— Счастливого Рождества, Кит, — вежливо пожелала Тони.
Он достал из багажника кейс и захлопнул крышку.
— Исчезни, сука, — процедил он и пошел к дому.
Крейг был в полном восторге, снова увидев Софи. Он увлекся ею на дне рождения своей матери. Софи, хорошенькая девушка, темноглазая и черноволосая, взяла его, однако, не красотой, а повадкой. Ее ничто не могло удивить — ни дедушкин «Феррари-Ф50», ни мастерство Крейга-футболиста, ни то, что его мать — адвокат. Софи одевалась, как хотела, курила сигареты, а когда разговор вызывал у нее скуку, уходила, не дослушав.
Поэтому ладить с ней было трудно. Крейг обнаружил, что в Стипфолле ей ничего не нравится. В лучшем случае она молчала, во всех прочих презрительно бросала: «Примитив», «Мура» или «Жуть». Но не уходила, и он понял: ей с ним не скучно.
Он показал ей амбар. На первом этаже была устроена комната отдыха с бильярдом, настольным футболом и телевизором.
— Тут хорошо тусоваться, — заметил он.
— Вполне прикольно.
Крейг указал на две складные кровати:
— Здесь спим мы с Томом. Поднимемся наверх, покажу тебе твою комнату.
На сеновал вела приставная лестница. Две односпальные кровати были опрятно застелены. Мебель состояла из рейки-вешалки и псише. Открытый чемодан Каролины стоял на полу.
Софи обвела сеновал недовольным взглядом.
— Ванная внизу, в самом конце, — сообщил Крейг. — Ванны нет, но душ в порядке.
— Какой шик, — произнесла Софи и спустилась вниз.
Он последовал за ней. У него осталась в запасе одна вещь, которая могла бы вызвать у Софи интерес.
— Хочу тебе кое-что показать, — сказал он и вывел ее из амбара.
Они вышли в большой квадратный двор. Крейг повел Софи в обход дома к парадной двери. Они поднялись в комнаты дедушки в новой пристройке. Крейг постучался — на тот случай, если дедушка у себя. Ответа не последовало, и он вошел.
Прошел через спальню, мимо широкой двуспальной кровати, в гардеробную. Открыл дверцу стенного шкафа, отодвинул вешалки с костюмами, встал на колени, потянулся в глубь шкафа и толкнул заднюю стенку. Квадратная панель шириной шестьдесят сантиметров повернулась на шарнире, и Крейг пролез в отверстие, Софи — следом. Крейг просунул руку в шкаф, закрыл дверцу, затем вернул на место панель. Нащупал в темноте выключатель и зажег свет.
Они оказались на чердаке. Тут стоял большой старый диван, весь в дырках, из которых торчали клочья набивки; лежали горка выцветших фотографий и картонные коробки.
— Когда дом был фермой, в этой части здания была сыроварня, — объяснил Крейг. — Дедушка переделал ее в кухню, но крыша была очень высокой, и он просто настелил потолок, а чердак отвел под хлам. Вот отсюда видно кухню.
Он улегся на живот и заглянул в широкий зазор между досками и металлической трубой. Просматривалась вся кухня — дверь в коридор в дальнем конце, длинный сосновый стол, боковые двери в столовую и по двери с каждой стороны плиты. Семья собралась за столом почти в полном составе.
— По-моему, тетя Миранда опьянела, — заметил Крейг.
Это заинтересовало Софи, она легла рядом, посмотрела вниз и спросила шепотом:
— Нас могут увидеть?
Софи глядела в щель, а Крейг глядел на нее. Щека ее казалась беззащитно нежной.
— Будешь на кухне — посмотри, — ответил он. — Увидишь, на потолке сразу за щелью — плафон, поэтому щель не разглядеть, даже если знаешь о ней.
— Выходит, никто не догадывается, что ты подглядываешь?
— Ну, про чердак всем известно. А стоит пошевелиться, как Нелли поднимет голову и навострит уши. Она-то знает, что ты здесь, и всякий, глядя на нее, сможет догадаться.
— Все равно прикольно. Посмотри на моего отца. Притворяется, будто читает газету, а сам строит Миранде глазки. Фу.
Крейг снова заглянул в щель. Лори посыпала дымящуюся в миске картошку нарезанной петрушкой. Он вдруг почувствовал голод и сказал Софи:
— Ужин готов. Я покажу тебе другой выход.
Он прошел в дальний конец чердака и открыл широкую дверь. Над двором выступал узкий карниз, до земли было пять метров.
— Я отсюда не спрыгну, — заявила Софи.
— И не надо. — Крейг прошел до конца карниза и соскочил на односкатную крышу обувной прихожей полуметром ниже. — Видишь, это легко.
Софи, поеживаясь, проделала тот же путь. Когда она добралась до конца покрытого снегом карниза, Крейг протянул ей руку, в которую Софи крепко вцепилась. Спустив Софи на односкатную крышу, он пошел назад, закрыл большую чердачную дверь и вернулся. Они осторожно спустились по скользкой крыше. Крейг лег на живот, соскользнул через край и спрыгнул — до земли оставалось совсем ничего. Софи последовала его примеру. Когда она перевалилась через край, болтая ногами в воздухе, он поднял руки, подхватил ее и опустил на землю.
— Спасибо, — сказала она с победным видом.
Не так уж и трудно было, думал Крейг, входя в дом.
Кремль преобразился. На горгулии и подоконники налип снег, украсив белым викторианские завитушки. Тони припарковала машину и вошла в здание.
