«Мы не хотим, чтобы вы копали…»
Джульетта повернулась к аудитории. «Я тоже не хочу копать. Честно говоря, я не думаю, что у нас осталось достаточно топлива, потому что мы жгли его с тех пор, как попали сюда, и потому что мы много работали над машиной, чтобы заставить ее повернуться. И я не думаю, что у нас есть еда больше чем на неделю или две, не для всех. Мы не копаем. Но наша схема совпала с размерами и расположением машины, которую мы нашли дома. Она идеально совпадала по масштабу и даже по направлению, куда она была направлена. У меня здесь схема этого бункера и этого экскаватора». Она провела рукой по другому листу бумаги, затем вернулась к большой карте. «Когда я строю схему, посмотрите, как линия проходит между всеми другими бункерами, не касаясь ни одного из них». Она проводила и проводила пальцем по линии, пока не коснулась пальца Элизы. Элиза засияла.
«Мы хорошо представляем, сколько топлива использовали, чтобы добраться до этого бункера, и сколько его осталось. Мы знаем, с каким количеством топлива мы начали и как быстро оно сгорает. И мы определили, что экскаватор был загружен топливом ровно настолько, чтобы доставить нас прямо к этому месту — может быть, процентов на десять больше». Она снова коснулась пальца Элизы. «И экскаваторы направлены немного вверх. Мы думаем, что они были установлены здесь для того, чтобы доставить нас в эту точку — чтобы вытащить нас отсюда». Она сделала паузу. «Я не знаю, когда они собирались нам сказать — и собирались ли вообще, — но говорю, что мы не должны ждать, пока нас спросят. Я говорю, что мы должны идти».
«Просто уйти?»
Джульетта обвела взглядом присутствующих и увидела, что это был один из мужчин из Комитета по планированию.
«Я думаю, что там для нас будет безопаснее, чем если мы останемся. Я знаю, что произойдет, если мы останемся. Я хочу посмотреть, будет ли лучше, если мы уедем».
«Ты надеешься, что там будет безопаснее», — сказал кто-то.
Джульетта не стала искать голос. Она бросила взгляд на толпу. Все думали об одном и том же, в том числе и она сама.
«Верно. Я надеюсь. У меня есть слова незнакомца. Мне шепчет тот, кого я никогда не встречала. Я чувствую нутром, сердцем. У меня есть эти линии, которые пересекаются на карте. И если вы думаете, что этого недостаточно, то я с вами согласна. Я прожила всю свою жизнь, веря только в то, что вижу. Мне нужны доказательства. Мне нужно видеть результаты. И даже тогда мне нужно увидеть их во второй и третий раз, прежде чем я получу представление о том, как все обстоит на самом деле. Но это тот случай, когда то, что я знаю наверняка — жизнь, которая нас здесь ожидает, — не стоит того, чтобы жить. И есть шанс, что в другом месте можно найти лучшую. Я хочу пойти посмотреть, но только если со мной будет достаточно вас».
«Я с тобой», — сказал Раф.
Джульетта кивнула. Комната немного помутнела. «Я знаю, что ты с нами», — сказала она.
Соло поднял руку. Другой рукой он подергал себя за бороду. Джульетта почувствовала, как Элиза взяла ее за руку. Шоу держал корчащегося щенка, но все же сумел поднять свою.
«Как мы туда попадем, если не будем стремиться копать?» — крикнул один из шахтеров.
Джульетта согнулась в талии, чтобы схватить что-то у своих ног. Опустив голову, она протерла глаза. Она встала и подняла один из очистных костюмов, держа его в одной руке, шлем — в другой.
«Мы выходим наружу», — сказала она.
Пока они работали, запасы продовольствия уменьшались. Это был мрачный отсчет, эти исчезающие банки и то, что было собрано с ферм. Не все в бункере принимали участие; многие так и не пришли в Ратушу; многие просто ушли, поняв, что смогут захватить больше участков, если поторопятся. Несколько механиков попросили разрешения спуститься обратно в Механический и собрать тех, кто отказался подниматься, чтобы попытаться убедить их прийти, посмотреть, удастся ли расшевелить Уокера. Джульетта обрадовалась перспективе собрать больше людей. Она также чувствовала, как растет напряжение, когда все работали.
Серверная комната превратилась в огромный цех, подобный тому, что можно увидеть в коридорах отдела снабжения. Около полутора сотен костюмов для очистки были разложены на столе, и все они нуждались в подборе размеров и регулировке. Джульетта с грустью отметила, что их больше, чем нужно, но в то же время почувствовала некоторое облегчение. В противном случае это было бы проблемой.
Она показала дюжине механиков, как устроены клапаны, с помощью которых они с Нельсоном дышали в лаборатории скафандров. Клапанов в IT не хватало, поэтому носильщикам выдали образцы и отправили вниз, в отдел снабжения, где, как была уверена Джульетта, найдется еще больше этих бесполезных для выживания деталей. Нужны были прокладки, термолента и уплотнения. Им также было велено закрепить и перетащить сварочные аппараты в отсеках снабжения и механики. Она показала им разницу между ацетиленовыми баллонами и кислородными и сказала, что ацетилен им не понадобится.
