Мунглам вздохнул – чернота постепенно уступала место свету, и наконец они опять увидели обычный океан вокруг.
– Что это было? – спросил наконец Мунглам.
– Еще одно проявление нарушений в природе, – сказал Элрик, заставляя себя говорить спокойным голосом. – Какой-нибудь излом в барьере между царством людей и миром Хаоса. Нам повезло, что мы остались живы. Мы опять сбились с курса, и, кажется, – он указал на горизонт, – собирается обычный естественный шторм.
– Я ничуть не возражаю против естественного шторма, каким бы опасным он ни был, – пробормотал Мунглам и начал быстро готовиться. Под свист усиливающегося ветра он убрал парус. Волны все сильнее раскачивали лодку.
Элрик был даже рад разразившемуся шторму. По крайней мере, он подчинялся естественным законам, а значит, с ним можно было бороться естественными средствами. Кроме того, он уже сталкивался с такими штормами в прошлом.
Дождь освежил их лица, ветер играл их волосами, и они боролись со штормом с яростной радостью, их отчаянная лодчонка перепрыгивала с волны на волну.
Но несмотря на все их старания, их все дальше и дальше сносило на северо-восток, к завоеванному побережью Шазаара, в направлении, почти противоположном их цели.
Этот шторм бушевал с такой силой, что они забыли о судьбе, об опасностях, которыми грозил Хаос. Мышцы у них болели от напряжения, дух у них перехватывало, когда ледяная вода окатывала их с головы до ног.
Лодку бросало из стороны в сторону и раскачивало, руки у Мунглама и Элрика были в крови, расцарапаны деревом и тросами, но словно сама судьба назначила им выжить, а может, она предусмотрела для них не такую чистую смерть, потому что они продолжали двигаться по бушующим водам.
И тут Элрик увидел торчащие из воды скалы, узнал их и в испуге закричал Мунгламу:
– Зубы Змеи!
Зубы Змеи находились неподалеку от Шазаара и представляли собой одну из самых страшных опасностей для торговых судов Запада. Элрик и Мунглам видели их прежде – издалека, – но теперь шторм нес их суденышко прямо на эти скалы, и, хотя они пытались увести лодку в сторону, гибель на Зубах Змеи казалась теперь неизбежной.
В днище лодки били волны, поднимали ее, а потом бросали вниз. Элрик держался за борт. Ему показалось, что он услышал крик Мунглама, перекрывший вой ветра, перед тем как их швырнуло на скалы:
– Прощай!
А потом раздался ужасающий треск дерева, ему показалось, что его тело пронзило расколовшейся доской, и он оказался под водой, отчаянно заработал руками, чтобы вынырнуть на поверхность и набрать в легкие воздуха, а потом на него налетела другая волна и ударила о скалы.
Огромный меч на поясе тянул его вниз, а он отчаянно пытался плыть в сторону неясных очертаний шазаарских утесов, понимая, что, даже если ему удастся выплыть, он окажется на вражеской земле, и шансы добраться до Белых Владык теперь практически сведены к нулю.
Глава третья
Элрик в полном изнеможении лежал на холодной гальке, слушая мелодию волн, набегающих на каменистый берег.
К этому звуку присоединился какой-то другой, и он узнал скрип сапог. Кто-то приближался. В Шазааре это, скорее всего, был враг. Он перекатился через спину и принялся вставать, тратя на это последние силы. Его правая рука наполовину извлекла Буревестник из ножен, но тут он понял, что над ним, ухмыляясь, стоит Мунглам.
– Слава богам, ты жив! – Мунглам сел на гальку. Он смотрел на ставшее спокойным море и высящиеся вдалеке Зубы Змеи.
– Кажется, мы живы, – сказал Элрик, чуть привстав. – Но сколько это продлится здесь, на завоеванной земле, можно только гадать. Может быть, нам удастся найти корабль, но для этого придется заглянуть в какой-нибудь город, а мы с тобой пара заметная, нас быстро узнают.
Мунглам покачал головой и весело рассмеялся.
– Ты, как и всегда, настроен пессимистически, мой друг. А я тебе хочу сказать: будь просто благодарен за то, что остался жив.
– Малые благодеяния в таком конфликте абсолютно бессмысленны, – сказал Элрик. – Отдохни, Мунглам, а я постерегу. Потом поменяемся. Когда мы пустились в это путешествие, времени у нас и так не было, а тут мы потеряли еще столько дней.
Мунглам не стал спорить и сразу же уснул, а когда проснулся, почувствовал себя отдохнувшим, хотя все тело у него болело. Элрик проспал до полудня.
В путь они пустились ночью. Скоро тощая прибрежная травка сменилась влажной черной землей. Впечатление было такое, словно на этой земле происходило побоище, а за ним случилась гроза, после которой осталось затопленное пепелище. Вспомнив прежние травянистые долины этой части Шазаара, Элрик пришел в ужас. Он не мог понять – люди или создания Хаоса привели к этому опустошению.
Приближался полдень. На ярком небе появились какие-то странные блики. Элрик и его друг увидели длинную колонну людей, приближающуюся к ним. Они притаились за небольшим холмиком и, осторожно выглядывая из-за него, смотрели на приближающихся людей. Это были не вражеские солдаты, а изможденные женщины и голодные дети, мужчины в тряпье и несколько потрепанных всадников, явно являющие собой остатки какого-то разбитого партизанского отряда, сражавшегося против Пан-Танга.
