Третьего марта Николай II, уже бывший государь император, а ныне полковник Романов, осознает, что брат его тоже отрекся от престола. Он пишет в своем дневнике: «Оказывается, Миша отрекся, его Манифест кончается четыреххвосткой для выборов через шесть месяцев Учредительного собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость. В Петрограде беспорядки прекратились – лишь бы так продолжалось дальше…» Это не кокетство на тему «лишь бы не было войны»: царь действительно не хотел гражданской войны, не хотел братоубийства. Его последнее обращение к солдатам и элите с призывом «До победного конца!» так и не увидит свет. Боялись, что какие-то верные царю части, не дай бог, все испортят. Пять Романовых, пять возможных претендентов на власть, отреклись от престола, и если бы Учредительное собрание решило бы возвести на престол следующего в роду согласно иерархии, ничего бы не получилось.
Так, в течение 72 часов огромная машина, с репрессивным аппаратом, с цензурой, с сетью шпионов, с инкорпорированными в «левое» и другие движения провокаторами, с армией и флотом, с политической элитой, с Госдумой, с родственниками царя… в течение 72 часов эта система прекратила существовать.
«Верхушка» дерева была срезана, хотя все чиновники вроде как оставались на местах и даже пытались управлять страной вплоть до 8 марта. Москва уже знала о происшедшем; страна, правда, еще не знала. Рассылаются телеграммы о том, что теперь вся власть в руках Временного правительства; издается указ Петросовета о конфискации всего имущества Романовых и об аресте самих Романовых. Это постановляет Петросовет, а Временное правительство аккуратно говорит: «Это для блага бывшей царской семьи, чтобы их не убили». 9 марта Временное правительство приносит присягу. Но прежде чем говорить об этой присяге, приведем некоторые цифры.
Февральская буржуазная революция считается «бархатной» революцией. Но что такое в данном случае бархатная революция, если насчитывается 1443 пострадавших, 300 убитых, 1200 раненых? В общем это сопоставимо с цифрами 1993 года, с расстрелом Белого дома. То есть не такой уж бескровной была Февральская революция; конечно, люди гибли. И вот 9 марта Временное правительство приносит присягу. Все, в России больше нет монархии, Россия хочет видеть себя конституционной демократией по образу и подобию западных держав, в основном по образу и подобию Великобритании, конституционной монархии.
Вчера здесь была монархия, а теперь – раз, и буржуазное демократическое устройство. Многие, в том числе элита, моментально встроились в новую вертикаль, которую создало Временное правительство.
Посмотрим на состав Временного правительства. Его возглавляют: князь Львов, председатель Совета министров и министр внутренних дел; Милюков, министр иностранных дел; Некрасов, министр путей сообщения; Гучков, военный министр; Львов, обер-прокурор Священного синода; Родичев, министр по делам Финляндии; Терещенко, министр финансов; Шингарев, министр земледелия; Коновалов, министр торговли и промышленности; Мануйлов, министр народного просвещения… Мы пока даже не дошли до последней фамилии в этом списке, а уже начались проблемы: Финляндия требует (да-да, требует, никто уже ничего не просит у правительства России) независимости; Польша и Украина начинают переговоры по созданию Верховной рады и вопросам отпочкования от России; подобное же брожение начинается в Средней Азии, в Туркестане. Чуть позже Сибирь заговорит об автономии, и даже о независимости. Но это будет позже…
И, наконец, последний член Временного правительства, человек, который не хотел им становиться, человек, который, по его собственным заверениям, долго думал и вошел во Временное правительство, потому что осознавал проблему двоевластия между этим правительством и Советом рабочих и солдатских депутатов, а также очень боялся междоусобицы, Александр Керенский, безумно популярный политик, потрясающий оратор. Всю ночь он размышляет, а наутро дает свое согласие на членство во Временном правительстве, в котором занимает пост министра юстиции. Керенскому суждено будет сыграть важную, удивительную и вместе с тем трагическую роль в истории нашей многострадальной страны. Позже он станет главой Временного правительства. Его карьера достигнет небывалых высот, он будет народным любимцем, затем его объявят тираном и диктатором, а толпа свергнет его с пьедестала. Его часто станут изображать как Наполеона: он так же держит руку. Он совершает до тысячи рукопожатий во время визитов в Госдуму или на флот, он повреждает таким образом сухожилия и прячет поврежденную руку. Его голос, чуточку резкий, можно услышать – да-да, живой голос Керенского – в интервью для радио Канады и для «Би-би-си». В 1960-х годах он будет рассказывать об удивительных событиях февраля. Этому человеку суждено сыграть роль в истории нашей страны…
Февральская буржуазная революция считается «бархатной» революцией, при том, что насчитывается 1443 пострадавших, 300 убитых, 1200 раненых…
А пока Временное правительство осваивает самые разные тактики: попытки реформ, коалиция, избрания, переизбрания… Милюков, который в январе верещал: «Все что угодно, лишь бы не царь», напишет в августе: а хорошо бы вернуть монархию. И тут я прихожу к мысли, озвучивая которую готов ожидать летящих в меня камней со стороны профессиональных историков, но я считаю, что она важна.
