Этот ребенок оказался в числе тех, кого Гармези впоследствии назвал жизнестойкими детьми. В ходе исследований стало заметно, что фокус внимания был обычно прикован к «проблемным детям»: учителя сходу могли назвать несколько фамилий, если им задавали вопрос о том, кто доставляет неприятности в классе, но долго молчали, когда вопрос касался тех детей, которые «находились в затруднительном положении (неблагополучная семья, бедность), но при этом неплохо справлялись». С тех пор ученые стали обращать внимание на тех, кто преодолевал трудности. К сожалению, Гармези отошел от исследовательской работы из-за прогрессирующего Альцгеймера, но его ученики и последователи развили тему жизнестойкости: они пришли к выводу, что существуют индивидуальные и внешние защитные факторы, которые помогают людям справляться с трудностями.
В обществе преобладают две тенденции. Когда неприятности случаются, одни склонны винить во всем жизнь, обстоятельства непреодолимой силы, правительство, начальство или родителей, другие закрывают глаза на плохое и считают, что «все как-нибудь само образуется, нужно только подождать». Обе позиции – это отказ брать на себя ответственность за происходящее. Неприятные обстоятельства и правда случаются, едва ли кто-нибудь из нас мог предотвратить кризисы прошлых лет, на некоторые события повлиять действительно невозможно. Но я топлю за то, что всегда можно взять на себя ответственность за собственную жизнь и поменять ее даже в периоды мировых кризисов. Это не самая простая дорога, но ответственность в итоге ведет к свободе: вы решаете, как жить, где работать, сколько зарабатывать и с кем общаться. Есть шанс, что даже в непростой жизненной ситуации вас будет штормить меньше остальных.
Еще одним крупным исследованием жизнестойкости стал проект Эмми Вернер, специалиста по психологии развития. Около 30 лет она наблюдала за группой из 698 детей на Гавайях, треть из которых попала в группу риска как неблагополучные дети[32]. Вернер изучала их реакцию на различные стресс-факторы, от тяжело проходящей беременности матери до проблем в семье и бедности. Оказалось, не все дети реагировали на проблемы одинаково: ⅔ начали плохо учиться, а к 18 годам уже имели приводы в полицию, незапланированные беременности или неполадки с психическим здоровьем. Остальные же выросли компетентными, уверенными в себе, заботливыми людьми и добились успеха в разных сферах жизни.
Что помогло тем детям, которые в итоге добились успеха? Разумеется, воля случая сыграла свою роль – это последователи Гармези назвали удачей. У некоторых детей нашлись наставники – учителя, тренеры и другие взрослые, на которых можно было положиться. Но Вернер отмечала, что психологически эти дети с раннего возраста «знакомились с миром на своих условиях», они были автономными и независимыми, извлекали знания из приобретенного опыта, не имея огромных талантов, просто пользовались тем, что давал мир. У них было то, что психологи называют «внутренним локусом контроля», то есть дети считали, что они сами, а не жизненные обстоятельства влияют на успех. О локусе контроля мы подробнее поговорим в девятой главе, а здесь обратим внимание на то, как дети из эксперимента относились к жизни.
Как узнать свой уровень резилентности?
Пока же можно проверить свой уровень резилентности, для этого достаточно обратиться к тесту Мадди[33]. Сальваторе Мадди[34] считал, что «жизнестойкость – это система убеждений о себе, о мире, об отношениях с миром». Таким образом, это не механизм, который однократно помогает вам выбраться из трудностей, а личностная характеристика.
В тесте вы найдете три опорных пункта, отчасти повторяющих то, о чем в своем исследовании с детьми на Гавайях пишет Эмми Вернер: вовлеченность, контроль и принятие риска.
Под вовлеченностью понимается умение человека включаться в собственные жизненные процессы, проявлять к ним искренний интерес и получать от этого удовольствие. В противном случае можно ощущать себя «за пределами жизни»: она идет, а вы наблюдаете.
Контроль – это понимание того, что бороться нужно и важно, потому что эта борьба может повлиять на исход жизненных событий. Вы выбираете двигаться дальше и сопротивляться неудобным обстоятельствам, понимая, что успех не гарантирован. На противоположном полюсе лежит тотальная беспомощность. Тот, у кого развит контроль, чувствует, что сам управляет своей жизнью, а мы тут с вами именно за этим.
И последний пункт: принятие риска. Здесь человек смотрит на жизнь как на получение опыта. Неважно, что происходит, хорошее или плохое событие, но человек всегда извлекает новые знания, он готов действовать, осознавая, что никакой гарантии успеха нет, и идет на риск, чтобы поменять свою жизнь. В основе этого навыка лежит «идея развития через активное усвоение знаний из опыта и последующее их использование»[35].
