– Кое-кто пришел, чтобы сообщить вам радостную новость, – низко поклонился Исмаил.
– Кизляр-ага воскрес? Или мне вернули моих наложниц без всякого выкупа? – зло посмотрел на него султан.
Исмаил отметил капли пота на лбу и расширившиеся зрачки. У падишаха, похоже, начинается очередной приступ бешенства. Он в ярости из-за того, что мальтийцы захватили его женщин. Хоть ни к одной из них Ибрагим давно уже не прикасался, а к некоторым так и вовсе ни разу. Но это его собственность, часть его гарема. Да над ним же весь мир будет потешаться! Вот чего он боится. Показаться слабым правителем.
– Довольно плохих новостей, повелитель, – вкрадчиво сказал Исмаил. – Ваша фаворитка ждет за дверью. Выслушайте ее. А потом я пойду к главному визирю и передам, чтобы Совет собрали немедленно.
– Хорошо, пусть Шекер Пара войдет.
Исмаил скользнул взглядом по увешанным зеркалами стенам. Сестра такая выдумщица! Она и сейчас что-нибудь придумает. Эта война не нужна никому. Славы в ней не снискать, один позор. А положение правящей династии и без того шаткое.
Шекер Пара с порога бросилась Ибрагиму на шею:
– О, как я счастлива, повелитель! Я жду ребенка!
– Сахарок… – султан отстранился и посмотрел в ее сияющие глаза: – Это правда? Ты беременна?
– Да!
– Наконец-то! Я уверен: ты родишь мне настоящего богатыря!
– Да, повелитель. Валиде в восторге от этой новости и сказала, что в гареме сегодня вечером будет большой праздник. Мне бы не хотелось ничем его омрачать.
– Но мальтийцы…
– Мальтийцы подождут, – капризно сказала Шекер Пара. – Что значит каких-то два дня? Обязательно прямо сейчас объявлять им войну, этим пиратам?
– Но они убили кизляр-агу и захватили в плен моих женщин!
– Хоть одну ты помнишь, любимый? Хоть одно имя знаешь? Как их звали, Ибрагим? Наложницы, которые не привлекли твоего внимания потому, что были недостаточно для тебя хороши. Радуйся, что избавился от них. Тебе даже замуж их не придется выдавать. Тратиться на приданое. Пусть мальтийские пираты пользуются объедками с твоего стола. А настоящее сокровище здесь, с тобой, – она тесно прижалась к Ибрагиму.
– А ведь ты права, Сахарок, – удивленно сказал он. – Мальтийцы избавили меня от ненужных женщин! – Ибрагим расхохотался. – Тех, что навязали мне мать и сестры! И от которых я сам не чаял уже как избавиться! Что до кизляр-аги, он был верным слугой…
– Но его больше нет. И есть еще один верный слуга, который так же, как и я, здесь, с тобой, – Шекер Пара кивнула на Исмаила. – Почему бы ему не стать хранителем твоих покоев?
Исмаил удивленно вскинул брови: а сестренка-то не промах! Улучила момент! Он и сам об этом подумывал, но не знал, как подступиться.
– Такая хорошая новость в такой плохой день! – весело сказал Ибрагим. – Моя любимая Шекер Пара беременна! Исмаил, отныне ты – хранитель султанских покоев!
– Благодарю, повелитель, – Исмаил низко поклонился. – Я буду служить вам верой и правдой.
Когда он распрямился, они с Шекер Пара незаметно переглянулись. «Ловко я придумала?» – спросили ее сияющие глаза. Другой взгляд, таких же зеленых глаз, ответил: «Молодец!»
– И первая твоя служба будет подыскать достойный подарок моей новой хасеки! Да! Отныне будет так! Женщина, которую я люблю, получит титул, который я пожелаю ей дать еще до рождения наследника! И не забудь сказать Султанзаде Мехмед-паше, моему главному визирю, что завтра я лично приду на совет! Я хочу немедленно начать войну!
К вечеру, когда ожидался праздник, гарем гудел, словно пасека с кучей ульев, куда пчелы несли сладкий мед сплетен. Неслыханно! Фаворитка еще не родила, а султан уже провозгласил ее хасеки! Султаншей! Да она ведьма! Околдовала падишаха, не иначе!
Из-за этих слухов назначение Исмаила хранителем султанских покоев прошло почти незамеченным. Только валиде сказала Фатьме-султан, которая приехала на праздник:
– Давно пора.
Фатьма вспыхнула от радости и торопливо отвернулась. Исмаил поднялся на одну ступень выше, и теперь они друг к другу гораздо ближе. Он уже хранитель султанских покоев, несмотря на то что еще такой юный! Поистине, это чудо!
– Но мама, не кажется ли вам ошибкой, что человек незнатный стал так близок к султану? – ревниво заметила султанша Айше, недавно вновь выданная замуж. Ей очень уж хотелось приблизить к трону своего нового супруга или кого-нибудь из членов его семьи.
– Мой сын-падишах творит что ему вздумается, – невольно вздохнула валиде. – Недавно он пожаловал в янычары сына торговца рисом. Того и гляди пашой станет сапожник, – ехидно сказала она. – Исмаил хотя бы верный мне человек, – Кёсем-султан еще раз вздохнула. – Он поможет удержать Шекер Пара в стороне от безграничной власти.
– Ты, как всегда, права мама, – щеки у Фатьмы все еще розовели. Она с ненавистью посмотрела на старшую сестру: помолчала бы. Не все хотят быть замужем за стариками.
