Шарканье начало отдаляться, а Валера попытался вылезти из-под завала. Сил после драки почти не осталось, поэтому приходилось вылезать по миллиметру. Тем временем наверху раздавались ещё голоса: резкие, обрывистые. Валера мысленно напрягся, но не останавливался.
Наконец, окончательно высвободился и осмотрелся в тёмной яме, благо, глаза привыкли к отсутствию света: мусор, мусор и ещё раз мусор. И… бездыханное тело, которое лежало животом вниз. Из головы торчали металлические балки, на которых блестели свежие капли крови и остатков мозгов. Сложив в голове два и два, Валера понял, что это один из бездомных, который убегал от беспорядочной пальбы. Именно его крик (или крик его спутницы, увидевшей это ужасное действо) раздался в какой-то момент. Значит, Умар увидел бездомного и подумал, что это Валера встретил свою судьбу. Но… в темноте можно прийти к такому выводу, а если посветить?..
Мысли в голове у Валеры полились беспорядочным потоком, пока не устаканились до, казалось бы, странной, но наиболее адекватной: «Можно сделать так, чтобы он в самом деле подумал, что победил, и пока что отступить». Мужчина спешно стянул с себя потрёпанный пиджак и порванные местами брюки, а с бездомного снял вонючую шубу. Превозмогая тошнотворный запах потного тела, нацепил на труп пиджак и натянул брюки.
7.2
В этот же момент к яме подходили люди: один, шаркающий, непрерывно болтал (судя по усталому голосу — Умар), а ещё несколько уверенно топали, чеканя шаг. Чувствовалось в этом что-то армейское.
Валера, оставшись в майке с рубашкой, поверх которой нацепил пояс, трусах и туфлях, спрятался в углу, накрыв себя диванной подушкой. Через несколько секунд в яму посветили фонариком. Ярко-жёлтый луч сначала прошёлся по трупу, а затем исследовал все углы, включая тот, где спрятался Валера.
Умар довольным голосом что-то рассказывал собеседникам на своём языке. «К нему пришли подельники? — подумал Валера. — Но когда он успел их позвать?» Тем не менее его долго никто не перебивал, пока ещё кто-то не заговорил со старческой хрипотцой. Умар стал яростно перебивать собеседника, но в один момент замолчал. Дальше говорил только старик. В конце он использовал приказной тон — тут же эхо разнесло по помещению топот множества ног. Через полминуты из нескольких мест одновременно раздалась автоматная очередь. «Вооружённые бойцы?! — подумал Валера. — Это те, которые приезжали на микроавтобусе? Значит, Умар врал о том, что непричастен ко всему?»
Бойцы вернулись обратно к яме и отчитались. Умар молчал, а вот старик заговорил сначала спокойно, а затем резко и односложно. Почти сразу шаги стали удаляться.
Валера ждал пару минут, но наверху стояла тишина. Стараясь издавать как можно меньше шума, он выбрался из-под подушки и начал сооружать конструкцию для подъёма, состоявшую из старой мебели и всего, что было под рукой. Затем стал забираться, тщательно выверяя каждое движение. В любой момент можно было сорваться и присоединиться к трупу внизу.
Последним рывком Валера подпрыгнул и зацепился руками за край ямы. Подтянулся из последних сил, чуть выглянув — цех был пуст. Дёрнул ногой, оттолкнувшись от импровизированной лестницы и перелез на пол, часто дыша. В яме что-то слегка прогрохотало — теперь туда просто так не спуститься. Но Валера и не собирался.
Сгруппировавшись, он в полуприсяде добежал до стены и нашёл проход между станками, в котором можно было спрятаться, если бы кто-то захотел снова проверить яму. Ветер, свободно гулявший по старому цеху, холодил кожу, обильно покрытую по́том; местами пощипывало из-за множества мелких и не очень царапин.
Добравшись до стены, он стал пробираться между спальных мест бездомных и ржавого оборудования к окну. Часть стекла была выбита, Валера заглянул в неё: на площадке перед цехом стояла машина Умара, около которой двое бойцов в масках держали молодого араба, ещё трое находились неподалёку, а рядом на инвалидной коляске сидел старик, советник Умара, и что-то ему объяснял. Парень выглядел озадаченным и немного испуганным.
Советник коротко отдал приказы бойцам и позволил одному из них увезти его за ворота. Те, кто держал Умара, три раза врезали ему по животу так, что он безвольно осел, затем вытащили клейкую ленту и завязали ему руки и ноги. Остальные двое убежали. Вернулись с канистрами и стали выливать вокруг машины и делать от неё дорожки к цеху.
Бойцы, возившиеся с Умаром, усадили его на пассажирское сиденье автомобиля и накрепко привязали клейкой лентой на несколько раз. Затем убежали, оставив доделывать место для казни своим коллегам: те принесли кучу тряпья, расположили метрах в тридцати в стороне и провели к ней ещё одну бензиновую дорожку. Подожгли с дальнего края и покинули площадку. Теперь между воротами и цехом была только чёрная машина Умара, где, будучи без сознания, сидел её хозяин; ветер разносил бензиновые пары, а куча тряпья спокойно себе тлела.
Валера стоял и напряжённо ждал. Наблюдал ли кто-то за машиной? Будут ли они проверять, чтобы их казнь прошла успешно?
