«Откуда мне было знать? Ты всегда говорил, что любишь жизнь. Психологи считали, что ты абсолютно нормален, к суициду не склонен… Костя, а сейчас ты сделаешь то, что необходимо? Антон в больнице, врачи борются, но мне страшно. Мне никогда не было так страшно».
«А сейчас я не знаю, Оля».
Малика как чувствует - набирает снова и снова. Переписываться с невесткой совершенно невозможно. Рвется ко мне, звонит, напоминая о своем существовании.
Мне нужно рассказать ей обо всем. Наверное, она единственная, кто сможет это выслушать. Мой собственный Конец света.
Все дело в нашей семье. Только в ней. «Данте» завязана на донорстве от начала и до конца. Как только исполнялось шестнадцать лет (в России - восемнадцать), мы бежали сдавать кровь. Мы, солдаты «Данте», в реальном мире должны помогать другим. Беречь здоровье, в меру тренировать тело. Вот только по задумке дяди одной кровью дело не ограничивалось.
Дядин эликсир убивает мозг, сохраняя его древнейшие отделы, отвечающие за дыхание, сердцебиение и прочее. «Данте» готовила нас стать идеальными донорами не только крови, но и органов. Зачем нам тело? Мы давно живем в игре. В отличие от других людей. Более достойных.
Бреду в сторону автовокзала, понятия не имея в какую сторону брать билет. В Берген или в Осло.
«Костя, второй поток уходит следующей ночью. Если ты уйдешь раньше, обещаю, сделаю все, чтобы остановить его», - пишет Оля.
«Без эликсира они просто сдохнут. Это же дети, Оля», - отвечаю ей.
«А мне уже плевать».
Наш семейный недуг, муковисцидоз, косит половину представителей фамилии Раза. Болезнь поражает внутренние органы: легкие, печень. Современное лечение изрядно продлевает жизнь, но в большинстве случаев исцелить может только пересадка здоровых органов. Моя мать умерла от этой дряни, теперь Антон в больнице. Как донор я идеально подхожу ему - единоутробный брат как-никак.
«Жалко? - рассмеялся дядя. - Кого я должен был жалеть, Раза? Кучку пропащих идиотов? Вы были совершенно бесполезны! Несчастны! Убоги! Отбросы. Какими вы были, пока я не взялся за вас? Заставил заниматься спортом, правильно питаться. Пока не дал вам цель? Я не убийца!! - завопил он. - Они приняли эликсир ДОБРОВОЛЬНО! Никому из вас его не подмешали обманом!! Все добровольно, Раза. Они хотели уйти САМИ. Почему-то это сделали все, кроме тебя и еще одного придурка. Вы вдвоем выбрали жизнь - ваше право».
- Настоящая цель «Данте» была… подготовить доноров?
«Идеальных доноров из пропащих людей. Моей сестре когда-то не хватило именно такого. Антону должно было повезти больше».
Каким-то образом мой отец выяснил план дяди и решил распустить наше братство. Поэтому команду отдали так внезапно.
Малика продолжает звонить, я стою возле кассы и мешкаю. Оле нужно было попросить меня полгода назад. Теперь все изменилось. Я… больше не солдат мира «Данте».
Единственное, что я чувствую мгновением позже - бешенство. Всепоглощающее, раздирающее изнутри бешенство.
Малика
Мор вышел на связь и первым написал Крис. Жутковато, конечно, читать, как он называет ее «его Маликой», но я читаю, куда деваться? Он сообщил ей, что «второй поток» отчаливает завтрашней ночью. У Кристины задрожали руки, она побледнела, но дождавшись моего кивка, ответила, что пойдет с ними.
«Хорошо, только никому ни слова. Некоторые против твоего присутствия после предательства. Я тебе маякну отдельно. Сделай так, чтобы твоя сестра ничего не узнала. Она сильно мешает».
Когда я в отчаянии дописываю Косте десятую подробную смс о том, что происходит, он сам перезванивает:
- Представляешь, Рок все же ни при чем, - говорит мне с лету.
Как я рада! Хочется спросить: а кто тогда причем? Но мы без видеосвязи. Он едет в автобусе где-то за городом, сигнала не хватает.
- Малика, послушай внимательно. Ты была права, это все Оля. И Ирина, твоя подружка, с ней в сговоре. Ты… не доверяй сейчас никому, хорошо? Не делай глупостей. Я должен быть спокоен за тебя. Иначе я ничего не смогу сделать. Развяжи мне руки, это важно.
Он помолчал два удара сердца и продолжил:
- Оля просила у дяди состав эликсира, но он не дал его ей просто так. Он против варианта «подмешать в чай тайком». Все должно быть добровольно. Он маньяк с кодексом. Поэтому… и создали «второй поток». Из-за меня. Боже, какое безумие. А Оля из тех, кто… наверное, подмешала бы. Ты знаешь, со вчерашнего дня я был уверен, что это Антон. Стыдно теперь, что думал на брата. Антон не в курсе. Он в больнице сейчас, ему очень плохо. Я срочно вылетаю в Москву, мне нужно его увидеть. А… вы с Кристиной побудьте пока во Фьелле. Возвращайтесь послезавтра, я встречу вас в аэропорту. И держи в курсе насчет Мора. Я тебя люблю, Малика. Если ауры существуют, то у тебя - самая красивая, могу поклясться. Больше говорить не буду, пиши сообщения. До связи.