Эрик рассчитал расстояние по таблице, висевшей на стене, и решил, что на один баллон можно посадить дюжину человек. Джульетта сказала, что для надежности надо поставить десять. Когда над костюмами работало около пятидесяти человек — упавшие серверы служили верстаками, стоя на коленях или сидя на полу, — она повела небольшую группу в кафетерий, где, как она знала, предстояла мрачная работа. Только ее отец, Раф, Доусон и двое старших носильщиков, которые, как она полагала, уже имели дело с телами. По пути наверх они остановились под фермами и зашли в офис следователя, пройдя мимо насосных станций. Джульетта нашла запас сложенных черных мешков и вытащила пять дюжин. Дальше они поднимались молча.
Шлюза, прикрепленного к Бункеру-17, больше не было. Внешняя дверь осталась открытой после разрушения бункера несколько десятилетий назад. Джульетта помнила, как дважды протискивалась через эту дверь, но в первый раз у нее застрял шлем. Единственными барьерами между ними и внешним воздухом были внутренняя шлюзовая дверь и дверь в офис шерифа. Голые мембраны между мертвым миром и умирающим.
Джульетта помогла остальным убрать путаницу стульев и столов от двери в кабинет. Между ними была узкая дорожка, по которой она приходила и уходила больше месяца назад, но им нужно было больше места для работы. Она предупредила остальных о том, что внутри находятся тела, но, собрав мешки, они уже знали, что их ждет. Когда Джульетта приготовилась открыть дверь, на нее направилась горстка фонариков. По настоянию отца все они надели маски и резиновые перчатки. Джульетта подумала, не стоило ли им вместо этого надеть костюмы для очистки.
Тела внутри были такими же, какими она их помнила: клубок серых безжизненных конечностей. Вонь чего-то нечистого и металлического заполнила маску, и Джульетта вспомнила, как выливала на себя суп, чтобы заглушить запах наружного воздуха. Это была вонь смерти и чего-то еще.
Они вытаскивали тела одно за другим и укладывали их в погребальные мешки. Это была жуткая работа. Дряблая плоть сползала с костей, как при медленном обжаривании. «Суставы», — предупредила Джульетта, ее голос был горячим и приглушенным маской. «Подмышки и колени».
Тела держались вместе с трудом, но достаточно крепко, сухожилия и кости делали основную работу. Черные молнии с облегчением захлопнулись. Кашель и рвотные позывы наполнили воздух.
Большинство тел, находившихся в офисе шерифа, сгрудились у двери, словно они переползали друг через друга, пытаясь попасть обратно внутрь, в кафетерий. Другие тела находились в состоянии более безмятежного покоя. Мужчина скорчился на рваных остатках койки в открытой камере — только ржавый каркас, матрас давно исчез. Женщина лежала в углу, скрестив руки на груди, как будто спала. Джульетта вместе с отцом перекладывала последние трупы и видела, как расширились глаза отца, как они были устремлены на нее. Она оглянулась на него через плечо, когда, шаркая задом, выходила из офиса шерифа, глядя на ожидавшую их всех дверь шлюза, с которой желтая оболочка отслаивалась в виде кусочков краски.
«Это неправильно», — сказал отец, его голос звучал приглушенно, а маска покачивалась вверх-вниз при движении челюсти. Они уложили тело в открытый мешок и застегнули его.
«Мы похороним их как следует», — заверила она его, полагая, что он имел в виду неправильное обращение с телами — их складывали, как мешки с грязным бельем.
Он снял перчатки и маску, откинулся на пятки и вытер лоб тыльной стороной ладони. «Нет. Дело в этих людях. Ты же говорила, что когда ты сюда пришла, здесь было практически пусто».
«Так и было. Только Соло и дети. Эти люди уже давно мертвы».
«Этого не может быть», — сказал ее отец. «Они слишком хорошо сохранились». Его глаза блуждали по мешкам, на бровях пролегли морщины беспокойства или замешательства. «Я бы сказал, что они были мертвы недели три. Максимум четыре или пять».
«Папа, они были здесь, когда я пришла. Я переползала через них. Я как-то спросила Соло о них, и он сказал, что обнаружил их много лет назад».
«Этого просто не может быть…»
«Возможно, это потому, что они не были закопаны. Или газ снаружи отпугивал жуков. Это ведь неважно, правда?»
«Это имеет значение, когда что-то не так, как сейчас. Во всем этом бункере что-то не так, я тебе говорю». Он встал и направился к лестнице, где Раф наливал воду в найденные кружки и банки. Ее отец взял одну для себя и передал Джульетте. Он был погружен в раздумья, это было видно. «Ты знала, что у Элизы была сестра-близнец?» — спросил отец.
Джульетта кивнула. «Ханна рассказывала мне. Она умерла при родах. Мать тоже умерла. Они не часто говорят об этом, особенно с ней».
«И эти два мальчика. Маркус и Майлз. Еще один набор близнецов. Старший мальчик Риксон говорит, что думал, что у него есть брат, но его отец не хотел говорить об этом, а он никогда не знал свою мать, чтобы спросить ее». Ее отец сделал глоток воды и заглянул в банку. Джульетта пыталась заглушить металлический привкус на языке, пока Доусон помогал ей с одной из сумок. Доусон кашлял и выглядел так, будто вот-вот начнет рвать.