– Меня зовут? – он попытался приподняться. – Я сейчас… Воды только попью…
– Ты что-то узнал о новой наложнице султана? О толстухе, которую отыскали в стамбульских банях?
– Ты… – ага его, кажется, узнал. – Исмаил… Нет, ты Баграт… Ты же ее…
Он, не дослушав, ударил агу ножом в грудь, метя в сердце. Удар вышел точным и сильным. Ага захрипел и забился в предсмертных судорогах. Но Исмаил для верности полоснул его ножом по горлу и пружинисто отпрыгнул, чтобы не запачкаться в крови. После чего поспешно направился к выходу. Очутившись за дверью, он побежал по темному коридору и нырнул в темную кладовую, едва услышав шаги. Там остро пахло специями, и Исмаил торопливо зажал нос, чтобы не чихнуть.
– Где этот бездельник? – раздался гневный голос кизляр-аги. – Почему сразу мне не доложился? Почему я должен сам его искать?!
Когда евнухи прошли, Исмаил вынырнул из кладовой и понесся к самому дальнему выходу из кухонь. Надо как можно быстрее добежать до Ворот Счастья и подняться на галерею. Ему нужно к себе, чтобы переодеться, а этот кафтан спрятать, а потом сжечь.
Едва поднявшись на второй этаж, Исмаил услышал леденящий вопль:
– А-а-а!!!! Во дворце убийца!!! Стража!!!
«Ашхен… Она меня спасет…» – думал он, стараясь унять бешено стучащее сердце. Это был риск, но он должен был рисковать. В Топкапы не прощают ошибок. Как бы вызвать сестру из султанских покоев?
…На половине Повелителя Исмаил перешел на шаг и постарался выровнять дыхание. Стража, увидев его, заступила дорогу:
– Повелитель сказал, чтобы их с наложницей не беспокоили.
Из-за двери послышался звонкий женский смех. «Сестра…. Она счастлива… – удовлетворенно подумал Исмаил. – Но что будет со мной?»
Он поймал заинтересованный взгляд стражника. Неужели кровь гонца все-таки попала на одежду? Уж очень пристально его разглядывают. Исмаил забеспокоился.
– Я в своей комнате, – небрежно сказал он. – Если Повелитель будет меня звать, скажите, что я почтительно жду его приказаний.
Зайдя к себе, Исмаил торопливо переоделся. Потом вытер от крови кинжал и, смочив тряпицу в воде из стоящего на полке серебряного кувшина, тщательно протер тканью лезвие. Кинжал он сунул в ножны. Но куда девать кафтан, на котором и в самом деле заметны коричневые пятна, и испачканную тряпку? Это кровь, и кизляр-ага вцепится в этот кафтан и в тряпку, словно голодный оборванец в кусок хлеба. Кто знает? Может, были свидетели, которые видели, как любимый паж султана направлялся к дворцовой кухне? Или стражник все-таки проболтался. Никому здесь, в Топкапы, доверять нельзя.
Исмаил торопливо свернул испачканный кафтан и сунул его вместе с тряпкой, которой протирал кинжал, под халат, в который успел переодеться: он отдыхает в ожидании приказаний своего повелителя после бессонной ночи. Надо вынести отсюда улику и надежно ее спрятать. Но где? Весь дворец будут обыскивать, комнаты всех, без исключения, слуг! В Топкапы нет надежнее места, чем султанские покои. Искать будут где угодно, только не там. Кто же посмеет рыться в вещах падишаха?
– Ичоглан, Повелитель вас зовет, – он вздрогнул. Как кстати! Лишь бы сестра еще была в султанских покоях!
Когда он вошел, Ибрагим, развалившись на огромной кровати, поглаживал милую головку Шекер Пара, то и дело запуская пальцы в ее пышные волосы с медным отливом. Вид у султана был довольный.
– Это мой любимый ичоглан, Исмаил, – небрежно сказал султан Шекер Пара. – У него хороший вкус, и он умеет угодить женщине. Исмаил, я дал ей имя: Сахарок. Мой лакомый кусочек, моя большая, сладкая девочка, – он причмокнул губами.
Шекер Пара якобы стыдливо прикрыла лицо вуалью и посмотрела на брата, как на незнакомца, которого видит впервые в жизни.
– Подай мне воды, Исмаил! – велел султан. – У меня для тебя поручение, а во рту пересохло от поцелуев, – он расхохотался.
Исмаил кинулся к кувшину с водой, думая только о том, как бы подать знак сестре. Он уже слышал шаги в коридоре. Это были стражники. Во дворце, похоже, поднялась паника. Убили гонца! Зарезали, как барана! И где?! Рядом с кухней, где готовят еду и самому султану! Обыскивать будут всех. Исмаил протянул падишаху стакан и, пока тот пил, одними губами и на их родном языке сказал сестре:
– Надо поговорить.
Сообразительная Шекер Пара мигом все поняла и глазами указала на дверь: что за шум? Исмаил ткнул себя пальцем в грудь и с почтительным поклоном принял опустевший стакан, протянутый Повелителем.
– Я позвал тебя, Исмаил, чтобы среди всех украшений, которые принесут в Топкапы торговцы, ты отбирал бы лучшие. Начиная с сегодняшнего дня.
«А ведь я угадал! Хорошо, что я сказал об этом кизляр-аге! Тот не сможет уличить меня во лжи!» – ликуя, подумал Исмаил и почтительно сказал:
– Да, Повелитель. Я выберу лучшие. Я вам их покажу, чтобы вы оценили, достойны ли они такой красавицы.
Сахарок, притворно застеснявшись, плотнее закуталась в вуаль.