– Ты подумала над моими словами, дочка? – тут же переключилась на нее валиде. – Самое время решить это дело с твоим замужеством. Все изменилось, и я теперь думаю, что нам надо бы усилить влияние главного визиря. Чтобы избежать этой ненужной войны. Поэтому Султанзаде Мехмед-паша партия подходящая, он – прямой потомок Сулеймана Великолепного и Хюррем, внук Михримах-султан. Он во всем поддерживает меня, а главное, против войны с мальтийцами и венецианцами. Ты должна выйти за него и как можно скорее.
«Но Мехмед-паша такой старый и уродливый! – в отчаянии подумала Фатьма. – Никого из пашей я в мужья не хочу! Потому что я люблю другого! И я его дождусь! Исмаил уже хранитель покоев. Еще один шаг – и он паша. За пашу я могу выйти замуж, даже если он не визирь и не заседает в малом совете. Он будет там после никяха. Лишь бы брат дал свое согласие. Ведь он так любит Исмаила! Стал же сын торговца рисом янычаром, ты сама сказала мама. Почему пажу не стать пашой? Надо подождать, и тогда мы будем вместе».
– Почему ты молчишь, Фатьма? – требовательно спросила валиде.
– Я не хочу пока замуж, мама, – Фатьма тяжело вздохнула. – Я уже трижды овдовела. Дай мне передышку хотя бы год. Вы только что выдали замуж Айше, – кивнула она на сестру.
– Такова политика, – сурово сказала Кёсем-султан. – Время сейчас неспокойное. Влиятельный зять укрепит шаткое положение Ибрагима. И мне нужна поддержка в Диване. Но ты права: мне сейчас не до тебя. Ибрагим переменил решение насчет войны с мальтийцами, но кто знает, что взбредет ему в голову завтра?
– То, что придет в голову его обожаемой Шекер Пара, – беспечно сказала Фатьма. – Говорят, что он смотрит ей в рот, как маленький ребенок.
– Это правда, – валиде резко встала. Вид у нее был недовольный. – К счастью, она беременна, а во дворец скоро прибудут новые наложницы. Я сама ими займусь. Ибрагим очень уж быстро привязался к этой женщине. Это значит, что так же быстро он может привязаться и к другой. Главное, подобрать подходящую наложницу. Но не это меня сейчас волнует. Ибрагим все-таки настоял на войне. Еле уговорили его, чтобы пошли не на Мальту, а на Крит. Ведь это венецианцы дали пристанище мальтийским пиратам, ограбившим наш галеон. Один Аллах знает, сколько продлится эта война, – и валиде в третий раз тяжело вздохнула. Потом резко обернулась к дочерям: – Что вы застыли? Идемте. Фаворитка султана в положении. Хоть какой-то праздник.
…Шекер Пара была горда: это первый праздник в честь нее. И далеко не последний. Наложницам раздали золото и сладости, падишах так счастлив, что даже передумал наказывать мальтийских пиратов. И пускай все на нее косятся, особенно султанши, и поджимают губы, сказать они ничего не посмеют. Султан Ибрагим провозгласил Шекер Пара своей хасеки! Даже не дожидаясь рождения ребенка!
Она тут же потребовала новые покои на втором этаже, гораздо просторнее первых, и еще служанок, и никто не посмел возразить. Сахарок заметила, как переглянулись сидящие рядом Турхан с Салихой, мать наследника кивнула на Шекер Пара, и обе рассмеялись.
«Что они замыслили?» – невольно напряглась Сахарок. Сегодня ее положение прочное, она хасеки, а брат только что назначен хранителем покоев. А главное, никто не знает об их с Исмаилом родстве. Даже не догадывается после того, как убили кизляр-агу, который обязательно вывел бы их на чистую воду. Но черный евнух теперь мертв, благодаря ее интригам и смелости брата.
Она невольно погладила живот. Как же долго еще ждать родов! Уже мутит, и любимые сладости в рот не лезут. Первая беременность, и роды, скорее всего, будут тяжелыми. А ну как она подурнеет? И Ибрагим от нее отвернется. Бросил же он Турхан и Салиху, не зовет больше на хальвет. А если так, то даже рождение сына не поможет. Он будет последним в очереди на трон, и когда падишахом станет его брат, это означает его смерть, а для его матери – ссылка и забвение.
«Я умна, – утешила себя Шекер Пара. – Я что-нибудь придумаю». Она ревниво смотрела на танцующих женщин. Не среди них ли будущая соперница?
– Иди сюда, Шекер Пара, – ласково позвала ее Турхан. – Ты ведь теперь хасеки. Твое место среди нас.
Валиде одобрительно посмотрела на старшую сноху и кивнула. Шекер Пара встала, чтобы пересесть к султанским женам.
– Боишься? – услышала она зловещий шепот. Турхан смотрела на нее ласково, но ее слова жалили больно. – И правильно ты дрожишь. Скоро ты не сможешь ходить на хальвет к повелителю, и он позовет кого-нибудь другого. Не сегодня-завтра прибудут новые девушки. А когда я стану валиде, твоего щенка задушат, если ты вдруг родишь сына, а тебя отправят в Старый дворец. Так что наслаждайся пока. – И она рассмеялась.
«Брат мне поможет. Когда его сделают визирем, мы перекупим у Турхан голоса пашей. Золото любят все», – попыталась себя успокоить Сахарок. Но на сердце все равно было неспокойно. Да еще и мутило. Шекер Пара не вытерпела и встала.
– Можно мне выйти, валиде?
Кёсем-султан, родившая десятерых детей, понимающе улыбнулась:
– Иди, Шекер Пара. Мы без тебя отпразднуем чудесную новость.