям научной точности. Как ее установили, не мог объяснить даже библиотекарь, ярый сторонник этой историко-романтической теории.
Зато единственный в Австралии археолог-профессионал Норман Тиндаль[9] с помощью радиокарбонного метода недавно датировал находку в южной части страны, определив ее возраст в восемь тысяч семьсот лет. Вполне вероятно, что аборигены жили на австралийском материке и гораздо раньше, скажем, двадцать-тридцать тысяч лет назад, как полагают многие исследователи. Будем надеяться, что дальнейшие раскопки и изыскания ответят на этот вопрос.
Мы подошли к гораздо более сложной проблеме: оказалось, к всеобщему удивлению, что обитатели Тасмании отличаются от австралоидов материка и относятся к другой расе. Правда, родственные тасманийцам расы было куда легче найти: они принадлежат к той же группе, что папуасы и меланезийцы на островах к северу и северо-западу от Австралии. Предположим, что они попали на Тасманию именно с этих островов. Но на чем и каким путем? Есть ученые, которые считают, что они приплыли вдоль восточного побережья Австралии. По-чему же будущие тасманийцы великому континенту предпочли далекий, холодный остров, о существовании которого не могли знать заранее? И как после такого подвига могли они начисто утратить все свои мореходные и судостроительные навыки — ведь когда их открыли европейцы, тасманийцы были настоящими сухопутными крабами, не могли даже пересечь пролив, отделяющий их от континента…
Скорее всего они сперва пришли на материк, но последующие переселенцы, австралоиды, потеснили их, и негроиды наконец нашли себе убежище в изолированной Тасмании. Правда, в этом случае хоть где-то на континенте должны были остаться скелеты тасманийцев или характерные для этого народа изделия. Сторонники материковой теории отвечают, что такие находки, наверное, еще предстоят. А пока пути переселения тасманийцев — это одна из множества неразрешенных загадок, которые делают историческую этнологию столь увлекательной наукой.
Зато на вопрос об уровне культуры австралийских аборигенов ко времени их открытия европейцами можно ответить достаточно полно. Есть много описаний очевидцев, которые знакомились с бытом и нравами племен до того, как они вымерли. Естественно, племена жили по-разному, но в общем-то речь шла о небольших отклонениях; ими можно пренебречь в кратком обзоре жизни аборигенов в момент их первого соприкосновения с белыми. Этот образ жизни сохранился и по сей день во многих внутренних областях материка.
В своих записках Кук говорит о низеньких «хижинах», в которых жили обитатели побережья залива Ботани. На деле речь шла просто о шалашах из ветвей или коры, так как австралийские аборигены в ту пору были еще кочевниками, постоянного жилья не строили. Чаще всего они обходились даже без шалашей, спали прямо на земле между двумя кострами. Ходили нагие, только на крайнем юге зимой прикрывали тело шкурами. Пищу жарили на костре или пекли в золе; посуды не было. Растениеводством не занимались, домашних животных не держали, исключая собаку. Металла не знали, и все их имущество сводилось к немногим простейшим предметам. Орудиями труда мужчины были каменный топор и каменный нож, оружие составляли несколько копий с копьеметалками, палицы или бумеранги, иногда еще и щит. К плетеному поясу подвешивались бурдюк из кожи кенгуру для воды и корзиночка. А вот имущество женщины: деревянное корытце, которое служило и миской, и колыбелью, палка для копания, ковш из коры, корзина с плечевым ремнем, иногда шкура, в которую заворачивали младенца. Сотрудники одного этнографического музея как-то взвесили все эти предметы и оказалось, что орудия и оружие мужчины вместе весили девять килограммов, ноша женщины была наполовину легче. Правда, ей еще приходилось тащить на руках малыша.
Культура австралийских аборигенов была настолько проста, что некоторые исследователи считают ее пережитком каменного века, который сохранился в Австралии благодаря ее географической обособленности. Многие полагают даже, что жизнь наших далеких предков во всем была похожа на быт австралийцев. Конечно, орудия австралийских аборигенов принадлежат к числу наиболее примитивных из тех, которые мы знаем. Но вряд ли можно на этом основании отождествлять их культуру с культурой наших палеолитических предков.
На первый взгляд может показаться невероятным, как человеческие существа могли довольствоваться столь простыми, примитивными условиями. Легче всего сказать, что недостаток предприимчивости и изобретательности объясняется слабым развитием ума. Но ведь в отличие от прочих континентов в Австралии не было ни пригодных для возделывания растений, ни поддающихся одомашниванию животных. Если австралоиды и везли с собой на хрупких суденышках растения и животных, то они, очевидно, не выжили. (Сделаем исключение для собаки динго, верного спутника аборигенов; правда, недавние ископаемые находки позволяют предположить, что собака каким-то образом попала в Австралию задолго до человека.)
