Глава 12
Все это не имело никакого смысла!
Горничная держала для Кэтрин Пьюрфой халат, пока та продевала руки в рукава. Ее нервы были напряжены. Она удалилась к себе не более получаса назад, и теперь муж желает видеть ее в столовой.
Что за ночь! Замечание сэра Николаса за столом удивило ее. Она чуть не умерла от нетерпения, ожидая, когда мужчины выйдут из столовой. Казалось, прошла целая вечность, а новостей все не было. Надежда в конце концов уступила место разочарованию. Приличия требовали, чтобы она пошла спать. Так она и поступила.
Как ни странно, леди Спенсер не проявила никаких эмоций. И дочка тоже! Женщины после ужина собрались в гостиной, и юная мисс Спенсер удалилась в свою комнату с книгой под мышкой. Немного погодя ушла и мать. Что ж, с удовлетворением подумала Кэтрин Пьюрфой, леди Спенсер еще получит свое, когда наступит время вывозить Фрэнсис на рынок невест.
– Ты уверена, что он не хотел видеть мисс Клару? – снова осведомилась Кэтрин.
– Совершенно уверена, миледи, – ответила служанка. – А сэр Томас сказал, что желает видеть меня одну?
– Нет, миледи. Сквайр просто попросил вас прийти.
Кэтрин поискала глазами комнатные туфли. Горничная подала их.
Они с Кларой еще некоторое время несли дежурство, но вскоре Клара попросила разрешения удалиться к себе. Кэтрин полагала, что эта ночь станет ночью торжества, но хмурое лицо дочери не предвещало ничего хорошего.
– Сэр Томас все еще в столовой?
Она сунула ноги в тапочки.
– Да, миледи. Ждет вас для разговора.
Кэтрин двинулась к двери, потом вдруг опомнилась. Что за вид у нее в халате, тапочках и ночном чепце? Она резко обернулась к горничной:
– А сэр Николас тоже с ним?
– Нет, миледи. Некоторое время назад джентльмен ушел, – ответила горничная и, помолчав, добавила: – В гостиной тоже никого не было, когда мы там убирали. Фей предположила, что он отправился спать, хотя я сама его не видела, мэм.
Ушел некоторое время назад, повторила про себя Кэтрин, торопясь вниз. В доме было тихо. Слуги, судя по всему, разошлись. Не зная, чего ожидать, она осторожно постучала в дверь столовой.
Ее муж все еще сидел на своем обычном месте. В центре стола ярко горела одинокая свеча. Перед ним стояли наполовину опустошенный графин из-под портвейна и бокал. Сэр Томас даже не взглянул на жену, когда она вошла и прикрыла за собой дверь. В коридоре, ведущем в кухонное крыло, было темно и безлюдно.
– Ты хотел поговорить со мной?
Допив остатки вина, он посмотрел на жену.
– Я так и знал, что ты снова все провалишь, Кэтрин.
Его обвинения прозвучали оскорбительно. Замерев у противоположного конца стола, она вцепилась в высокую спинку стула.
– Я полагал, что ты правильно воспитываешь эту глупую девчонку. Ты уверяла, что она-то меня не обесчестит, умеет себя вести и непременно найдет себе порядочного мужа.
– Так оно и есть, сэр. У Клары безукоризненные манеры. Ее очарование…
– Нет у нее никакого очарования. – Он стукнул кулаком по столу. Руки у него дрожали, когда он налил себе в бокал еще портвейна. – В ней нет утонченности. Она ведет себя как простушка. Молодая, наивная, невинная.
У сэра Томаса заплетался язык. Он резко отодвинул бокал, и вино залило скатерть, но сэр Томас словно не заметил этого.
– А как, по-твоему, она должка была себя вести? – Кэтрин совершенно не понимала мужа. – Она прекрасная молодая женщина. Обученная всем женским премудростям. Высокоморальная. Почтительная. Спокойная.
– Что ж, все это нынче не в моде. – Он откинулся на стуле, сверля жену гневным взглядом. – Неудивительно, что сэр Николас от нее отказался. Я ни разу не слышал, чтобы она высказала свое мнение по какому-либо предмету. Она вообще молчала, если к ней не обращались. Кроме прелестного личика, у нее ничего нет.
Услышав столь несправедливые обвинения в адрес дочери, Кэтрин не сдержала слез. Она могла бы напомнить мужу, что Клара – полная противоположность Джейн, которую отец терпеть не мог.
Она попыталась успокоиться, ломая голову над поиском истинной причины, по которой сэр Николас не сделал предложения, как они ожидали. Наверняка есть другое объяснение, подумала она. Но брать на себя ответственность за это Кэтрин не намерена.
– Найдутся другие женихи, – заявила она. – Клара – признанная красавица, к тому же имеет неплохое приданое. Любой достойный джентльмен будет счастлив жениться на ней.
– В этом все и дело. – Сэр Томас подался вперед. – Клара не ребенок. Мне как-то не хочется развлекать других ухажеров. Мне нужен этот человек. Он не хлыщ, подпирающий стены на всех вечеринках в Лондоне. Поверь, мне плевать на его титул и богатство. Даже без них я был бы счастлив сделать его членом моей семьи. Он настоящий мужчина.
Ошеломленная Кэтрин уставилась на мужа.
