очек, в том числе смарт-карта для Кремля.
Дверь в спальню открылась. Кит не закрыл дверь в гардеробную и потому увидел — в спальню вошла его сестра Миранда, она несла оранжевую корзину для грязного белья. Кит спрятался за дверью гардеробной. Миранда включила свет и принялась менять постельное белье.
В эту минуту в комнату, закрыв за собой дверь, вошел Хьюго.
— Что случилось, Хьюго? — настороженно спросила Миранда.
— Просто захотелось тебе помочь, — с заговорщической улыбкой ответил тот.
Он обогнул кровать и стал заправлять простыню с другой стороны.
Миранда бросила ему чистую наволочку:
— Держи.
Хьюго засунул в нее подушку. Они настелили покрывало.
— Я по тебе скучал, — сказал Хьюго.
— Не болтай чепухи, — ответила Миранда холодным тоном.
Кит был удивлен, но и заинтригован. Что тут происходит?
Хьюго обошел постель, Миранда схватила корзину и выставила перед собой как щит. Хьюго игриво осклабился и произнес:
— Может, меня поцелуют в память о былых временах?
— Немедленно прекрати, — твердо заявила Миранда.
Хьюго вцепился в корзину и толкнул. Миранда, попятившись, приложилась о кровать, села со всего маху, выпустила корзину и замахала руками, пытаясь подняться. Хьюго отбросил корзину, повалил Миранду на спину и оседлал, став коленями на постель.
— Отпусти, — сказала Миранда.
Кит не знал, как быть. Его это никоим образом не касалось. Сумеет он незаметно ускользнуть, пока они копошатся? Нет. Комната слишком мала. Он застыл, наблюдая за происходящим.
— Мы быстренько-быстренько, — попросил Хьюго. — Никто не узнает.
Миранда отвела правую руку и залепила Хьюго пощечину. Затем вскинула колено и заехала ему в пах. Вывернулась и вскочила на ноги.
Хьюго, лежа на кровати, пожаловался:
— Больно!
— И поделом. Чтобы больше такого не повторялось.
Он встал.
— Почему? Что ты сделаешь — расскажешь Неду?
— Надо бы рассказать, да не посмею. Когда меня заели одиночество и тоска, я переспала с тобой один раз — и с тех пор горько об этом жалею.
Вот оно как, подумал Кит. Миранда спала с мужем Ольги.
— Чем ты меня пугаешь? — спросил Хьюго. — Тем, что расскажешь Ольге?
— С тобой она разведется, а со мной перестанет разговаривать. От нашей семьи ничего не останется.
— Получается, особого выбора у тебя нет, а? — с довольным видом заметил Хьюго. — Раз уж врагами мы стать не можем, будем друзьями. Не хочешь подарить мне дружеский поцелуй?
— Нет, ты мне противен, — ответила Миранда ледяным тоном.
— Ну, что ж. Ненавидь на здоровье. Я все равно тебя обожаю.
Хьюго улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой и, прихрамывая, вышел, хлопнув дверью.
— Подонок, — бросила вслед Миранда, подняла корзину и, вопреки ожиданиям Кита, не ушла, а направилась в гардеробную. Он не успел спрятаться — она, сделав три широких шага, оказалась в комнате и включила свет.
Кит чудом ухитрился сунуть смарт-карту в карман брюк. Через миг она его увидела и взвизгнула от испуга.
— Кит! Что ты тут делаешь? Ты меня напугал! — Она побледнела и добавила: — Ты все слышал.
— Прости. — Он пожал плечами. — Так получилось.
— Ты никому не скажешь?
— Конечно, нет.
Она заметила у него в руке бумажник.
— Что ты задумал?
— Мне нужны деньги, — ответил он и показал купюры в бумажнике.
— Господи, Кит! — произнесла она с горечью, а не с укоризной.
Он сделал вид, что ему стыдно.
— Позарез.
— Я дам тебе денег. — Миранда поставила корзину на пол, вынула из кармана юбки две банкноты по пятьдесят фунтов и вручила Киту. — Ты просто меня попроси, я всегда тебя выручу.
— Спасибо, Мэнди, — поблагодарил он, назвав ее детским именем.
— Только ни за что не воруй у папы. И ради всего святого, никому не рассказывай про нас с Хьюго.
— Обещаю.
Тони провалилась в глубокий сон, но через час ее разбудил будильник. Было пять вечера.
Она встала, надела халат и принялась метаться по своей квартире, укладывая в чемодан вещи для пятидневного отдыха на курорте.
К этому часу Белла, должно быть, уже привезла мать к себе. Их матушка была умной женщиной, но постепенно теряла рассудок. Она преподавала математику в старших классах, однако теперь была не способна проверить, правильно ли ей дали в магазине сдачу. Тони тяжело переживала ее угасание.
Белла все делала немного небрежно. Убиралась в доме, когда находило настроение, и стряпала, если хотела есть. Ее муж Берни работал от случая к случаю — он страдал непонятным грудным недугом. Мать мирилась с причудами Беллы, была всегда рада погостить у нее в Глазго в доме, где гуляли сквозняки, и пообедать вместе с внуками недожаренным картофелем.
Собрав вещи, Тони отмыла напряжение двух последних дней в горячей ванне, натянула джинсы и свитер. Она уже закрывала чемодан, когда задребезжал телефон. Звонила сестра.
— Привет, Белла. Как мама?
