Тяжело сглотнув, я вслед за Вульфом подхожу к входной двери, у которой мы встречаемся с Джейсом, спустившимся по лестнице, и Аполлоном, подошедшим с другой стороны. Аполлон проверяет четыре замка и пожимает плечами.
– Похоже, сойдет для наших нужд.
– Для наших нужд? – раздраженно хмыкает Вульф.
– Ну, мы же не собираемся сейчас искать особняк, в котором можем остановиться, не так ли?
– Этот дом в центре Вест-Фолса, здесь нет никакой охраны…
– Здесь не так уж плохо, – перебивает их спор Джейс. – Кронос хочет нашей смерти, а Цербер хочет схватить нас, но только у одного из них есть мотивация обыскать каждое укромное место в своей части города.
– У Цербера, – предполагаю я. – Потому что он хочет вас вернуть.
Вульф отводит взгляд, в котором явно читается вина, потому что мы говорим о его отце.
– Кронос может решить, что мы действовали от имени Адских гончих и мы вернулись в Саут-Фолс или Ист-Фолс, – говорит Джейс. – Это позволит нам выиграть время и означает, что Вест-Фолс – самый безопасный район для нас на данный момент.
Территория Титанов.
В прошлый раз, когда мы оказались здесь, улицы были просто наводнены Титанами, которые охотились за Аполлоном и Джейсом, не сумевшими уничтожить мой контракт с Кроносом. Титаны стучались в каждую дверь на этой улице, и у них были на то причины.
– Еще раз, чей это дом? – спрашиваю я.
– Здесь выросла и жила Никс. – Джейс идет в сторону кухни. – До того как стала тем, кем стала.
Я медленно поворачиваюсь и пытаюсь представить себе Никс-подростка, но у меня не получается. Я понятия не имею, какой была жизнь моей подруги до того, как в нее вошли ребята.
– Кем же она тогда была? – спрашиваю я.
– Элорой Уитлок. – Аполлон прислоняется к входной двери, скрестив руки на груди. – Ее семья принадлежала рабочему классу, а Никс была единственной дочерью своих родителей. Она дружила с парнями из клуба MMA, расположенного в нескольких кварталах отсюда, и его владелец давал ей уроки, когда мог выделить на это время. Бои были для нее выходом из этой жизни.
– Какой жизни?
– В перспективе она бы стала Титаном. – Взгляд Вульфа прикован к жалюзи на окне. – Или вышла бы замуж за Титана, или бы встречалась с одним из них, а он бы использовал ее.
– Это не наше дело, – говорит Аполлон. – Она сама должна рассказать тебе о своей жизни.
Я киваю и отхожу. Я бы не хотела, чтобы они раскрывали ей мои секреты, поэтому будет справедливо, если я не буду спрашивать у них о ее тайнах.
– Тебе нужно немного поспать, – говорит Джейс, появляясь из кухни.
Он протягивает мне бутылку воды, а затем еще две – парням.
– Будем пить по очереди, – говорит он, а потом внимание Аполлона и Вульфа переключается на меня.
Я прищуриваюсь, внимательно смотря то на одного, то на другого.
– Что? – спрашиваю я.
– Нужно ли кому-то из нас пойти с тобой? – спрашивает Вульф.
Джейс переминается с ноги на ногу, будто предвидит мой ответ, и я смеюсь. То, что они с таким нетерпением наблюдают за мной, выглядит смешно. Должно быть, на них подействовала поездка на машине.
– Конечно.
– Кого ты хочешь? – спрашивает Джейс.
– О нет! – Я поднимаю руки вверх. – Вы хотите, чтобы я выбирала? Весь смысл наших отношений в том, чтобы мне не приходилось выбирать. Если кто-то из вас хочет присоединиться ко мне, решайте это между собой.
Я поворачиваюсь и бегу наверх по лестнице, на полпути слыша какие-то непонятные звуки. Внезапно раздается грохот, и что-то или кто-то падает на пол. Я прикрываю рот, чтобы скрыть смешок, но не оглядываюсь, так как их потасовка продолжается.
Как я уже сказала, они сами должны разобраться.
Глава 28. Кора
В этом доме я не заметила ни картин на стенах, ни каких-либо личных вещей, указывающих на то, что здесь росла юная Никс. В доме были лишь выцветшие обои в пурпурный цветочек, потертые ковры и старая мебель.
Я решаю принять ванну и, найдя мочалку, изо всех сил стараюсь ей оттереть со своей кожи пепел. Как только я становлюсь относительно чистой, то захожу в спальню в конце коридора, достаю постельное белье, которое нахожу в одном из ящиков комода, и, быстро застелив кровать, расправляю одеяло, сложенное в ее изножье. Мой пистолет уже лежит на тумбочке, а джинсы брошены на пол рядом с ней. Я снимаю носки, стягиваю с себя рубашку и забираюсь под одеяло. Несмотря на то что мои веки, словно наждачная бумага, трут глаза и я безумно хочу спать, в моей голове проносится миллион мыслей о том, что нам делать дальше. Я думаю о Паркере, Бене, Титанах и Адских гончих, шерифе и его сестре. У каждого из них есть свои причины идти по трупам. Даже у меня.
Закрыв глаза, я кладу руки над головой, а затем, нащупав край изголовья, сжимаю его пальцами, чтобы не потеряться в своих мыслях.