Костя пытался меня успокоить, но после его монолога на душе полный раздрай. Ждать до послезавтра я точно не стану, сидя тут, на краю света. Мы с Крис срочно одеваемся, хватаем рюкзаки и стучимся в соседнюю дверь. Нужно попросить у деда Кости автомобиль, иначе из Фьелля нам так просто не выбраться. Но дорогу нам перегораживает Гуда, начинает что-то эмоционально болтать на норвежском. Ни слова не понимаю! То ли ругается, то ли, наоборот, просит о чем-то. Она поднимает руки к небу и жестами умоляет выслушать.
- Сейчас достану планшет, - говорит Кристина и торопливо лезет в рюкзак. Надеюсь, онлайн-переводчик будет к нам великодушен.
А выслушав женщину, я понимаю, что если мне не дадут ключи от долбаной тачки немедленно, я выбью их из местных стариков силой.
Кристина поражена до глубины души. Наконец-то флер романтического безумия вокруг лучшего мира развеялся. Вот он, истинный мотив секты: разобрать геймеров на запчасти. Больная семейка - не смогли спасти Нанну, так решили не потерять Антона ценой жизни его младшего брата.
А мы считали, что наши родители нас недолюбили! Воистину все познается в сравнении.
Дорогу до аэропорта Бергена мы едва помним. Рейс до Москвы приходится взять с двумя пересадками. Конечно, я написала тысячу сообщений Косте, он их все прочитал, но ответил лишь просьбой, чтобы я берегла себя.
Я буду, только и ты тоже.
Вся дорога как в бреду. Снова автобусы, аэропорты. Изматывающие перелеты. Мы зависаем в Риге на долбаные десять часов! Сидим в переполненном аэропорту прямо на полу, я в отчаянии грызу ногти и царапаю щеки - вернулась старая нервная привычка. Мы с сестрой не можем сделать ничего.
- Время подходит, - говорит она, в очередной раз обновляя экран планшета. В наших ушах по наушнику.
В полчетвертого ночи Кристину добавляют в основной чат «второго потока». Народу здесь… Боже… и правда сотни. Но никто не пишет, полная тишина. Мы не можем отправить сообщение, стоит ограничение. Пишет только Мор. Все затаились и читают.
От него падает ссылка, по которой мы переходим в одну из онлайн-игр, в которой постепенно авторизуются участники «второго потока». Сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Пожалуйста, Костя, ты должен успеть. Сделай что-нибудь.
Мы с сестрой держимся за руки. Нам ужасно страшно.
Мор говорит речь, потом добавляет: «С нами проводник, как я и обещал. Раза, мы слушаем команду».
Пульс чувствуется уже где-то под горлом. В наушнике раздается знакомый голос. С легким акцентом даже на английском. Вот только он не произносит роковые четверки. Вместо этого:
- Два тринадцать, - говорит Костя четко, громко. Немного режет слух - я привыкла, что он в основном общается полушепотом. По коже пробегает холодок: - Код - два тринадцать. Отдыхаем до следующей моей команды, - «моей» выделяет голосом. - Никто не уходит. Никакие действия не совершает. Метод перехода в «Данте» - ошибочный. Каждый, кто ослушается, будет исключен из отряда пожизненно. Отписываемся в чате, как «принято», - бескомпромиссно.
Я слежу за маячками, Мор пытается что-то говорить, писать, но теперь немой он. Какими-то техническими средствами его попросту отключили.
Через мгновение слева начинаются сыпаться сообщения «принято». Снова и снова. Десятки сообщений. Я не успеваю читать ники, как быстро они уходят вниз.
Дрожащими пальцами набираю заветное слово и читаю на экране: «Малика: Принято». И через секунду: «Малика: Раза, ты лучший».
Через двадцать минут объявляют нашу посадку, мы с Крис хватаем рюкзаки и бежим к терминалу.
Эпилог
Малика
Он ведь много курит, у него плохие легкие. Плохие легкие никому не помогут. Надо оставить их ему. Пусть сам живет с ними так долго, как получится.
Всю дорогу меня трясет. Я молюсь о том, чтобы моего парня не разобрали по частям. Написала Року в соцсетях длинное письмо, надеюсь, он прочитает и сделает что-нибудь. Понятия не имею, где он и чем занят после того, как мы его бросили.
Перелеты бесконечные. Костя отвез меня на край света, спрятал так, что самим не выбраться. Хитрый сукин сын.
Кристина находится в ступоре. Ведет себя странно, выглядит еще хуже. У меня есть подозрение, что она принимала какие-то препараты и сейчас отказывается от них. На любые вопросы отвечает отрицательно. Да, она разбита и дезориентирована от разочарования, которое испытала. Главное, что жива. С остальным справимся.
Не думаю, что смогу когда-то в будущем нормально спать. Вряд ли однажды получится спокойно реагировать при любом упоминании его семьи.
Я: «Костя, мы в Москве. Где ты?»
Костя: «Сейчас скину адрес больницы».
Всю дорогу мы переписываемся, но я испытываю облегчение лишь тогда, когда вижу его возле здания клиники. Живой, здоровый. Потрепанный, конечно. Вряд ли ему удалось поспать хотя бы час за все это время.
Увидев меня, он криво улыбается, но догадываюсь, что радости не испытывает. И хотя на данный момент мне глубоко плевать на всех его родственников, вхожу в положение и сдерживаю эмоции.
Утыкаюсь лицом в его грудь, он обнимает меня сначала обеими руками, затем одной. Смотрю снизу вверх и наконец спрашиваю: