— Ты украл?! — возмущённо сказал Валера.
— Мы сейчас в нужде! Хочешь, когда всё закончится, я приеду и подарю каждому продавцу по тысяче долларов?
— Я хочу, чтобы всё было по-честному!
— Тьфу! — Умар махнул пустой рукой и молча стал есть орехи.
В какой-то момент добрались до моста, за которым начиналась лесополоса.
— Мы на краю города? — спросил Умар.
— Кто знает… — устало ответил Валера.
Вокруг уже не было людей и зданий, цивилизация начала уступать природе — кустарникам и лесу. Но до знакомых мест ещё далеко.
Умар показал на остов сгоревшей машины, валявшийся в стороне от дороги. Рядом с ним трава не росла, но и следов людей как будто не было.
— Передохнём несколько часов и потом в путь.
Уселись, прислонившись спиной к машине. Оба еле передвигались от усталости и стресса.
— По-хорошему, — начал Умар и широко зевнул, — надо бы дежурить, но мы и так нормально не восстановимся за это время, так что на всё воля Аллаха.
Он вынул руки из рукавов и прижал к груди. Скрючился в сидячую позу эмбриона. Валера засунул руки под рубашку, обхватив себя. Металл, простоявший весь день на солнце, нагрелся и отдавал обжигающее тепло, компенсируя холод, который нёс ветер.
«Вот дойдём мы до моего дома — и что тогда?..» — начал рассуждать Валера, но веки отяжелели настолько, что их захотелось на мгновение закрыть. Как только он это сделал, сознание сразу отключилось.
— Вставай, — сказал Умар, толкнув в спину.
Валера встал и пошёл ко входу в цех. Они открыли дверь и направились сразу к яме. В ней, в самом низу, Валера увидел Прогудина, лежавшего лицом вверх. Там же были Алина с Альбиной, Сеня с Дарьей и Глебом. Даже Ксения в обнимку с профессором Рубинштейном. Все располагались на дне ровными рядами. А к стенам неподвижными фигурами были прислонены Лидеры Эннеи и даже Глава, Бернардо.
— Кажется, там кого-то не хватает, — с ухмылкой заметил Умар.
Валера внимательно присмотрелся.
— Э-э-э… тебя?
— Да. И тебя тоже.
Умар крепко взялся за Валеру и сделал шаг вниз. Они полетели боком, свободное падение вызвало спазм в животе.
— Вставай!
Валера резко открыл глаза. Солнце уже зашло, уступив место и время сумеркам. Умар перестал трясти мужчину за плечо и отошёл на пару метров.
— Надо за ночь убраться как можно дальше от города, поживей!
И они быстрым шагом пошли на северо-запад. Старались держаться в стороне от дорог, чтобы свет фар не мог их выхватить. Постоянно запинались о невидимые в темноте корни и сучья. Иногда на пути попадались дома — приходилось искать дорогу в обход, потому что вряд ли кто-либо обрадуется двум гостям в поздний час.
Вскоре стало совсем темно и холодно. Когда Умар в очередной раз упал, он предложил всё-таки вернуться к дороге.
Так они трусцой побежали вдоль отбойника. Редкая машина вынуждала их резко опускаться на землю и пережидать. Пятисекундная пауза — и снова вперёд.
Валера растирал руки, уши и нос, которые заледенели — так можно слечь с простудой. Но для начала нужно просто остаться в живых.
Заправки и стоянки для фур обходили, делая большой крюк. Когда за лесом пошли поля, они неслись, согнувшись.
7.4
Валера не ощущал голода и усталости, хотя прошло уже несколько часов с начала марафона. Более того, он полностью отключил мозг, потому что задуматься — значит замедлиться, а то и вовсе остановиться. Холодный ветер хлестал по коже, как плетью; пот покрывал всё тело, но в движении это было, скорее, защитным слоем от леденящей ночи.
Мир безмолвно наблюдал за тем, как два человека, тяжело дыша, пересекали поля и просеки.
Умар был чуть впереди и не оборачивался. Он сам наверняка сузил зрение до одной точки, к которой стремился.
Усталость постепенно брала своё — Валера всё чаще смотрел по сторонам, обращая внимание на дорожные знаки. В самый разгар ночи он увидел знакомое название. Сразу открылось второе дыхание, и забрезжила надежда.
«Близко, мы уже близко!»
— Стой, погоди! — громко сказал Валера.
Умар резко остановился и стал испуганно озираться. Судя по взгляду, он не сразу понял что к чему.
— Чего? — спросил, держась за бока.
— Мой дом близко. Дальше я поведу.
— Хорошо.
— Не отставай!
Умар злобно ухмыльнулся и сплюнул в сторону. Они устремились дальше.
Валера знал все окрестные деревни в радиусе пяти километров от леса — значит, они на пути к дому. Ночную тишь прорезал крик петуха.
«Почти рассвет. Мы — как загнанные крысы, но на воле. Неужели для мира мы на время потеряны? Неужели план сработал?»
Небо у самого горизонта стало светлеть, облака из бледно-синего перекрашивались в оранжево-индиговый. Предрассветный холод, особенно кусачий, заставил уставшие конечности болезненно заныть.
Валера иногда оборачивался, но на второй раз Умар вполголоса зашипел:
— Даже не думай, что я упаду где-нибудь по пути! Не дождёшься!