Тряпьё уже активно горело, ещё несколько минут — и пламя достигнет дорожки, переметнётся к машине и будет медленно убивать Умара. Валера не ощущал удовлетворения или справедливости в том, что должно было произойти. «Это неправильно! Просто неправильно!»
Прошла минута, Валере надоело стоять. Он стал осторожно пробираться вдоль стены, боясь, что в любой момент может оступиться и упасть на скопление мусора и металла. Но всё-таки удалось добраться до двери.
Подняв с пола небольшую ржавую железку, Валера выглянул на улицу. Всё так же никого. Затем взял камешек гравия и силой запульнул в ворота. Пригнулся, ожидая, что появятся бойцы, но на звук от удара никто не вышел.
Ветер на площадке был холодный, зубы непроизвольно застучали, но Валера не обращал внимания: он побежал к куче тряпья, объятой пламенем, и раскидал её, орудуя железкой. Ногой разбросал гравий, пропитанный бензином. Затем направился к машине.
Умар с закрытыми глазами сидел на пассажирском месте, у него даже рот был заклеен лентой. Валера с помощью железки разрезал ленту, убрал её с его рта и рук. При этом поглядывал в сторону ворот — неужели бойцы просто так уехали?!
Валера подхватил Умара, оперев себе на плечо, и потащил к цеху. Он приложил все силы, скорость была слишком маленькой, к тому же пришлось повернуться спиной к воротам — так он лакомая цель для нападавших. Перебирая ноги, Валера добрался до двери, открыл её с ноги и бросил Умара неподалёку. Сам при этом упал на колени, прикрыв дверь и оставив небольшую щель, сквозь которую было видно пустую площадку, почти ставшую пожарищем. Надо идти дальше, но сил не осталось вовсе.
Умар закряхтел и повернулся набок.
— Т-ты… выжил?
— Как видишь.
— Ещё и спас меня?.. После всего, что я сделал?.. — Умар искренне удивлялся.
— Давать волю своей злости, как это сделал ты, — неприемлемо. Но и поступать так, как те бойцы — тоже.
— Хаким! — выплюнул араб и ударил кулаком об землю. Затем ещё раз и ещё.
Валера встал во весь рост. Даже будучи в трусах, он грозно возвышался над Умаром.
— Мне без разницы, что у вас там за дела. Разбирайтесь сами.
— Ты не понимаешь, — прошипел Умар, медленно поднимаясь, — они скоро вернутся, чтобы забрать мой обгоревший труп и то… что должно было от тебя остаться. Я же видел внизу…
Араб по-новому взглянул на Валеру и только теперь заметил отсутствие большей части одежды.
— В яме уже кто-то был! А ты переодел его! Шайтан!
— Иди сам к своему шайтану…
— Нет, нет! — Умар затараторил, глаза его заблестели. — Ты мёртв! И я тоже должен быть мёртв! Люди Хакима зачистили здание, я слышал. Нужно, чтобы я сгорел, тогда мы сможем исчезнуть!
— Мы?! — поразился Валера.
— Они не заметят тебя, если получат от меня то, что хотели!
Припадая на одну ногу, Умар ринулся в другой конец цеха. Валера поплёлся туда же, холод стал пробирать до костей, адреналин выветривался из крови, принося боль в мышцах. Когда Валера добрался до ямы, Умар уже волочил по полу человека.
— Помогай давай! — рявкнул он.
— Что ты делаешь?! — возопил Валера.
— В отличие от нас, он мёртв! Глянь!
Умар бросил труп о землю и приподнял за подбородок. На молодом лице застыла страдальческое выражение, медного цвета глаза неподвижно глядели в бесконечность бытия.
— Там были ещё пара человек, но у всех в голове дыры от пуль — так сразу обнаружат! А этот по комплекции примерно похож на меня…
В один момент Умар встал прямо и испытующе посмотрел на Валеру.
— Я… обязан тебе жизнью. Я готов отплатить, но Шаджяра сейчас для меня потеряна. Понимаю, что нужно уходить, но Хаким и его наёмники скоро прибудут. Если они не обнаружат сгоревшую машину, а в ней мой труп — перелопатят весь город. Им, — Умар показал на мёртвого парня, — уже не поможешь. А вот мы получим драгоценные минуты, чтобы сбежать.
— Я не могу, — сжав кулаки, ответил Валера.
Умар плюнул себе под ноги и выругался по-арабски. Затем потащил труп. Валера наблюдал за ним и шёл следом. «Для чего я ему помог? Для чего вытащил из машины? Я — будто врач, который поклялся спасать жизни людям, даже преступникам. Стал бы я это делать, зная, что, восстановив силы, он может снова наброситься на меня?»
Араб устроил передышку у двери. Грозно зыркнул на Валеру, но ни слова не сказал. Валера же продолжал двигаться как сомнамбула. А Умар с трудом дотащил парня до машины и стянул с себя и с него одежду. Чужое он сложил в кучу рядом, а своё нацепил на парня. Затем усадил на сиденье, срезал оттуда кусочки ленты и наклеил трупу на рот и запястья.
Отошёл, оглядывая картину, кивнул и стал разбрасывать истлевшие тряпки.
— Твоя честность может стоить тебе жизни! — бросил Умар в сторону стоявшего на одном месте Валеры. — Каждая секунда на счету!
Но мужчина сам не понимал, какой аргумент должен услышать в пользу того, чтобы поступиться своими принципами.