Карина опустила глаза:
– Глеб, зачем я тебе? Тем более с чужим ребенком?
Мужчина подошел и приподнял ее лицо:
– Максим - наш сын, поняла?
Она смотрела на него и не могла поверить. Сказка какая-то!
– Неужели так бывает, что ты за такой короткий срок понял, что тебе нужна не только я, но и чужой ребенок?
– Наш сын! – прорычал Емельянов, но потом дернул плечами: – Сам бы никогда в такое не поверил, но со мной же случилось это.
– Случилось? – удивилась Карина. – Но, может, это не любовь?
Глеб ухмыльнулся:
– А что такое любовь? Прекрасное светлое чувство? Привязанность? Ряд эмоциональных и психических состояний?
Он подошел к ней еще ближе, так, что их носы практически соприкасались:
– Я не знаю, что такое любовь, поняла? Я просто люблю!
Глава двадцать четвертая
Гущин появился на четвертый день. Пожаловал вместе с сыном на руках. Глеб посмотрел в глазок, вернулся в гостиную, где сидела Карина, и тихо, стараясь не проявлять эмоций, сказал:
– Это Игорь пришел.
Девушка вскочила:
– Не открывай дверь!
Глеб помотал головой:
– У него на руках наш сын.
Карина захлопала глазами и уже сама была готова подбежать к двери, но Глеб выставил вперед руку:
– Погоди, сейчас охране сначала позвоню, пусть подойдут. На всякий случай.
Он быстро написал сообщение и пошел к двери. Распахнув ее, он первым посмотрел на малыша и улыбнулся.
– Я с миром пришел! – заявил Игорь.
– Проходи, – указал рукой Глеб.
Гущин подхватил переноску и зашел в квартиру.
Не разуваясь, он прошел в гостиную и, увидев Карину, сразу сказал:
– А вот и мама, смотри, Максим, – мужчина повернул ребенка лицом к матери, и Карина не выдержала - вскочила и протянула к нему руки.
Игорь же отвернул малыша и, сделав грозное лицо, рявкнул:
– Сначала мы договоримся!
Максим чуть слышно захныкал. Глеб оказался прямо за спиной гостя и, чтобы не пугать ребенка, грубо положил ладонь на плечо Гущина и тихо, но ощутимо нажал:
– Отдай Максима матери. Живо!
Гущин протянул мальчика, и девушка схватила малыша и прижала к груди. У нее из глаз текли слезы, она его целовала, а малыш, странное дело, сначала молчал, только внимательно наблюдал и крутил головой, а потом и вовсе замер и посмотрел на нее такими глазами: мол, а, это ведь ты? А где же ты была все это время?
Если бы Карина могла совладать с собой, может, и Максимка бы сразу же проникся, ведь она видела, что он ее вспомнил! Но девушка всхлипывала, и ее нервозность передалась малышу: он громко зарыдал, и только когда мамочка успокоилась и стала его отвлекать, сынок резко перестал плакать, как будто простил такое долгое отсутствие самого родного человека.
– Карина, можно мы поговорим один на один, – попросил Глеб.
В ее глазах сначала появилось возмущение, но малыш вдруг дотронулся ручкой до ее волос, и она сразу же переключилась на него. Правда, глазами все равно сверкнула, когда закрывала за собой дверь.
– Я знаю, что это твои люди пытаются у меня снова отжать бизнес, – зашипел Игорь и схватил Емельянова за ворот футболки.
Глеб дернулся и оттолкнул от себя гостя:
– Еще раз распустишь руки – и будешь лежать с красной мордой в нокауте, понял?
– Я вернул ребенка - ты мне мой бизнес, – сразу же предложил Игорь уже другим тоном.
– Махина уже запущена. Я могу только попросить отойти в сторону, но ты сам будешь разгребать свои проблемы и искать связи, чтобы замять это. Думаю, что твоей любовнице не привыкать это делать. Ты ведь в курсе, что это она год назад создала тебе проблемы?
– О чем ты говоришь? – насупился Гущин, и Емельянов ему все рассказал.
Игорь осел, как в трансе, на диван и помотал головой:
– Нет, я не верю…
– Ну это понятное дело, – хмыкнул Глеб.
– Специально придумать мне проблемы, чтобы потом решить их? - Гущин поднял на него глаза и помотал головой. – Нет.
– Да, Игорек, да! Это, кстати, в стиле твоей драгоценной Ариадны. Только по дороге к этой цели она сначала переспала с олигархом, чтобы запустить проблему, а потом со мной, чтобы ее уладить. Скажем честно, план так себе, но сработал. Она получила тебя!
– Как ты узнал про слияние? – Игорь сглотнул.
– Случайно, – соврал Емельянов.
Карину он уж точно не собирался в это вмешивать.
– Я уж подумал, что это моя женушка как-то узнала… - процедил Гущин.
– Если ты про Ариадну, то не исключаю вариант. От нее все что хочешь ожидать можно. Ты это еще не понял?
– Ей это зачем? – не понял Гущин.
– Ты же мне мстил? Может, ей жалко меня стало? – сказал первую пришедшую на ум версию Емельянов.
– Грета никого никогда жалеть не станет… – негромко произнес Игорь, глядя перед собой.
Глеб улыбнулся, понимая, что Гущин простит Ариадне все на свете. Наверное, в этом и есть сила любви?