– Правда хороша? – ухмыльнулся Ибрагим. – А ведь это ты мне посоветовал выслушать старух. И это ты отыскал ее в Стамбульских банях. Ты мой самый преданный слуга, я в тебе не ошибся.
Они с сестрой незаметно переглянулись. Шум за дверью усилился.
«Сюда не войдут, пока султан не велел его беспокоить. Даже если во дворце случилось нечто ужасное. Это не касается султана. Никто не ворвется в покои падишаха с плохой новостью, пока отсюда не выйдет моя сестра», – Исмаил напряженно прислушался к тому, что происходило за дверью.
– Что там, Исмаил? – спросил султан, тоже обратив наконец внимание на шум.
– Не знаю, Повелитель. Должно быть, одна из хасеки решила прервать ваше уединение с наложницей. Вот стража и пытается ее остановить.
– Небось опять эта неугомонная Турхан! – раздраженно сказал Ибрагим. – Я же велел никого не впускать! Я не желаю ее видеть!
– Любовь моя, а могу я прямо сейчас получить какой-нибудь маленький подарок? – нашлась Шекер Пара. – На память о ночи, которая сделала меня такой счастливой. Мне утром не спалось, и в твоем кабинете я увидела прелестную вещицу. Зеркальце.
– Я осыплю тебя алмазами! – горячо сказал Ибрагим. – Их принесут немедленно!
– Я хочу то маленькое зеркальце, – капризно протянула Сахарок, надув румяные губки. – Принеси мне его сам, не посылай юношу. Я не хочу, чтобы чьи-то руки касались того, что соединит навеки нас с тобой.
Султан был тронут. А Исмаил восхитился сестрой, ее хитростью. У них будет пара минут. Едва Повелитель зашел в кабинет, Исмаил выхватил из-под халата окровавленный кафтан:
– Спрячь! Быстро!
Шекер Пара, схватив кафтан, метнулась к сундуку, стоящему в углу. Она стремительно, несмотря на свой огромный вес, открыла крышку и сунула кафтан под лежащую в сундуке одежду. На самое дно. Туда, где лежали вещи, о которых падишах давно уже забыл. Он любил наряды, почти как женщина, и в особенности соболиный мех. И постоянно требовал новых. Шекер Пара была уверена, что в этот сундук слуги не сунутся. Мехов в нем не было.
После чего она метнулась обратно на кровать. Исмаил не выдержал и улыбнулся. Он не ошибся в своей сестренке. Умна и ловка.
Когда вернулся падишах, Шекер Пара, прикрыв лицо, томно смотрела в окно. Исмаил, на почтительном отдалении от ложа, склонившись, ждал приказаний.
– Вот, возьми это из моих рук, Сахарок, – Шекер Пара проворно схватила зеркальце и приникла к нему губами.
– Я всегда буду видеть в нем тебя и целовать твое отражение, когда не смогу поцеловать тебя самого, мой повелитель. Даже если я тебе наскучу и ты покинешь меня, ты навсегда теперь останешься со мной, – сказала она и горячо прижала зеркальце к своей пышной груди. Исмаил незаметно усмехнулся. Ай молодец, сестренка! Язык у нее хорошо подвешен! Должно быть, это у них семейное! Медовые речи – это первое, чему следует научиться в Топкапы, если хочешь понравиться членам правящей династии.
– Исмаил! Немедленно принеси мне лучшее из украшений, которое только отыщешь в Стамбуле! – султан был восхищен. – Ступай!
Он попятился к двери. Дело сделано. Пусть теперь обыскивают его комнату.
– А, вот ты где! – накинулся на него кизляр-ага, который стоял за дверью. – Я должен немедленно доложить султану, что во дворце зарезали слугу! Здесь разгуливает убийца! Надо сейчас же его найти!
– Тебе лучше обратиться с этим к валиде, – мелодично сказал Исмаил. Теперь он был спокоен и уверен в себе.
– Ты был в саду, мальчишка! Я видел тебя!
– Я выполняю поручение султана, – насмешливо сказал Исмаил. – Только что он послал меня в город, потому что не хочет ждать, пока торговцы сами придут во дворец. Пропусти меня.
– Только после того, как мы обыщем тебя и твою комнату!
– Ты меня подозреваешь? – небрежно сказал Исмаил. – Но зачем мне убивать какого-то слугу?
– Я подозреваю всех! – по-бабьи взвизгнул кизляр-ага. И затряс мясистыми черными щеками. – У этой наложницы во дворце сообщник! И я хочу знать, кто это! Зарезали гонца, который привез вести из ее родной деревни!
– Ну, так пошли нового, – усмехнулся Исмаил. Хотя ему стало не по себе. Что толку избавляться от слуг? Надо избавиться от их господина. Срочно надо поговорить с сестрой. Она что-нибудь придумает. Им немедленно надо отдалить от дворца самого опасного врага, кизляр-агу, прежде чем дойдет очередь до остальных.
– Аги! Немедленно обыщите его комнату! – велел глава черных евнухов. – Перетрясите всю одежду! Он не успел избавиться от следов своего кровавого злодеяния!
– А если это не я? – насмешливо поднял брови Исмаил. Его уверенность охладила пыл кизляр-аги, который обшарил взглядом одежду ичоглана, ища на ней следы крови, и убедился, что их нет.
– Когда это ты успел переодеться? – проворчал черный евнух. – Я ведь только что видел тебя в саду.
– Я решил отдохнуть, пока повелитель занят с наложницей. Но у меня опять поручение. Сейчас я отправлюсь в город. Я не имею отношения к этому убийству, потому что слишком занят личными делами падишаха.