– Юрий Григорьевич, вы ни в чем не виноваты. Несчастный случай произошел в жилом доме, а не у нас.
– Но с нашим сотрудником. Ты не находишь, Лена, что в последние дни слишком много несчастий сыплется нам на головы? То одно, то другое!
Петелина беспомощно развела руками и сцепила пальцы. Она не стала говорить о найденном в ее кабинете подслушивающем устройстве. Сначала нужно было разобраться: это инициатива Грищука или проделки Службы собственной безопасности с ведома самого Харченко. А может, «жучок» поставил обиженный студент Олег Белов? Но какой ему в этом резон?
– Что собираешься предпринять? – спросил полковник.
– Нужно назначить техническую экспертизу лифта, встретиться с Масловой, опросить соседей. С соседями оперативники уже работают.
– Передай Свете от меня, от всех нас… – В глазах Харченко билось и не находило выхода сострадание. Подбирая слова, он сделал неопределенный жест рукой. – Ну, ты сама прекрасно понимаешь, что надо сказать.
В этот момент Елена почувствовала вибрацию сотового телефона. Она взглянула на дисплей. Харченко перехватил ее взгляд и недовольно сверкнул глазами.
– Это Головастик, – объяснила следователь и добавила: – Я должна ответить.
Харченко махнул рукой: чего уж там.
Разговаривая по телефону с экспертом, Петелина хмурилась и переспрашивала:
– Ты в этом уверен?.. Высокая температура?.. Соберите улики и не забудьте о понятых.
Как только Елена закончила разговор, Харченко вопросительно повел бровями:
– Что еще?
– Устинов определил, что трос, поддерживавший кабину лифта, в месте обрыва оплавлен. Это означает, что имела место высокая температура, которая не могла возникнуть от механического трения.
– Электрическое замыкание?
– Нет, это не электрический кабель, а силовой трос, который, как и вся лифтовая шахта, имеет заземление.
– Что же тогда?
– На дне шахты Устинов обнаружил оплавленные осколки некой емкости. Он предполагает, что температура подскочила из-за бурной химической реакции. Два специальных реактива соединились, выбросив огромное количество тепловой энергии. Трос расплавился и порвался.
– Покушение на убийство?
– Если экспертиза подтвердит версию Устинова, то придется квалифицировать это именно так.
– Новый тип маньяка?
– Слишком сложно для людей с больной психикой. Маньяки действуют непосредственно, и главное – им надо видеть результат. Вид жертвы доставляет им удовольствие.
Полковник задумался:
– Маньяк не маньяк, но совпадения тревожные. Кто-то решил подстроить аварию в лифте. Именно в том подъезде, где живет сотрудник Следственного комитета. Именно тогда, когда Светлана подключилась к расследованию. И дело как назло громкое. О нем судачат в прессе, в Интернете! – Харченко посмотрел в глаза Петелиной и поднял указательный палец: – Мы должны ответить на вопрос: Маслова случайная жертва или на нее охотились специально?
– Даже не знаю, Юрий Григорьевич. Света недавно вышла на работу. За что ей мстить?
– Так или иначе, сначала чуть не погиб Грищук, а теперь еще одно покушение на нашего сотрудника. Случайность? – Харченко помахал рукой с вытянутым указательным пальцем. – Сомневаюсь. Мы обязаны сомневаться! Вот что, передай Масловой, что мы сделаем всё, чтобы найти и наказать гада. Это дело чести.
Петелина встала, собираясь уходить. Харченко окликнул ее у порога:
– И помни о деле заложницы и беспощадной прессе. Генерал дал нам сутки, чтобы разобраться, и эти сутки истекают сегодня. Потом… Ну ты сама можешь догадаться, что будет потом.
– Погодите, сейчас вспомню. – Петелина приняла грозный вид и воспроизвела вчерашние слова полковника: – «Короче так, мыльте шеи и задницы!»
– Да ну тебя! – махнул рукой Харченко.
52
Разбитый лифт произвел на Ивана Майорова гнетущее впечатление. Оперативник представил себя в железной западне, несущейся вниз, и у него заныло в груди. Каково это – оказаться абсолютно беспомощным, когда ни пистолет, ни мускулы, ни сноровка тебе не помогут и остается уповать на милость Божью. Светлане Масловой еще повезло. Переломы и ушибы не в счет, главное – она жива и цел ее сынишка.
Покосившаяся искореженная коробка лифта, застрявшая в поврежденной шахте, стояла перед глазами Вани, пока навязчивая подозрительность вела его к студенческому общежитию. Майоров не хотел ничего объяснять напарнику, возможно, он слишком мнителен, но всё плохое, что случилось в последние дни, так или иначе связано со студентами. А если лифт обрушился по их вине? Тем более что эксперт не исключил умышленного повреждения троса.
Однако оперативная проверка не оставила от подозрений Вани камня на камне и желание отомстить сменилось прежним беспомощным унынием.
Иван Майоров подъехал к Следственному комитету на служебном автомобиле и имел право въехать на огороженную парковку, но все места для таких, как он, были заняты. Майоров проехал вперед и нашел свободное место на ближайшей улочке. Возвращаясь к входу в здание, Ваня столкнулся с Валеевым. Для пользы дела капитан в последние дни использовал личный автомобиль – восемь колес увеличивали свободу передвижения оперативников ровно вдвое.
