Но следует заметить, что успеха новоиспеченные историки добились.
Российские поклонники западной демократии решили пойти иным путем. Певцы несостоявшегося майдана наперебой взялись утверждать, что все беды страны в излишнем патриотизме, а символы Победы есть не что иное, как клоунада и ненужная мишура. Да и вообще воевали наши деды хоть и самоотверженно, но до безобразия неправильно. Достаточно вспомнить опрос на тему: «А может, стоило немцам сдать Ленинград?»
Лично у меня не вызывает никаких сомнений, что люди, устраивающие такие опросы, сдали бы и Ленинград, и Сталинград, и всю Россию-матушку в целом.
Да что там сдали?! Пытаются сдать и сейчас. Но безрезультатно.
Узнав об отказе глав некоторых государств принять приглашение на празднование Дня Великой Победы, «болотные люди» возрадовались. Вот, дескать, цивилизованный мир указал России на место.
Да ни в коей мере, господа!
Цивилизованный мир показал свое улыбчивое лицо, повернутое в сторону украинских детоубийц, и культуру, которая ныне сводится к восхвалению содомии. Завидев на одной из растяжек изображение Сталина, оппозиционеры тут же закатили истерику: «Уберите тирана! Это не он выиграл войну!»
Кто бы сомневался…
Буквально на днях довелось общаться с одним из видных деятелей общества «Мемориал». Этот человек на полном серьезе доказывал, что всех видных военачальников Сталин истребил, действиями армии не руководил вовсе, а в войне народ победил сам. То есть собрался, пошел да и победил.
Некогда известный рок-музыкант, пытаясь вжиться в роль всезнающего гуру, указывает нам на недопустимость ношения георгиевской ленточки. Дескать, если не воевал, так и прикасаться не смей. Не знаю, на каких фронтах сражался ходок по перекресткам семи дорог, но ленту он эту себе на пиджак прилаживал, чему есть документальное доказательство. Неужто память короче гитарной струны?
А как ладно запел либеральный хор во славу союзников СССР! Некоторые голоса вообще вывели, что союзники войну и выиграли. Потому как так повелели хозяева, превратившие историческое пространство в обычный рынок, бойко торгующий фальшивками. Нет-нет, люди, старающиеся нас рассорить, не отказываются признать наше право на этот священный для нас день. Просто у них другое к нему отношение. Из разряда: «Ну победили. Так не вы же победили».
Правильно — не мы. Наши деды. То есть деды «ватников», как называют нас некоторые открестившиеся от победы оппозиционеры. Лично я не в обиде. Для меня ватник — такой же символ победы, как ППШ или танк Т-34. Да и не в драповых пальто бойцы в атаки ходили. Главное, что в одном ряду с теми, для кого эта победа стала чужой, нам уже никогда не пройти.
Ведь это только в песне было, что победа одна на всех. Увы, нашлись те, кто от нее молча отказался.
А мы этот Великий день справим. Прикрепим к груди георгиевские ленточки, помянем минутой молчания героев, павших в боях за нашу Родину, и низко поклонимся ветеранам Великой Отечественной войны.
Об одной Невынужденной эмиграции
3 сентября исполнилось 73 года со дня рождения известного русского писателя Сергея Довлатова. А вскоре по оскудевшим и пребывающим в печальных настроениях рядам либералов пронеслась новость о том, что писатель Григорий Чхартишвили решил покинуть пределы России и поселиться за рубежом.
Бога ради не подумайте, что решил сравнить фигуры покойного Сергея Донатовича и ныне здравствующего Григория Шалвовича. Это примерно то же самое, что проводить параллели между Pink Floyd и Pet Shop Boys. Безусловно, оба музыкальных коллектива узнаваемы. Но музыка одних от сердца, гениальности — для души и на века, а мелодии других — для любых ушей, выносливых ног. Но в копилку мировой музыки последние вряд ли попадут.
И вот появился момент, делающий Довлатова и Чхартишвили хоть в чем-то похожими. Это отъезд из России. Довлатов покидал страну вынужденно, тяжело, уезжая в неизвестность. Расставание с родной землей стало для него настоящей трагедией. Отъезд же «папы» Фандорина сродни явлению, которое так не любил Довлатов. А не любил он, когда люди стараются всё делать «на афишу».
История с эмиграцией Чхартишвили как раз из таких. Эдакое желание прилюдно обнажиться, вызвав жалость и сострадание.
Следуя канонам жанра, можно даже неплохое шоу соорудить. На вышеупомянутых афишах размашистые буквы: «Такого-то числа, девятого месяца состоится вечер, посвященный торжественному прощанию с Россией классика современной литературы, Григория Чхартишвили, также известного читающему люду под именами: Борис Акунин, Анатолий Брусникин и, конечно же, Анна Борисова. В программе шоу: речи сочувствующих, стихи в исполнении Лии Ахеджаковой, концерт монстров бардовской песни, а также чтение телеграмм и электронных эпистол от руководителей и граждан таких прогрессивных и свободолюбивых стран, как Болгария, Латвия, Румыния, Украина, Эстония и др. В заключении фуршет и автограф-пати, приуроченное к акционным скидкам на книги с последними творениями автора».
То есть драматургия истории с отъездом в стиле «на похоронах плакали и стреляли в небо». И никто меня не переубедит, что всё иначе.