Она была уязвлена и обижена. Чувствовала себя эмоционально разбитой. Потом она, возможно, поразмыслит над словами Стэнли, но сейчас ее ждала работа. В голове все время вертелась его фраза: «Если пропадет еще один кролик — кошмар начнется сначала». Верно.
Она прошла к себе. Единственную мыслимую опасность представляли активисты движения за права животных.
Тони позвонила Одетте Кресси, знакомой из Скотленд-Ярда.
— Видела тебя в новостях, — сообщила Одетта.
— Как я выглядела?
— Уверенной и компетентной. Похоже, случай с вашим вирусом не по моей части.
— Прекрасно, — ответила Тони. — А как с борцами за свободу животных? Ты их проверила?
— Конечно. Безвредный народ.
— Рада слышать. Просто хочу убедиться, что второго подобного случая не произойдет.
— По моему мнению — едва ли.
— Спасибо, Одетта. Ты всегда выручишь.
Они завершили разговор, и Тони вызвала начальника охраны Стива Тремлетта. Тот вошел через минуту с папкой в руках.
— Полиция считает, что Майкл Росс ни с кем не был связан, — сказала она. — Тем не менее этой ночью сюда и мышь не должна прошмыгнуть.
— Не проблема.
— Это у вас список дежурств?
Стив дал ей список. Ночью, а также по выходным и праздничным дням обычно дежурили трое охранников: один в сторожке на въезде, другой на пропускном пункте, третий в диспетчерской — следил за мониторами. Каждый час охранник с пропускного пункта обходил здание внутри, а охранник из сторожки — снаружи. На время рождественских каникул Тони удвоила число охранников. Теперь на каждом посту их должно было быть двое, обходы же предстояло совершать каждые полчаса.
— Вижу, вы сегодня дежурите, — заметила Тони.
— Мне нужны сверхурочные.
— Хорошо. Покажите список номеров экстренных служб.
Стив достал из папки и протянул ей ламинированный листок с номерами телефонов, по которым следовало звонить при чрезвычайных ситуациях.
— В течение часа позвоните по каждому и выясните, будут ли там работать на Рождество, — распорядилась Тони, возвращая список. — Если вас что-то насторожит, не стесняйтесь, звоните в полицию Инверберна.
Он кивнул:
— Так вышло, что нынче там дежурит мой свояк.
— Вы случайно не знаете, кто из суперинтендентов будет на вызовах?
— Знаю. Ваш Фрэнк.
Тони промолчала.
— Мобильник будет при мне днем и ночью. Если случится что-нибудь непонятное, звоните немедленно в любое время.
— Конечно.
— Вот и все. Я скоро уеду. Счастливого Рождества, Стив.
— И вам того же.
Стив ушел. Смеркалось. Надо было трогаться. Тони предстояло вернуться домой, переодеться и ехать восемьдесят километров до курорта. Чем скорее она выедет, тем лучше.
Кит был в бешенстве, оттого что ему не достался коттедж.
Он сидел в гостиной с отцом, племянником Томом, шурином Хьюго и женихом Миранды Недом. Женщины хлопотали над завтрашним рождественским обедом, дети постарше были в амбаре. Мужчины смотрели по телевизору какой-то фильм. Кит слишком переживал, чтобы следить за сюжетом.
Он подчеркнул в разговоре с Мирандой, что хочет коттедж. Она уговаривала его приехать, а когда он согласился, не сумела исполнить единственное условие.
Киту требовалось уйти из Стипфолла поздно вечером и вернуться под утро — и чтоб никто не прознал об отлучке. Заночуй он в коттедже, ему было бы легко тихонько смыться. Кит уже вывел машину во дворик перед гаражом, чтобы в доме не услышали, как он заводит мотор. Теперь же ему отвели комнату в старой скрипучей части особняка, рядом со спальней Ольги и Хьюго. Придется ему дожидаться, пока все разойдутся по комнатам, тихо выскользнуть и на цыпочках спуститься по лестнице. Выгляни кто в коридор, что прикажете говорить? «Вот, решил выйти проветриться»? Ночью, да еще в снегопад? А утром кто-нибудь почти наверняка увидит, как он возвращается.
Он постарался не думать об этом — другая проблема требовала немедленного решения. Нужно было выкрасть у отца смарт-карту, служившую пропуском в УББ4.
Он поднялся, пробормотал, что ему нужно в ванную, вышел и заглянул из коридора в кухню. Ольга начиняла неимоверной величины индюшку, а Миранда чистила брюссельскую капусту.
Войдя в кабинет отца, Кит закрыл дверь. Смарт-карта, скорее всего, была в отцовском пиджаке. Он рассчитывал найти пиджак на крючке за дверью или на спинке стула у письменного стола, но сразу увидел, что в кабинете его нет. На полу у стола стоял портфель старика. Кит быстро просмотрел содержимое — карты не было.
Кит выскользнул из кабинета и прокрался наверх. Пиджак мог быть только в спальне. Кит вошел и закрыл дверь.
По обе стороны широкой двуспальной кровати стояли тумбочки красного дерева, заменявшие ночные столики. Отец всегда спал на правой стороне. Кит выдвинул ящики правой тумбочки. Там лежали карманный фонарик и томик Пруста.
Кит прошел в гардеробную — квадратную комнату со шкафами вдоль стен. Наступили сумерки, но Киту хватало света, и он не стал включать электричество. Открыв дверцу отцовского шкафа, он обнаружил на вешалке пиджак от костюма, который Стэнли надевал в этот день. Из его внутреннего кармана Кит извлек черный кожаный бумажник. В нем оказались тонкая пачка купюр и несколько пластиковых карт