В итоге первые австралийцы могли кормиться только охотой, в прибрежных районах еще и рыбной ловлей. Дичь быстро истреблялась или же уходила, поэтому аборигены поневоле кочевали. Рабочий скот отсутствовал — значит, можно было переносить с собой только самое необходимое. Впрочем, традиционный багаж оказался вполне достаточным, так зачем нагружаться сверх меры? Что касается глиняной посуды, металлических орудий и прочих предметов, то они ничего о них не знали по той простой причине, что были совершенно отрезаны от остального человечества. Ведь известно, что наша высокая культура — результат оживленного обмена идеями и предметами. В одиночку ни один из европейских народов не ушел бы далеко от каменного века. В своей классической книге об Австралии Гуннар Андерссон метко замечает: «…нельзя забывать, что нынешняя Австралия создана не только интеллектом, знаниями и энергией современного белого человека, но и — пожалуй, прежде всего — овцами, крупным рогатым скотом, кроликами, лошадьми, верблюдами, пшеницей, кукурузой, люцерной, овсом, яблоками, апельсинами, виноградом, табаком, ананасами, сахарным тростником — словом, множеством растений и животных, собранных со всех континентов, за исключением одного — Австралии!»
В пользу аборигенов можно напомнить, что они, во всяком случае, изобрели бумеранг, а следовательно, и пропеллер, ведь в принципе это одно и то же. Конечно, бумеранги были в Древнем Египте, в Скандинавии каменного века и в других местах, но только обитатели Австралии сумели создать возвращающийся бумеранг. (Правда, его знали не все австралийские племена — лишнее свидетельство того, как велика была изоляция даже в пределах одного материка.)
Как родилась эта идея в голове аборигена, не берусь объяснить. Но уж, во всяком случае, думаю, что мы можем сразу же отвергнуть чрезвычайно распространенную теорию, будто некий местный гений, подобно Ньютону, сидел под деревом и был вдохновлен зрелищем изогнутого эвкалиптового листа, который, вращаясь, медленно падал на землю. Кстати, заодно уж опровергнем распространенное заблуждение, будто бумеранг был боевым оружием. Его употребляли в лучшем случае для охоты на птиц, а чаще всего он представлял собой игрушку.
Простота орудий, отсутствие одежды и домов еще не означают, что у народа примитивная общественная организация и религия. Культура австралийских аборигенов лишний раз подтверждает эту истину, которую так часто забывают. Каждое племя, в среднем пятьсот-шестьсот человек, делилось на группы; они охотились только в пределах своих участков. Руководил группой, как правило, наиболее опытный из старейших, поэтому обязанности вождя редко передавались по наследству. Вожди групп составляли племенной совет, который собирался для обсуждения важных вопросов. Порядок демократический и пока что несложный для понимания, но племена делились также и по другому принципу, объединяющему представителей различных групп, населяющих разные территории, но связанных определенным родством по отцовской или материнской линии. Эти люди считали себя потомками одного тотема, воплощенного в животном, растении или каком-нибудь явлении природы, и собирались вместе только для магических ритуалов плодородия и других религиозных обрядов; у членов такой группы были общие права и обязанности.
В простейших случаях племя делилось на две половины, но часто процесс деления продолжался, возникали четыре, восемь групп, или секций, как они называются в специальной литературе[10]. Особенно сложны правила брака. Это хорошо видно из приводимых ниже сведений о вымершем ныне племени Нового Южного Уэльса, которые я взял наудачу из этнографического труда.
В этом племени было четыре секции: камбу, каби, ипаи, мари. По правилам, если данное лицо принадлежало к секции камбу, его мать принадлежала к той же матрилинейной половине, а именно камбу-ипаи. Но ведь она принадлежала одновременно и к патрилинейной половине, то есть ипаи-мари, следовательно, она входила в секцию ипаи. Точно так же отец должен быть каби, так как принадлежит к той же патрилинейной половине, что и данное лицо, а именно камбу-каби, но к противоположной матрилинейной половине, то есть каби-мари. Жена данного лица не должна входить ни в матрилинейную, ни в патрилинейную половины, следовательно, она должна быть из секции мари. Ребенок от брака, в котором отец был камбу, а мать мари, попадал в патрилинейную половину отца, но так как он в то же время принадлежал к матрилинейной линии матери, то, естественно, входил в секцию каби.
Надеюсь, все разобрались?..
Намного легче это понять, если составить таблицу, тогда правила обретают почти математическую строгость и красоту. В нашем примере получается следующее:
Как видите, в конце концов этот пример не так уж сложен. Но было много племен с восьмью секциями, и часто брачные правила оказывались настолько замысловатыми, что родственные отношения можно описать только графически или с помощью формул, напоминающих алгебру. Предлагаю тем белым, которые до сих пор верят, что умственное развитие рас неодинаково, в доказательство своего превосходства выучить наизусть системы родства «простодушных дикарей».