— Ее здесь нет.
— Что? Ты же обещала забрать ее в час.
— Знаю, но Берни взял машину, и я не смогла поехать.
— Так ты все еще дома? О чем ты только думаешь!
— Дело в том, что погода испортилась.
— Снегопады по всей Шотландии, но не сильные.
— Все равно Берни не хочет, чтобы я ехала на машине за сто километров в темноте.
— Тебе не пришлось бы ехать в темноте, забери ты ее, когда обещала!
— Ну вот, ты злишься. Я знала, что так и будет.
— Не важно, злюсь я или нет. Ты о матери подумала? О том, как она огорчится? Что ты теперь намерена делать?
— Ничего, я ничем не могу помочь.
— Значит, оставишь ее на Рождество в приюте?
— Если только ты ее не возьмешь. Тебе дотуда всего пятнадцать километров.
— Белла, я заказала номер в приморской гостинице! Мы со знакомыми собираемся провести там пять дней. Я заплатила четыреста фунтов задатка и настроилась отдохнуть.
— Ты, видно, только о себе и думаешь.
— Три последних года я брала маму на Рождество, и я же только о себе и думаю?
— Тебе не понять, что такое трое детей и больной муж, который не может работать. Ты живешь одна.
— Значит, ты мне предлагаешь отменить отдых, поехать в приют и забрать маму на Рождество.
— Тебе решать. Поступай, как подскажет совесть.
— Спасибо за совет. — Совесть подсказывала Тони, что она должна встретить Рождество с матерью, и Белла это прекрасно знала. — Ладно, сейчас еду за ней.
— Могла бы быть со мной и повежливей.
— Катись к черту, Белла.
Вконец расстроенная, Тони позвонила в гостиницу, отменила заказ и объяснила знакомым, что случилось.
Софи не спешила сближаться с Крейгом. После обеда он не отходил от нее ни на шаг, обыграл ее в настольный теннис, а она выиграла у него партию в бильярд. У них оказались общие музыкальные пристрастия — они предпочитали гитару ударным. Но она болтала о мире, куда ему не было доступа, — о ночных клубах (как ее туда пускали в четырнадцать лет?), о приятелях, которые баловались наркотиками. Давала ему понять, что он еще сопляк, пусть и старше ее почти на два года. Требовалось доказать ей, что он такой же искушенный и зрелый.
Развалившись на диване в амбаре, они смотрели телевизор. В шесть часов Крейг решил, что дневную норму по Эм-ти-ви он выполнил, и спросил Софи:
— Хочешь пойти в дом?
— Зачем?
— Все соберутся за столом на кухне.
— Ну и что?
А чего, подумал Крейг, там здорово. Пахнет едой, папа рассказывает забавные истории, и вообще все в кайф. Однако он знал, что этим Софи не купишь, и потому ответил:
— Может, дадут чего выпить.
— Идет. Хочу коктейль, — Софи встала.
Держи карман шире, подумал Крейг.
В семь часов вечера Кит установил компьютер в чулане — крохотном помещении, куда можно было попасть только через его спальню. Он включил в сеть ноутбук, сканер отпечатков пальцев и устройство считывания/записи смарт-карт, купленное через посредника на интернет-аукционе.
Чулан был его логовом, в нем сохранилась обстановка со школьных лет — письменный стол, книжная полка и кресло-кровать, способное превращаться в узкую койку. На нем частенько спали гостившие у него школьные приятели.
Устроившись за столом, Кит вставил украденную карту в щель считывающего устройства. На верхней части карточки было написано: «Оксенфорд медикал». Он надеялся, что к нему никто не войдет. Все собрались на кухне, где Лори готовила оссо-буко по знаменитому рецепту его матери.
Вмонтированный в карту чип содержал информацию об отпечатке пальца отца. Кит настроил компьютер на считывание карты. Через несколько секунд экран замерцал, на нем возникли зашифрованные данные отпечатка пальца Стэнли. Кит сохранил файл, затем перевел программу в режим «Считка» и прижал к стеклу сканера указательный палец левой руки. Программа изучила отпечаток и зашифровала информацию. Кит сохранил и этот файл.
Наконец он загрузил на смарт-карту данные о своем отпечатке вместо данных отца. Теперь карта содержала информацию об отпечатке не Стэнли, а Кита.
Вернувшись из лаборатории, он повторит процесс в обратном порядке — восстановит на чипе данные об отпечатке Стэнли, а затем вернет карту в отцовский бумажник. Компьютер в Кремле зафиксирует, что Стэнли входил в УББ4 ночью 25 декабря. Стэнли заявит, что в этот час он спал в своей постели, а Тони сообщит полиции, что никто, кроме Стэнли, не мог использовать его карту.
Кит был доволен. У него имелся пропуск в УББ4. Правда, чтобы им воспользоваться, требовалось проникнуть в Кремль.
Кит вытащил из кармана мобильник и позвонил Хэмишу Макиннону, одному из охранников, дежуривших в Кремле этой ночью. Хэмиш приторговывал наркотиками, поставляя молодым сотрудникам компании марихуану и экстази. Кит попросил Макиннона быть в эту ночь его информатором, твердо зная, что тот не посмеет его выдать.
— Это я, — сказал Кит, когда тот ответил. — Разговаривать можешь?
— И тебе, Иэн, счастливого Рождества, — весело ответил Хэмиш. — Секундочку, сейчас выйду… Теперь можно.