Степаняну думалось, что он знает У-2 до последнего винтика, по оказалось, что это не так. Этот безотказный самолет, созданный конструктором Поликарповым, знаком многим поколениям летчиков. На нем в мирное время учились во всех аэроклубах, а в войну У-2 стали боевыми машинами и действовали как легкие бомбардировщики. И хотя не было на У-2 никакой бронезащиты, их экипажи не раз показывали чудеса храбрости. Но не только как легкий бомбардировщик использовался этот маленький самолет — он был и самолетом связи. Сколько фронтовиков ждали «кукурузник» с бесценным грузом писем, которые несли им вести и тепло из родного дома!
В 1944 году У-2 переименовали в ПО-2 в честь создавшего его конструктора Поликарпова, и, наверное, когда-нибудь наступит тот день, когда этому скромному самолету поставят памятник благодарные авиаторы, как, наконец, поставили его собаке, верному другу медицины, на котором выучились многие поколения орочей…
Первый полет… Самое главное — все сделать правильно, только бы не ошибиться, а то инструктор отстранит от полета.
…Собственно говоря, для Нельсона это было значительно больше, чем первый полет. Это было свершение Мечты с большой буквы. Это был момент, когда нужно было вложить в движение рук и ног и весь свой опыт, и всю свою волю, и весь свой характер. Учлета Степаняна готовили к первому полету ровно столько, сколько полагалось по расписанию занятий. Но до этого его готовило все, с чем ему приходилось сталкиваться, его готовило все его окружение.
Разумеется, он не думал об этом, тем более в таких выражениях. Он был простым, скромным парнем. Он лишь старался сделать все как можно лучше и четче. Но зная его характер и людей, среди которых он вырос, мы получаем уравнение без неизвестных с однозначным решением.
…Все прошло хорошо — инструктор доволен. Потом было много полетов, но самый ответственный — это когда первый раз летишь один, без инструктора. Неизвестно, кто больше волнуется: инструктор или учлет.
Наконец наступили последние экзамены — их принимает строгая комиссия, но, кажется, она удовлетворена. Довольна комиссия и учлетом Нельсоном Степаняном.
Итак, Нельсон окончил аэроклуб, но этого ему было недостаточно. «Только уметь летать — мало, нужно уметь воевать на крыльях», — говорил Степанян. И снова товарищи помогали ему осуществить заветную мечту По просьбе завода в декабре 1933 года ЦК КП(б) Азербайджана направило Нельсона Степаняна в Батайское училище Гражданского воздушного флота.
Теперь нам ясно, почему так много писем с бакинским штемпелем получал Нельсон, почему так часто он вспоминал свой родной завод и почему десять лет спустя, в самые первые минуты, когда он приехал в Баку в 1943 году, уже будучи Героем Советского Союза, он стремился увидеть своих товарищей по заводу.
Следы из Баку ведут нас в Батайск — туда, где начался новый период жизни Степаняна.
…От станции Батайск идет дорога, хорошо знакомая многим молодым парням. Именно по этой дороге они пришли в авиацию. Вместе с другими курсантами прошел по ней и паренек из Баку — Нельсон Степанян. На станции Степаняна и других будущих курсантов встретил представитель училища. Грузовая машина за несколько минут промчала их через зеленый Батайск. Вот и авиационный городок, где расположилась Первая батайская летная школа. Городок небольшой, в нем не так уж много зданий: административные корпуса, общежития, учебный корпус, магазины. Но весь он не только красив, он какой-то уютный и приветливый, даже несмотря на то, что входят в него лишь по пропускам. Проверяют всех. Люди, живущие в этом городке, должны заниматься делом, у них должно быть свое определенное место и должность. Есть даже и такая четко обозначенная в пропуске: «Жена начальника школы».
Автобус остановился недалеко от ворот. Тщательная проверка документов, и Нельсон вошел на территорию школы, которая должна была сделать из него настоящего пилота.
Все вновь прибывшие взволнованы: еще бы, надо заново пройти строгую медицинскую комиссию, куда более строгую, чем в аэроклубе. А вдруг забракуют? Нельсон тоже волновался, как и все, но надеялся, что все обойдется. Действительно, через несколько дней ему сообщили: он принят в училище. Теперь он курсант.
Всех новичков переодели в форму, и сразу люди преобразились — подтянутые, строгие. Даже лица у парней стали другие: счастливые и какие-то значительные.
Степаняну понадобилось немного времени, чтобы почувствовать себя легко и просто среди новой обстановки и новых людей. Такой у него бил характер — легкий и уживчивый, а его приветливость и веселый смех сразу привлекали к нему сердца, где бы он ни находился.
Поселили его в общежитии вместе с другими парнями, такими же молодыми, здоровыми и веселыми, как и он. Общежитие хорошее и светлое. В комнате подчеркнутый воинский порядок. Всюду стерильная чистота. Командир роты провел первый наглядный урок: показал, как надо заправлять койку, где держать сапоги. Во всем видны четкость, порядок и слаженность.
Первый день пролетел незаметно. После ужина курсанты вышли на прогулку по территории.