Но все же он поинтересовался:
– И что? Простишь ее?
Он кивнул:
– У нее снова рецидив. Ей нужна моя помощь.
– А ты когда мне гадости делал, совсем башкой не думал? – спросил Глеб. – Или ты правда считаешь, что мне некому помочь?
Гущин промолчал, встал и громко выдохнул:
– Башку мою от ревности снесло. Идем вниз, там коляски и всякая дребедень, вместе поднимем.
Пока спускались в лифте, Глеб решился сказать:
– Я малого на себя запишу.
Он чувствовал, что должен ему это сообщить сейчас. Гущин ошарашенно посмотрел на него:
– Какого хрена?
– А как по-другому? У него два отца будет? Может, и две мамы?
– Но это мой сын! – возразил Игорь.
– Увы, нет. Ты просрал и сына, и семью. Иди вон к своей Ариадне, вы два сапога пара… - он оскалился и добавил: – и живите вдвоем, только к нам не лезьте.
У машины, когда Глеб грузил на себя все вещи малыша, Игорь спросил:
– А как вы вообще спелись с Кариной?
– Какая тебе разница? – возмутился Емельянов. – Просто случайная встреча.
Поверил Гущин или нет, Глебу было все равно. Главное – сейчас поскорее оформить все документы на ребенка, пока Ариадне нет дела ни до кого.
Карина ждала его в гостиной с малышом на руках, словно боялась теперь выпустить его хоть на секунду, увидела с пакетами и коляской и заулыбалась.
– Ну что, счастлива? – спросил ее довольный Глеб.
Она закивала, подошла и прижалась к нему.
Емельянов наклонился и поцеловал ладошку малыша:
– Ну привет, кроха.
Максимка застеснялся и спрятался на груди у мамы.
– Он так вырос… – прошептала Карина.
– Обещаю, что больше вы не расстанетесь, и ты будешь каждый день видеть, как он растет, – он привлек девушку к себе, поцеловал в волосы и решил немного разрядить обстановку: – Нет, когда ему будет двадцать пять и он будет выше меня, то, вы, конечно, расстанетесь, но это будет потому, что в его жизни появится другая женщина.
Эпилог
Три года спустя
– Нет, ну если ты не хочешь идти, то мы можем сказать, что ты плохо себя чувствуешь, и останемся дома, – предложил Глеб жене.
– Я похожа на бочку, – Карина снова повернулась боком и посмотрела на себя в зеркало.
Живот действительно выпирал так, что она уже давно не видела своих ног. И ведь странно, когда она носила Максима - животик был маленьким, аккуратненьким, а тут как огромный арбуз на килограмм двадцать. Да, да, именно столько она и набрала за вторую беременность, и ее это страшно раздражало! Она уже была не похожа на себя и с нетерпением ждала, когда родит и сможет снова заниматься спортом и йогой.
– Ты похожа на самую красивую будущую маму в мире, – проворковал Глеб, подошел сзади и обнял ее.
– Твои руки даже не могут обхватить меня, – хихикнула Карина, - какая же я необъятная.
– Значит, не идем на свадьбу? – подытожил Емельянов.
– Идем. Ну Марат же твой лучший друг. Да и мы со Стеллой подружились, – улыбнулась Карина. – Это я так, ворчу, просто хочу услышать от тебя, что я худенькая и стройненькая.
Глеб рассмеялся, повернул жену к себе и взял ладонями лицо:
– Ты… – он продолжал хихикать. – Худенькая и стройненькая. Просто Дюймовочка…
Карина легонько ударила его:
– Прекрати смеяться, а то я не верю. Можно как-то правдоподобней это сказать?
В комнату забежал Максим и, ткнув пальцем на мамин живот, спросил:
– Когда уже она вылезет?
Емельяновы снова рассмеялись, и Глеб спросил сына:
– Ты приготовил сестре подарок?
Мальчик кивнул:
– Я подалю ей сталую пожалную машину.
– Которая уже год не работает? – удивился Глеб.
– Ты обещал ее починить! – надул губки мальчик.
Карина поправила платье:
– Все, поехали, это Москва, детка, – она дотронулась до носа мужа, – мы еще час будем добираться до ресторана.
– Сколо она вылезет? – опять спросил Максим.
– Скоро, скоро! – ответил ему Глеб и посмотрел на жену, – поехали!
Глеб сидел рядом с Кариной и держал ее за руку. Вытянув ноги, она смотрела в окно на огни вечернего города.
За три года жизни с Кариной под одной крышей он узнал об этой женщине все.
Она неизменно начинает свой день с чашки чая. Ее режим красоты завораживает: Глебу особенно нравится наблюдать, как она каждый вечер смазывает кожу молочком для тела. Это всегда вызывает у него желание съесть ее вместе с этим молочком. Ей нравится ложиться в кровать в пижаме, но утром она неизменно просыпается голой. Она спит как убитая, ее так же трудно разбудить утром, хотя Глеб уже знает пару приемов, которые работают. Она любит готовить так же сильно, как и есть, и совершенно не поправляется. Беременность не в счет!
У нее есть любимые духи - те, которые он подарил ей на первый совместный её день рождения. Карина не любительница украшений, кроме своего обручального кольца, которое она носит для приличия. Еще одна вещь, которая ей бы точно не помешала - приличные часы, потому что она всегда чертовски опаздывает.