– Я думаю, мы здесь сможем найти друзей, – с облегчением пробормотал Элрик. – И, возможно, информацию, которая поможет нам.
Они поднялись и подошли к этой жалкой толпе. Всадники быстро сгруппировались вокруг гражданских и обнажили оружие, но прежде, чем началось столкновение, кто-то из их рядов прокричал:
– Элрик из Мелнибонэ! Элрик, ты вернулся с новостями о спасении?
Элрику этот голос был незнаком, но альбинос знал, что его белое лицо и сверкающие красные глаза стали легендой.
– Я сам ищу спасения, друзья, – сказал он с напускной веселостью. – Мы потерпели крушение у вашего побережья на пути туда, где мы рассчитывали найти помощь в борьбе против Джагрина Лерна, в защите западных земель. Но если мы не найдем другого корабля, наши шансы равны нулю.
– И куда же ты направляешься? – спросил невидимый голос.
– Мы плыли на Чародейский остров на юго-западе, где рассчитывали, если удастся, заручиться помощью Белых Владык, – ответил Мунглам.
– Тогда вы шли не в том направлении!
Элрик выпрямился в седле и стал вглядываться в толпу.
– Кто это сказал?
В толпе возникло движение, и из нее вышел согбенный человек средних лет, опирающийся на посох. Длинные завивающиеся усы украшали его белокожее лицо. Всадники расступились, чтобы Элрик мог получше разглядеть этого человека.
– Меня зовут Охада Провидец, когда-то я прославился в Диопедре тем, что умел предсказывать события. Но Диопедру уничтожили во время нападения на Шазаар. Мне повезло – я смог бежать с этими людьми. Все они из Диопедры, одного из последних городов, павших перед колдовским коварством Пан-Танга. У меня для тебя, Элрик, послание огромной важности. Оно предназначено только для твоих ушей. Мне передал его некто, кого ты знаешь, тот, кто может помочь тебе, а через тебя и нам.
– Ты разбудил во мне любопытство и подал нам надежду, – Элрик сделал ему знак рукой. – Подойди, ясновидец, и сообщи мне твое послание. Будем верить, что ожидания не обманут нас и твои слова окажутся правдивыми.
Когда ясновидец приблизился, Мунглам отступил назад. Он и все остальные с любопытством наблюдали, как Охада что-то шепчет на ухо Элрику.
Элрику пришлось напрягаться, чтобы разобрать слова.
– У меня к тебе послание от существа по имени Сепирис. Он говорит, он сделал то, что не удалось тебе, но осталось еще кое-что, и это можешь сделать только ты. Он говорит, что тебе нужно прийти в высеченный в скалах город, и там он просветит тебя относительно дальнейшего.
– Сепирис! Как он тебя нашел?
– Я ясновидящий. Он пришел ко мне во сне.
– А что, если эти слова – обман, призванный заманить меня в ловушку и предать в руки Джагрина Лерна?
– Сепирис добавил кое-что для меня. Он сказал, что мы должны встретиться на этом самом месте. Мог Джагрин Лерн знать об этом?
– Вряд ли. Но, следуя той же логике, я могу спросить: а мог ли кто другой знать об этом?
Но потом Элрик вспомнил, что Сепирис и его братья были слугами судьбы и уже помогали ему. А судьба уже сыграла во всем этом немаловажную роль. Он кивнул.
– Спасибо, ясновидец.
Потом он крикнул всадникам:
– Нам нужна пара коней. Лучших из тех, что есть у вас.
– Наши кони нужны нам самим, – проворчал рыцарь в помятых доспехах. – Это все, что у нас есть.
– Мы с моим товарищем должны поспешить, иначе нам не удастся спасти вашу землю. Рискните же парой лошадей ради возможности отомстить вашим обидчикам.
Рыцарь спешился. Его примеру последовал другой рядом с ним. Они подвели своих жеребцов к Элрику и Мунгламу.
– Распорядись ими получше, Элрик.
Элрик запрыгнул в седло.
– Непременно, – сказал он. – Каковы ваши дальнейшие планы?
– Мы будем сражаться, насколько это в наших силах.
– Может, будет разумнее спрятаться в горах или в Туманных топях?
– Если бы ты видел, какое разорение и ужас несет правление Джагрина Лерна, то не говорил бы таких слов, – глухим голосом сказал рыцарь. – У нас, конечно, нет надежды победить человека, чьи слуги могут приказать земле дыбиться океанскими волнами, или вызвать потоки соленой воды с небес, или посылать зеленые облака для уничтожения детей таким способом, о котором и сказать-то нельзя. Но мы будем мстить, насколько это в наших силах. В этой части континента еще спокойно по сравнению с другими. Повсюду происходят ужасные геологические изменения. Поросшие лесом холмы в десяти милях к северу отсюда не узнать. А тех, мимо которых мы проезжали вчера, возможно, уже нет.
– Мы видели что-то вроде этого в море, – сказал Элрик. – Я желаю вам долгой жизни и справедливого возмездия. У меня у самого счеты с Джагрином Лерном и его сообщником.
– С сообщником? Ты имеешь в виду короля Саросто из Дхариджора? – На изможденном лице рыцаря появилась тонкая улыбка. – Отомстить Саросто тебе не удастся – его убили вскоре после того, как наши силы потерпели поражение в битве у Секвалориса. Хотя точно ничего не известно, но все знают, что он был убит по приказу теократа, который теперь единовластно правит континентом. – Рыцарь вздохнул. – А разве кто-нибудь может долго сопротивляться тем силам, которые подчиняются Джагрину Лерну?