Пожалуй, самое внушительное здание — учебный корпус. Он центр всего городка — в нем всегда кипит жизнь. До позднего вечера здесь слышны голоса курсантов, по субботам и воскресеньям здесь, в клубе, собираются жители городка, смотрят кинофильмы, слушают беседы, а на площадке перед клубом звучит музыка и раздастся смех. Если посмотреть на учебный корпус сверху — а каждому из курсантов приходилось это делать много раз, — он построен в виде буквы «Т». Неизвестно, специально ли планировал так архитектор проект здания или это случайность, но получилось здорово! Ведь «Т» знакомо каждому летчику — это сигнал посадки: «Приземляйся — все спокойно!..»
Жизнь в городке налажена четко. День загружен до предела. Занятия начинаются с 9 утра, а до занятий надо успеть многое: сделать физзарядку, выслушать политинформацию, позавтракать. После завтрака все строем идут в учебный корпус.
Начинаются занятия с теории по специальности, потом общеобразовательные предметы, военная подготовка. Из школы должны выйти всесторонне образованные люди, подготовленные практически, теоретически и физически. Физической культуре и спорту здесь придают большое значение. Не зря в городке есть и стадион и беговые дорожки и часто проводятся соревнования, чем Нельсон был очень доволен. Он с детства любил спорт: подтянуться на турнике, пробежать по гаревой дорожке, попробовать свою силу на кольцах… Кольца! Степанян не мог удержаться от невольной улыбки.
…Это было еще в Ереване, где он жил со своими родителями в маленьком домике на улице Екмаляна. Таких домов и двориков в Ереване тогда, в двадцатых годах, было много. Кривые улицы, низкие стены, сложенные из камней и глины, прятали дома с плоскими крышами. Конечно, не все улицы и дома выглядели так неприглядно, были и другие постройки, но дома с плоскими крышами и маленькие дворики встречались на каждом шагу. В наши дни даже трудно поверить, что этот красивый город и есть та грязная Эривань, которую некогда называли «глиняным городом».
Нелик вместе с товарищами устроили во дворе турник, где они «развивали мускулатуру». Решили провести соревнование, кто лучший.
— Но ведь еще нужны кольца, — безапелляционно сказал вихрастый Ашот, считавшийся главным авторитетом, — без них никак нельзя!
И кольца достали. Их повесили на перерезанной пополам толстой веревке, которую Нелик принес из дома. Проверили — веревка надежная, выдержит. Спортсмены работали вовсю, показывая чудеса ловкости и силы. Ашот беспристрастно судил. Нелик старался, он с упоением старался сделать упражнение, которое известно под названием «крест». Вот сейчас получится, сейчас, еще одно усилие…
— Это еще что! Что вы наделали!!! — Мать Нелика, грубо нарушив все спортивные правила, ворвалась на спортплощадку. — Моя веревка! На чем теперь я буду сушить белье?!
Участники соревнования позорно бежали, предоставив незадачливого гимнаста незавидной участи: веревка, хотя и разрезанная, была достаточно прочной и ощутимой…
Давно это было, а помнил он все, как будто случилось вчера…
Сейчас он займется спортом как следует, найдет и для этого время, хотя нагрузка в школе большая, здесь нельзя учиться, рассчитывая на авось, на подсказку товарищей; летать — дело серьезное: оценку ставит не преподаватель, а сама жизнь. Все в порядке, все в сохранности, можешь найти выход из любого положения — это пятерка, а других отметок в авиации просто быть не может.
Нельсон с жаром взялся за учебу, не жалел времени и сил, чтобы постигнуть сложную науку. В этом-то и была главная черта его характера — если делать, так делать на «отлично». И он считался одним из лучших курсантов.
Каждое лето курсанты проводили в лагерях: или в Кулешовской, или в Азове. Ведь надо совмещать теорию с практикой — зимой-то из-за погоды летать не приходилось.
В школе снова пришлось пройти наземную подготовку, как это было и в аэроклубе. Потом летали с инструктором, и только после контрольного полета было дано разрешение лететь самостоятельно. После полетов по кругу постепенно начали выполнять фигуры пилотажа. Техника пилотирования необходима для маневра, от умения летчика поражать цель зависит многое. Нельсон не отставал от товарищей, а даже выполнял все задания лучше многих — инструкторы нм были довольны: из парня наверняка выйдет толк. И они не ошиблись — Нельсон Степанян закончил училище на «отлично» и остался в нем инструктором.
Когда он прочел приказ, сначала даже не мог поверить своим глазам. Казалось, только вчера трясся от волнения, думая, возьмут или не возьмут его в аэроклуб, и вот — пожалуйста: инструктор Степанян. Нет, это было непостижимо. Он, Нельсон Степанян, будет учить летать других! Сможет ли? Конечно, проще было бы сказать себе: начальству виднее. Но он привык тщательно проверять себя, как проверяешь самолет перед вылетом.
И он сказал себе: ты сможешь. Должен суметь! Перед ним была еще одна трудность, которую нужно было преодолеть. Трудность двойная, ибо только вчера еще он был учлетом, а за каждым его словом и поступком сегодня будут следить десятки глаз, отыскивая неуверенность в себе. И как всегда, трудность зажгла в нем азарт. Он почувствовал, что все будет в порядке.