Существует мода на революцию. Возможно, это звучит странно, но давайте разберемся. Сегодня все носят белые кроссовки определенной формы. Мы продаем их по 200 долларов за пару, их у нас с руками отрывают, а завтра они даром никому не нужны. Отношение людей к политикам – в области эмоций. Если нет любви с человеком, от которого вы еще вчера были без ума, то автра вы жить с ним уже не сможете… Когда нам говорят, что политиков выбирают по их делам, потому что хорошая программа, потому что хороший экономист, все это вранье. Люди так устроены, что голосуют душой: у этого нос красивый, этот говорит правильно, этот солидно выглядит, а вот просто хороший парень, давайте за него проголосуем… Эмпатия, которая возникает между массой и претендентом, и есть необходимая для политики искра. И в этом смысле угасла политическая искра между царем и страной. Николай в 1917 году был таким же, каким он был в 1895 и в 1896 годах, каким был в 1903 году. В 1903 году царь был тем же человеком, с тем же набором хороших и плохих качеств, он так же выглядел, он то же самое говорил, и дождался такого отношения: «Мы тебя больше не хотим, надоел ты нам до чертовой матери; уходи, мы тебя убить уже готовы вместе с твоей бабой-царицей. Ты можешь делать любые реформы, начни ты даже нам хлеб бесплатно раздавать, мы тебя не хотим; мы больше тебя не хотим, мы хотим чего-то другого…»
Эмпатия, которая возникает между массой и лидером, и есть необходимая для политики искра. И в этом смысле угасла политическая искра между царем и страной.
Можно рассуждать о том, что потом Россия погрузилась в пучину, в кровавую бездну, что жить стали в десять раз хуже. Были люди, которые покинули страну, кого-то убили, кто-то ассимилировался… Но человек так устроен: между «сегодня – надоело» и «завтра – будь что будет» он выбирает «завтра». Человек устремлен в будущее, а Романов был устремлен в прошлое: он входил дважды и многажды в одну ту же воду, и при этом хотел оставаться на своем троне. Потом, правда, перехотел, отрекся, но это уже не важно: что бы он ни делал, его ничто не могло спасти…
Я бы хотел закончить эту главу мыслью Керенского, которая прозвучала в его интервью для «Би-би-си», кажется, 1957 года. Вот что он сказал.
«Февральская революция, возникшая спонтанно, была воплощением всех желаний, мечтаний и веры в освобождение России и ее перестройку, в свободную демократию, основанную на правах человека и социальной справедливости.
Не только иностранцы, но и многие русские забывают, что мы, Временное правительство, во взаимодействии со всеми здоровыми силами в стране, создали новую аграрную ситуацию, предусматривавшую национализацию [земли] и упразднение помещичьего строя.
Мы создали совершенно новую систему местного самоуправления, основанную на всеобщем избирательном праве.
Мы создали новую ситуацию для рабочих, выработав наилучшую профсоюзную хартию. И так далее, и так далее.
Главное теперь – понять разницу между большевистским коммунистическим режимом и демократической Февральской революцией. Мы не были реакционерами, мы не были капиталистами, мы старались не для удовольствия зарубежных союзников. Величайшая национальная цель: создать в России новый общественный строй, основанный на социальной справедливости, в соответствии с желаниями огромного большинства народа: 80 % крестьян и 10 % рабочих и интеллектуалов. Вот какова была наша цель! Предоставить человеку все политические, социальные и духовные права. Вот главный смысл Февральской революции!»
Можно рассуждать о том, что потом Россия погрузилась в пучину, в кровавую бездну, что жить стали в десять раз хуже. Но человек так устроен: между «сегодня – надоело» и «завтра – будь что будет» он выбирает «завтра».
Петроград. Захоронение жертв революции 23 марта 1917 г. Братская могила.
1917
Что хочется сказать в заключение? Печально, что у них ничего не получилось, что они допустили до власти большевиков, но об этом мы поговорим в другой раз. Можно отметить и светлые стороны этих событий, хотя светлее от этого никому не станет: удивительно, но все, воевавшие против всех – дума, царь, царская семья и их ближний круг, – все эти удивительные люди были великими патриотами России, которые и в самом деле «хотели как лучше». Но Россия на несколько лет погрузилась в пучину катастрофы. А промежуток между буржуазной революцией и революцией большевистской составит всего несколько месяцев.