– О! Ты что, гуляешь? – удивился Ваня, обратив внимание на беспечную походку напарника.
Создавалось впечатление, что тот не спешил в Следственный комитет.
– Где-то здесь работал Бумеранг.
– Как работал?
– Сбрасывал информацию через Интернет журналисту. В принципе это можно сделать из любой машины, парковка перед входом находится под наблюдением, а на этих улочках как в тихой заводи.
– Ты что, хочешь его найти? Мы понятия не имеем, как выглядит этот Бумеранг.
Валеев пожал плечами и косо посмотрел на Майорова:
– А может, я его уже нашел.
Под колючим взглядом Ваня насторожился:
– Ты на кого намекаешь?
– А почему ты так долго здесь околачиваешься? Давно бы мог приехать.
– Ты тоже, я вижу, не спешишь, – насупился Ваня.
В карманах оперативников синхронно пискнули телефоны. Майоров проверил дисплей мобильника первым. Полученное сообщение позволяло свернуть неприятный разговор.
– Петелина срочно зовет меня в лабораторию.
– Меня тоже, – убедился Валеев.
При входе в лабораторию оперативников встретил Миша Устинов. Он держал перед собой листок с крупно напечатанным предупреждением: «Сдать телефоны!» Обычно подобные игривые таблички висели на груди Василича, но на этот раз непривычно суровое лицо эксперта не располагало к шуткам.
– Ты что – серьезно? – нахмурился Валеев.
На недовольный возглас обернулась Петелина. Ее руки были сцеплены на груди, голова решительно наклонена, взгляд колюч.
– Выполняйте, – подтвердила она.
Озадаченные оперативники повиновались. Но простым изъятием мобильных телефонов Устинов не ограничился. Эксперт ловко вынул аккумуляторы из переданных трубок и опустил телефоны в железный шар с тяжелой крышкой, завинчивавшейся болтами.
– Это что за фигня? – Настроение Валеева продолжало портиться.
– Контейнер для нейтрализации взрывных устройств. Еще он хорошо экранирует любые радиосигналы.
– Что происходит, Лена?
– Обычные меры предосторожности. Мне надоела утечка информации, которая вредит следствию.
– Но причем тут…
– Под подозрением все! Мой телефон тоже там.
Валеев проследил, как Головастик завинтил крышку, и только теперь заметил непривычную тишину в лаборатории. Марат покрутил шеей – все компьютеры и приборы были выключены.
– Мы обнаружили «жучок» во флешке, которую принес Грищук, – сообщил Устинов.
– Подслушивающее устройство? – уточнил Валеев, не веря своим ушам.
– Подслушивающе-передающее устройство с неплохим радиусом действия.
– Работа Грищука! К гадалке не ходи – он и мутил воду! – резко высказался Валеев.
Петелина искоса посмотрела на Марата и возразила:
– Вчера подполковник Грищук попал в больницу и был не в состоянии передать сообщение о покушении на самого себя. Но информация появилась в сети очень быстро.
– Флешку со своими фотографиями предоставил Белов, – напомнил Майоров.
– Это мы знаем только со слов Грищука, – заметил Устинов. – Все верят ему безоговорочно?
Оперативники помотали головами.
– Я все-таки подозреваю Белова, – настаивал Ваня. – Он меня оклеветал. Этот студент врет и не краснеет!
– А ты мечтаешь ему отомстить? – задал вопрос Валеев.
– Так, стоп! – прервала ненужный спор Петелина. – Давайте рассуждать спокойно. Кому выгодно развалить следствие? Белову?.. Сомневаюсь. Студент обиделся после задержания, решил пожаловаться на применение силы, вероятно, приврал.
– Что значит «вероятно»? – возмутился Ваня. – Да я его…
Петелина жестом остановила Майорова:
– Жалобу Белова приняли к рассмотрению, началась серьезная проверка. Нормальный человек успокоился бы, а тут – статья за статьей, нападки за нападками.
– Да нас просто гробят! – выказал недовольство Валеев.
– Потому что было за что! – не сдержалась Петелина. Она обвела суровым взглядом коллег: – Погибла невинная заложница, двадцатилетняя девушка, у которой вся жизнь была впереди. Погибла по нашей вине. Об этом никто не должен забывать!
После минутного молчания Елена продолжила:
– Вернемся к Грищуку. Он явно нацелился на очередную должность, и ему было бы выгодно, если бы Харченко сняли.
– Так вот как звания получают! – покачал головой Майоров.
– Меня свалишь – станешь капитаном, – с ухмылкой посоветовал напарнику Марат, но кроме него никто не улыбнулся.
Миша Устинов взъерошил волосы, поднялся с кресла и встал в центре лаборатории, обращаясь сразу ко всем:
– Понимаете, мы рассуждаем слишком логично. «Жалобу приняли к рассмотрению… Белов должен успокоиться… Грищуку нужна только должность…» А если нашим противником движет настоящая месть?
– Что ты имеешь в виду?
– Объясняю. Когда мстят по-настоящему, из глубины сердца, то не могут остановиться, чем дальше заходят, тем большего хотят. Человек ненавидит и готов на всё! Тут уж не до логики.