Человек, переживающий серьезную драму, подтолкнувшую его на расставание с Родиной, молча собирает чемоданы, едет в аэропорт и, бросив грустный взор в овал иллюминатора, мысленно обещает вернуться. Человек, склонный к показухе, с пафосом оповещает об этом весь мир. Но не для того, чтобы привлечь внимание этого самого мира к какой-либо проблеме, а для того, чтобы обратить внимание на себя и услышать истеричный хор «болливудских» возгласов: «Нет, Григорий! Не уезжай! Останься, Гриша! Без тебя Россия погибнет!».
Да полноте! Скорее вздохнет. Ведь Чхартишвили всерьез думает, что данный демарш большинство россиян воспримет с трагизмом, по силе своей сравнимым с чувствами, посещающими человека во время тяжелой утраты. Известный беллетрист ошибается. Решил проверить, так сказать, в быту. Позвонил вчера своему приятелю. Человек он интеллигентный, из читающих, после 200 грамм коньяка удаляется в либеральные страдания. Изобразив голосом переживания, говорю:
— Игорь, слышал, наверное. Чхартишвили из России уезжает. Оставить нас известный писатель решил.
На что обычно доброжелательный и не склонный к употреблению обсценной лексики Игорь отвечает, что дескать, да и… да и пусть! Что всё самое важное для мужчины с ним, с Чхартишвили, что проблем без него хватает, пишет он вполне себе неплохо, а на чужбине, может, еще лучше строка побежит. И ведь, может, оно и верно.
Ведь не в Прибалтику же Григорий Шалвович собрался, дабы делить депрессивные мысли с революционным эстонским блогером Артемием Троицким, бережно хранящим в шкафу парадный костюм контрацептива на случай возвращения в Россию. Наверняка рванет Чхартишвили ближе к дистанционно спасающему страну инсургенту Ходорковскому или рассказывающей о голоде в Москве Маше Гессен. На Руси — непонятливые «ватники», пригнутые к земле рабской психологией, а там — настоящая свобода.
И ничего страшного, что книжки Чхартишвили к мировым бестселлерам не относятся. Писать можно, находясь где угодно. А выливать на Россию ушаты помоев из-за бугра даже удобнее и выгоднее. Дескать, вынудили уехать, но не сломили. Главное, чтобы гонорары из оплота тоталитаризма и удушения свобод перечисляли вовремя. Раз уж речь зашла о гонорарах, стоит заметить, что в плане маркетинга ход с анонсированием отъезда не совсем удачен.
Нужно было исчезать незаметно, по-тихому. Чхартишвили в последнее время на полках книжных магазинов стало чересчур много. Больше чем нестыковок в его произведениях. Еще чуток и по количеству изданного Дарью Донцову и Даниэлу Стил нагонять начнет. Доводилось слышать, что на американку горбатится целый батальон литературных негров, и остается надеяться, что с Чхартишвили дело обстоит иначе. Безусловно, Григорий Шалвович — автор неплохой, но скорее не из когорты цитируемых, а из числа тиражируемых.
Достаточно вспомнить роман «Квест», американский герой которого с садистским удовольствием крошит в фарш кровавых энкэвэдэшников. Между строк так и читалось: «Эх, я бы так же щедро пули в тела краснопузых всаживал!». Очень уж хорошо в этом произведении-игрушке злоба автора прослеживается. Утверждаю это, соблюдая золотое правило, не отождествлять автора с главным героем. Так вот, нужно было Чхартишвили уезжать молча, без парадов. Кто-то бы не заметил, а кто-то бы да и возопил: «Где любимый миллионами автор?». Тут же продажи устремились бы вверх, ореол мученика засверкал бы поярче. А это для коммерции главное!
Но, может, Григорий Шалвович, побыв вдали от Родины, всерьез думает по возвращении занять кресло министра культуры в правительстве Немцова или Касьянова? Это вряд ли. Скорее Каспаров станет чемпионом мира по шахматам, Толоконникову с Алехиной начнут допускать до приличных домов, а Виктор Шендерович научится шутить. Так что попытка стать политическим эмигрантом не удалась. И «бомбы», так ценимой в мире шоубиза, не случилось. Вот напиши Григорий Шалвович сказку на украинском, да запиши потом аудиокнигу с Виталием Кличко, тогда — да. Тогда бы громыхнуло. А так…
Ведь история России знает много больших писателей и поэтов, вынужденно покинувших Родину. Это и Иван Алексеевич Бунин, и Марина Ивановна Цветаева, и Владимир Владимирович Набоков. Увы, но попытка Григория Шалвовича Чхартишвили встать в один ряд с гениями смотрится комично.
Потому как все его заявления относительно боли за страну исполнены фальши, а свою точку зрения он считает единственно правильной и неоспоримой. Впрочем, как и все его единомышленники. Потому как нытье и критика — это не попытки что-либо изменить, а позиция слабого человека и истерика. Да, и на игру в непонятого гения такой возраст право дает вряд ли.
Но есть и хорошие новости. Пару раз я покупал книжки Григория Чхартишвили. То есть внес свою крохотную лепту в материальную составляющую его переезда.
Еще я хочу сказать Григорию Шалвовичу спасибо. Три месяца назад вышла моя статья «Пять миллионов в бр