На первом месте в списке моих проблем находится Бен. По всей видимости, парни бросили его на произвол судьбы, а у меня не было никакой возможности связаться с ним.
Как мне убедиться, что парень, спасший меня на том острове, вообще еще дышит? Конечно, ребята его не знают и им наплевать на него. Они даже не пошевелятся, если я их не заставлю. А тут еще и Паркер. Почему он не может просто отпустить меня? Он оказался хуже, чем я думала о нем раньше, а мой побег из Изумрудной бухты и от него – еще сильнее разозлил его. По правде говоря, мне следовало уехать гораздо дальше Стерлинг Фолса. Переехать в Калифорнию или на Аляску, спрятаться в Нью-Йорке. Быть подальше от него. Нужно было выбрать город с множеством людей, где можно затеряться. Но теперь уже слишком поздно.
А мои родители? Когда я думаю о них, у меня сжимается горло. Последний раз мы разговаривали несколько недель назад, и наверняка они уже знают, что на острове меня больше нет. Интересно, связали ли мое исчезновение с исчезновением Бена и сработает ли это в мою пользу? Но я не могу и не хочу возвращаться к ним. То, что они сделали…
Пока я борюсь с подступающей дрожью, дверь в спальню открывается и закрывается, и я автоматически замираю. Я не открываю глаза, потому что не хочу испортить себе сюрприз и заранее узнать, кто решил прийти сюда. Я лежу неподвижно, даже когда одеяло приподнимается, а матрас слегка прогибается под весом еще одного человека.
Он тоже молчит и, опустившись на кровать, ложится рядом со мной. Когда его губы касаются моего виска, я вдыхаю его запах и улыбаюсь.
– Аполлон.
– Победитель, победитель, – шепчет он мне на ухо.
Я открываю глаза и встречаю его взгляд.
– Привет.
– Привет.
– Ты все еще обижен на меня?
– Нет, я решил, что ты была права, – качает он головой.
– Это правильно.
– Нам надо поспать, – говорит он, проводя рукой по моей талии.
Я прикусываю губу, всматриваясь в его лицо. На его щеке все еще не сошел синяк, и я не могу перестать представлять на его шее этот чертов ошейник, который надел на него Цербер. А потом вся эта история с признанием в любви… Лучше бы я ничего не читала. Я не хотела слышать о чувствах, ведь он написал о них в прошлом, а теперь я изменилась так же, как и он. И кто знает, полюбит ли он эту версию меня.
Но есть только один способ узнать…
– Ты сделаешь кое-что ради меня? – переворачиваюсь я на бок и тянусь к нему.
– Я бы мог слепо согласиться на любую твою просьбу, но что-то мне подсказывает, что она будет непроста. – Аполлон притягивает меня ближе, и его нога проскальзывает между моими.
Я толкаю его на спину и усаживаюсь сверху. Одеяло соскальзывает с моей спины и падает вокруг моих бедер.
Я хватаю его за запястья и тяну их вверх, направляя его пальцы к изголовью кровати. Он берется за выступы точно так же, как это делала я, перед тем как он вошел.
– Что ты хочешь? Что ты собираешься делать? – спрашивает он.
– Я хочу показать, как сильно я по тебе скучала. – Я опускаюсь ниже и стягиваю с него его черные боксеры.
Его член уже твердый, и какое-то время я просто смотрю на него, прежде чем опуститься еще ниже.
– Не отпускай изголовье.
– Черт, – бормочет он, приподнимаясь, дабы получше рассмотреть, что я делаю.
Я беру головку его члена в рот и провожу по ней языком, а затем обхватываю рукой основание и, слегка сжав ладонь, провожу ею вверх. Моя рука снова опускается вниз, и я заглатываю еще больше его длины. Аполлон дергается, когда его член ударяется о заднюю стенку моего горла. Я стараюсь не улыбнуться.
– Вообще-то, если ты будешь продолжать в том же духе, долго я не протяну, – признается он, но меня это не беспокоит.
Я сосу быстрее, с каждым разом заглатывая его член все глубже. Затем кладу свободную руку между его ног, обхватывая яйца, от прикосновения к которым Аполлон резко выдыхает.
Довольно скоро его бедра начинают двигаться, даже против воли. Я обвожу языком головку и начинаю сильно посасывать, пока Аполлон бормочет какую-то бессвязную чушь, служащую мне единственным предупреждением о том, что он кончает. Когда он делает это мне в рот, я сглатываю все до последней капли, а затем облизываю губы, поднимаясь.
– Это было…
– Тс-с-с, – бормочу я и, поправив трусы Аполлона, ложусь обратно в его объятия.
Он накрывает нас одеялом и, отвернувшись к стене, я прижимаюсь задницей к его паху. Аполлон трется об меня, а затем, приподняв мои волосы, касается губами моей шеи и плеча.
– Я скучал по тебе, – признается он, от чего мое сердце болезненно сжимается.
Я хочу ему сказать, что тоже скучала, но усталость никуда не делась, да и я не могу обнажить свою душу полностью всего за один день.
Я просыпаюсь от того, что Аполлон зубами впивается в мое плечо и прижимается своей эрекцией к моей ягодице. Его рука обхватывает мою грудь под лифчиком, который подозрительно сползает с моих плеч, будто кто-то возился с ним, пока я спала.
Улыбнувшись про себя, я подтягиваюсь и упираюсь задницей в его твердый член.
– Ты не спишь? – спрашивает он.