– После того как вы все ушли, он сделал мне настоящий выговор вроде того, свидетелем которого я стал однажды, когда герцог Камберленд освободил генерала Холи от командования в Шотландии. – Сэр Томас поднялся на ноги, положив руку на стол, чтобы не качаться. – Будь я проклят, но он ничуть меня не боится. Храбрый мошенник, глядя мне прямо в глаза, сказал: «Вы не правы!»
Он крикнул так громко, что Кэтрин с опаской оглянулась на дверь.
– Он упрекнул меня в том, что я плохо отношусь к Джейн.
– Джейн?
– Джейн. Ему не понравилось, что я позволяю Масгрейву ее третировать. Разрази меня гром, он с четверть часа возмущался наглостью, с которой новый магистрат держался с Джейн. Посетовал, что с Джейн плохо обращаются в семье. Он непрестанно говорил о Джейн. Защищал ее. Не о Кларе, она его не интересует. А о Джейн. – Сэр Томас издал короткий смешок и со свистом втянул в себя воздух. – Он сказал, что твоя драгоценная доченька слишком молода для него.
– Что же нам делать? – нервно спросила Кэтрин, когда сэр Томас, обойдя стол, направился к ней. – Мы не можем изменить ее возраст.
Когда муж приблизился к ней, и Кэтрин увидела выражение его глаз, то прочитала в них гораздо больше, чем ей хотелось бы. Он положил руку ей на плечо, и она постаралась скрыть отвращение.
– Наш гость пробудет с нами две недели, как и планировалось первоначально. Теперь это ваша работа, мадам, чтобы за время своего пребывания он узнал и остальные прелести Клары.
Его взгляд опустился на ее грудь, и она проглотила подступивший к горлу ком.
– Я могу… я могу устроить вечер, бал, – сказала она, когда его руки заскользили по шелку ее парчового халата. – Девушки в такой обстановке всегда выглядят в лучшем свете. Я… я организую его на будущей неделе.
– Делай все, что нужно, – обронил он, поворачивая ее к столу.
Подчиняясь его желаниям, Кэтрин наклонилась вперед, опираясь на стол локтями. Он задрал до талии ее юбки. Чувствуя, как он пристраивается сзади, Кэтрин уставилась на горящую свечу, пока он возился со своими штанами.
– Я разошлю приглашения завтра же и… – Она слегка поморщилась и сжала зубы, когда он обхватил ее за бедра и овладел ею. – Я велю Фей нанять с полдюжины слуг на соседних фермах ей на подмогу. – Ритм движений ее мужа возрастал, и она почувствовала, как запылало ее лицо. – Я… я велю ей… велю ей взять помощников на… на кухню тоже. Да еще новое… новое платье для Клары. Что-нибудь более изысканное и соблазнительное.
Она с радостью услышала его стон облегчения и, нахмурившись, ждала, когда он оставит ее в покое.
– Сэр Николас был очарован Кларой в Лондоне, – сказала Кэтрин. – Он снова попадет под власть ее очарования.
Оттолкнувшись от стола, она расправила халат и ночную рубашку и повернулась к мужу. Он уже стоял у двери, собираясь уйти.
– Ты не учитываешь самого главного, – сказал он мрачно. – Джейн.
– Джейн? – повторила она. – Но ты… ты же не думаешь, что он всерьез заинтересовался Джейн?
Муж пожал плечами:
– Пусть одна из наших служанок расскажет правду о ее прошлом леди Спенсер или ее дочери. И сэр Николас тотчас же вернется к Кларе и даже не вспомнит о Джейн.
– Ты… ты и в самом деле считаешь разумным, чтобы они узнали о прошлом Джейн? Ведь это позор для нашей семьи.
– Сделай так, как я говорю. Рано или поздно они все равно об этом узнают. А Николас женится на Кларе.
Впервые в жизни Кэтрин была полностью согласна с мужем.
Вдыхая холодный ночной воздух, Николас шел в сторону конюшни. Было трудно сохранять спокойствие, но он должен оставаться терпеливым и не терять рассудка. Разговор с сэром Томасом облегчил его совесть и расчистил путь. Он мог снова быть самим собой и ухаживать за Джейн.
Нервная, порывистая, напрочь лишенная тщеславия или эгоизма, она не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Но она избегала его.
Он справился о ней, когда все спустились ужинать, и узнал от Клары, что ее сестра, устав после долгого дня, отдыхает у себя в комнате и, возможно, присоединится к ним позже.
Но ни во время ужина, ни потом Джейн не появилась. Никто из семьи о ней и не вспомнил, не задал вопроса, не выразил сожаления по поводу ее отсутствия.
Отбросив всякую осторожность после прямой, откровенной беседы с хозяином, Николас постучал в дверь ее комнаты. Ответа не последовало, свет из-под ее двери не пробивался. Он тронул ручку, но дверь оказалась запертой.
Выйдя из-за каменной ограды, Николас направился в конюшню и увидел грума. Тот стоял, прислонившись к столбу у выхода на выгул, и курил трубку. Свернувшись у его ног, лежали две собаки, Заметив Николаса, они подняли из праздного любопытства головы. На дальнем конце выгула, на крюке у главных ворот конюшни слегка покачивался фонарь. Даже в темноте Николас узнал в одиноком груме Пола – главного конюха и дрессировщика конезавода сэра Томаса. Вернувшись пополудни из Балликлоу, Николас добрый час провел с ним, беседуя о дрессировке гунтеров. Разведение лошадей было в Ирландии не только благородным занятием джентльменов, но и прибыльным делом.
– Прекрасная ночь, не правда ли, Пол?