Именно «знание о себе и мире» мы тут так тщательно препарируем. Когда внутри звучит собственный голос, а не фразы родителей, учителей или начальников, легче обнаружить свой путь. Идти по нему непросто, но интересно.
Сейчас мой уровень резилентности довольно высок: я научился быстро оправляться от потрясений, потому что их достаточно много. Своей команде в «Палиндроме» я часто напоминаю о том, что нам важно быть твердыми, но гибкими – уметь принимать проблему, но не прогибаться под определенные решения.
Моя резилентность стала развиваться, когда я переехал в Москву в 2013 году. До этого я жил в Оренбурге, где у меня было две работы, устроенный быт, потому что я жил с мамой, там я уже обзавелся хорошими знакомствами, знал, как решить бытовые и рабочие вопросы, куда и к кому обратиться, а тревожили меня только болезни родственников. В Москве я оказался лицом к лицу с большим количеством проблем: тогда мне хватало денег только на аренду квартиры в стиле «бабушкин ремонт», при заезде там даже стояли вещи той самой бабушки, которая недавно умерла и чью квартиру теперь сдали мне. У стены в спальне стояла очень маленькая кровать, на которой я не умещался, и у этой стены тек внешний шов, зимой он промораживался, и от этого все обои были мокрыми. Я мог бы тогда сосредоточиться на том, что в этой квартире невозможно жить, мог бы опустить руки и вернуться обратно в комфортные условия, но решил этого не делать. В голове крутилась мысль о том, что чем быстрее я продвинусь дальше в городе и на работе, тем быстрее покину эту квартиру. Пришлось заново выстраивать свою жизнь – так и начался мой, еще не сформулированный и не до конца осознаваемый, путь к жизнестойкости.
Как развить резилентность?
Говорят, есть латентная жизнестойкость, которую могут разбудить жизненные трудности. В любом случае стойкий вы от природы или только учитесь, развить резилентность можно. Что для этого делать?
В популярной психологии есть установка, что можно намечтать себе идеальную жизнь. Для этого нужно всего лишь научиться позитивно думать. Мы настолько боимся взглянуть на плохие сценарии, что запрещаем себе даже их представлять. Однако, если проиграть худшие исходы и наметить план действий, это избавит нас от зацикленной тревоги. Это не значит, что таким образом мы притянем плохой сценарий. Это значит, что, если он запустится, мы будем знать, как его пережить.
В 1979 году два психолога – Лорен Эллой и Лин Абрамсон – открыли такое явление, как «депрессивный реализм». Они создали эксперимент, сутью которого была иллюзия контроля: испытуемым казалось, будто они контролируют то, что на самом деле никак от них не зависело.
Ученые сформировали[36] две группы студентов: в одну вошли люди, подверженные депрессии, во вторую – без ее признаков. Задачей участников было оценить, насколько они влияют на свет, который либо включается, либо нет при нажатии на кнопку. Разумеется, никакой связи между кнопкой и светом не было: он всегда включался по-разному. Оказалось, что участники эксперимента без признаков депрессии часто переоценивали собственный контроль над ситуацией при удачных «попаданиях» и сильно недооценивали себя при проигрышах. В то время как студенты, подверженные депрессии, давали куда более точные суждения относительно собственного влияния на свет. Эллой и Абрамсон предположили, что депрессия убирает необоснованную иллюзию контроля.
Я не склонен к оголтелому оптимизму, поэтому депрессивный эпизод не слишком повлиял на подход, которого я придерживаюсь в жизни: себя я отношу к продуманным реалистам. У меня есть отработанная схема: сначала я перерабатываю все плохие сценарии, прикидываю, что буду делать, а потом действую, исходя из ситуации. К тому же за время лечения, прокручивая в голове всякие неприятные исходы, я стал еще проще относиться к этому процессу. Все же раньше необходимость посмотреть на ситуацию глазами пессимиста вгоняла меня в тоску, а сейчас это ключ к моей устойчивости.
В книге «От хорошего к великому» Джим Коллинз[37] рассказывает историю адмирала Джеймса Стокдейла, который выжил после восьми лет во вьетнамском плену. Коллинз спросил Стокдейла: «Кто в плену не выживал?» Тот ответил, что оптимисты. Люди, которые верили, что их освободят к Рождеству. Рождество проходило, а они оставались там. Пройдя несколько таких рубежей, они сталкивались с суровой реальностью, не выдерживали и погибали. Стокдейл не терял веры в то, что выберется из плена, но не обнадеживал себя мыслями о том, что это случится быстро. Парадокс Стокдейла заключается в том, что нельзя терять веру в свою победу, – и в целом это оптимистичный подход.
Есть такое понятие, как «психологическая иммунная система»[38]