Сбоку на фоне бледно-чернильного неба раскинуло свои ветки дерево, около которого Сеня получил сущностьэлектричества. «Я всё-таки никому не сказал, куда отправляюсь, поэтому парень, возможно, весь вечер, а то и ночь пытался со мной связаться, а телефон-то потерян. Как тогда, после «Астории», когда потерялась Алина. После того и я “сбежал”, заставив молодёжь засомневаться во мне. Что они подумают на этот раз?»
Дороги были пусты, в домах всей округи не горел свет. Летом в этот час многие наверняка уже бы бодрствовали, но середина сентября с его холодами вынуждала людей коротать раннее утро в тёплых и уютных постелях. «Кажется, я сам не отказался бы сейчас от тепла и уюта».
В родной лес зашли с южной стороны. Валера был так рад близости к дому, что сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Солнце уже выныривало из-за горизонта, освещая всё вокруг и, наверное, помогая призрачным ищейкам, от которых они убегали с Умаром, но теперь лес принял под своё крыло и ни при каких обстоятельствах не отдаст.
— Ничего себе! — присвистнул араб.
Валера чуть сбавил ход и поравнялся с ним: Умар рассматривал участок леса, который был сожжён дотла.
— Я слышал о том, что тут случилось. И даже фотографии видел, но вживую… это ужасно.
— Я помогаю лесу вылечиться, однако полное заживление произойдёт не скоро. Главное — что произойдёт.
Они пошли вдоль кромки, разделявшей царства жизни и пепла, углублялись в оголённую ветром и холодами чащу.
Наконец, тёмными глазами-окнами их встретил дом Валеры. Он остался таким же, как много дней назад (считай, в другой жизни). Мужчина внимательно оглядел землю вокруг, но никаких следов не было. Туалет стоял на месте, очерченный участок огорода по-прежнему ждал следующей весны.
— Слава Аллаху, это финиш, — облегчённо произнёс Умар. Он позволил себе сказать это нормальным голосом, не боясь быть услышанным.
Валера сдвинул щеколду и вошёл внутрь. Было темно и холодно, печь, которую ещё предстояло опробовать, одиноко стояла в углу, стол и полки на стенах всё так же пустовали, как перед отъездом, но от всего этого так веяло уютом, что Валера целую минуту оглядывал место, которое было его настоящим домом.
— Что ж у тебя стульев нет? — устало спросил Умар.
Валера мигом вернулся в реальность: подбежал к погребу, одним движением открыл и нырнул вниз. Тамошний холод пробрал до костей, но теперь всё нипочём. В течение пяти минут Валера включил свет в подземном убежище и подготовил душевую кабину.
Араб почти задремал, прислонившись к дверному косяку, как Валера потрепал его по плечу:
— Я подготовил одежду — от отца осталась. Пошли, покажу, что к чему.
Валера, в утеплённой камуфляжной форме, спустился по лестнице и прошёл в единственное помещение подвала, в котором горел свет. Там за небольшим столом у стены сидел Умар в отцовской одежде (сердце слегка ёкнуло, но, скорее, в легчайшем приступе ностальгии — отец давно ушёл, точка): голубая рубашка и чёрные брюки. Бороду Умар сбрил в очередном порыве конспирации.
Он смотрел по сторонам, наверняка удивляясь тому, что все стены были — сплошь книжные полки. Руками крепко схватился за не остывшую железную кружку с травяным отваром. Да, не санаторий — но лучше, чем заживо гореть в собственной машине, кого не спроси.
— Это похоже на бомбоубежище, — заметил араб, показывая вокруг, — такие в Америке делали во время Холодной войны.
— Думаю, так и задумывалось, — пожав плечами, ответил Валера. — Отец построил его больше двадцати лет назад с расчётом: что бы ни случилось наверху, это не должно нас затронуть. Запасов еды и воды хватит на двоих на полгода.
— А электричество откуда?
— Бензиновый генератор.
— Зачем тогда печь в доме?
— Подвал для выживания, а я хочу просто жить, — сказал Валера.
— «Просто жить», — повторил Умар. — Ты выжил, я — тоже. Остаётся один вопрос — что задумал Хаким?
«О, нет, вопросов ещё много: что будет делать банда Клеща? Каким образом с ними оказался Седой? Как, в конце концов, добиться того, чтобы они перестали нести смерть и разрушение?..»
— … Любой из Шаджяры может оказаться предателем, — рассуждал Умар, — ни с кем связываться нельзя, а то сразу доложат Хакиму. Эннеи, комитеты — всё одно… Хм, раз уж ты хорошо общаешься с Заславской, то, может, через неё мы выйдем на Главу Эннеи?
— Позвонить Алине?
— Ага. Не знаю, как Хаким сообщит о моей пропаже, но собраний вроде больше не ожидается. Все могут в любой момент разъехаться.
— У меня была карточка с её телефоном, но… кажется, она осталась в пиджаке.
— Вот шайтан…
— Но ведь телефон «Департамента мостов и тоннелей» можно найти в телефонном справочнике?
— Телефонный справочник?! — удивился Умар. — Бумажный? У вас, в России, их всё ещё выпускают?
— Я не знаю… — задумчиво произнёс Валера.
— И вообще, если Заславская придумала такое неофициальное название для своей организации, то о нём вряд ли кто-то знает. Нужны ещё задумки. Только-о-а… — Умар широко зевнул, до хруста в челюсти. — Только давай сначала хорошо выспимся — хочу накопить силы перед встречей с Хакимом.